— А где она, Флора?
— Уехала. Она была ужасно смущена. Я удивляюсь, что вы ничего не слышали, но, полагаю, дождь помешал.
— Соедините меня с ней по телефону, Флора.
— Вы ведь не будете слишком строги к бедной девочке, Фрейзер?
— Вероятно. Но я тоже хочу быть уверен, что у нее все в порядке, — ответил он сухо.
— Это же только машина. Я знаю, как дорого она стоит и что она сделана лично для вас на заказ, однако, повторюсь, это только машина…
— Флора, — процедил сквозь зубы Фрейзер, — вы меня хорошо знаете, я сразу же устрою кровавую разборку! Так вы соедините меня с Розой?
— Я? А что вы имели в виду?
— Ладно, не берите в голову. Я сам позвоню. — Он огляделся с явным нетерпением.
— Вот возьмите, — Флора величественно подала ему телефонную книжку. — Я должна сказать, что ваше поведение все эти дни было весьма странным. Я не удивлюсь, если Диана права. — С этими словами она покинула комнату.
Фрейзер уселся в кресло и глубоко вздохнул.
— Где же вы были, Роза?
— Делия! Вы?! — Роза чуть не подпрыгнула от неожиданности. Было восемь часов вечера, она только что вошла в салон «Алая роза». — Что вы здесь делаете так поздно?
— Слава Богу, вы пришли. Я так беспокоилась за вас! — ответила Делия.
— Почему?
— Мало ли что могло случиться!
Роза сняла плащ и облизала губы.
— А что случилось?
Фрейзер звонил по крайней мере три раза, Флора — в два раза больше.
Но Флора знает, что у меня все в порядке, — удивилась Роза.
Делия тяжело вздохнула, перехватила взгляд своей начальницы, полный усталости и напряжения, и решила сменить тон:
— Как же это случилось?
— Был проливной дождь. — Роза подошла к своему столу и устало рухнула на стул.
Разве он не включил фары — шофер Фрейзера?
— Включил, наверное. Я, должно быть, не заметила. — Роза выдержала паузу и прикусила губу. — Фрейзер очень зол?
— Он справлялся, все ли у вас в порядке. Я вообще не услышала злости.
— Я бы не обиделась на него, даже если б он разозлился. — Роза улыбнулась. Хотя на душе у нее все еще скребли кошки. Не могу поверить в случившееся! — твердила она про себя, а надо…
— А где же вы были? — спросила Делия.
— Я ездила повидаться со своим братом.
— До Эмберли и обратно за рулем по такой погоде?
Роза пожала плечами.
— Мне нужно было как-то отвлечься. С братом все в порядке. Представляете? Он помолвлен с девушкой, которую учил летать.
О, моя дорогая, подумала Делия, бедная девочка…
— Позвоните Фрейзеру, — предложила она. — После того как вы разбили ему машину, да еще такую дорогую, вы должны это сделать.
— Зачем?
— Роза, — решительно произнесла Делия, — делайте, что вам говорят!
Фрейзера не было, но Флора сказала, что передаст послание. Роза положила телефонную трубку и беспомощно поглядела на Делию.
Та мягко проговорила:
— Кто сказал, что не бывает крушений? Домой, небольшой ужин и в постель, в постель сразу же, мисс Шоу. И не возражайте.
На следующее утро Роза воодушевленно занималась переустройством выставочного зала своего салона.
Она поправила шторы на окне так, чтобы с улицы все было хорошо видно и чтобы новая экспозиция приобрела законченный вид. Здесь была представлена прихожая, как и намечалось на этот месяц. Гвоздем экспозиции был лакированный французский столик со старинным телефоном и антикварным венецианским зеркалом. На столике стояла оловянная ваза ржаво-розового цвета с темно-синими гортензиями, белыми розами и белыми лилиями.
Роза стояла и разглядывала экспозицию, когда отворилась дверь и вошел Фрейзер. Тяжелый альбом по искусству, который она собиралась положить на столик, выпал у нее из рук и больно ударил по пальцу ноги, так, что она вскрикнула, и они оба одновременно наклонились, чтобы поднять книгу.
— Так можно и упасть, столкнувшись, — скачал Фрейзер, вырвал у нее альбом и тут же положил в ее протянутые руки.
Роза оправила зеленую блузку, которую надела с леггинсами и старыми босоножками, забрызганными краской, которые он уже лицезрел когда-то.
Фрейзер был одет в строгий черный костюм, на белой рубашке красовался голубой галстук в серую крапинку.
— Я… я очень виновата перед вами за вашу машину. Вы, должно быть, думаете, я это нарочно сделала, но шел дождь, вы же знаете. И было не только плохо видно, но и плохо слышно.
Он ничего не ответил — лишь пристально смотрел на нее. Затем все-таки коротко сказал:
— Забудьте об этом. Вы уверены, что с вами все в порядке?
— Все нормально. Честно!
— Мне так не кажется.
— Почему?
— Вы еще не полностью освободились от желания знать, можем ли мы быть ближе друг другу.
— Нет уж, благодарю покорно, — сказала Роза, тряхнув головой и бросив на Фрейзера испепеляющий взгляд. — Так, здесь у меня все закончено, мы могли бы пойти в офис, хотя, по сути, обсуждать нам уже нечего.
— Так-то лучше. — Неестественная улыбка играла у него на губах. — Вы заставили меня немного побеспокоиться. Но это еще не все. — Фрейзер достал чек из внутреннего кармана.
— Ах, да, пройдемте, пожалуйста. Я напишу вам расписку. — Роза провела его в офис. — Кстати, — сказала она, вытащив из ящика книжку с расписками. — Это войдет в кредитные счета, и каждое потраченное пенни будет учтено и задокументировано расписками поставщиков, так что вы будете знать, как используются ваши деньги.
— Очень разумно, мисс Шоу, — прокомментировал он и положил перед ней чек.
— Но это, — Роза взяла чек и уставилась на него, — не та сумма, о которой мы договаривались.
— Мы не договаривались ни о какой сумме. Вы, конечно, любите работать даром, но я решил не потакать вам. Вот и все. — Фрейзер раздраженно взглянул на Розу.
— Но…
— Никаких «но», дорогуша. Я давал задание Флоре изучить этот вопрос, и она пришла к выводу, что вы требуете намного меньше, чем запросили бы другие дизайнеры. Если вы собираетесь спросить, почему я так поступаю, я просто объясняю, что не хочу быть обязан вам, — сказал он, смягчаясь. Взгляд его потеплел.
— И вы думаете таким способом избавиться от всех обязательств? — Почему она выпалила это, она и сама не могла объяснить, просто слова сорвались с губ. Роза бросила чек. Фрейзер терпеливо ждал, что будет дальше.
Но в комнате повисла тягостная тишина. Роза пыталась найти нужные слова, чтобы бросить Фрейзеру вызов и одновременно защитить себя, однако не могла связать концы с концами. Только еще раз призналась себе, что безнадежно любит Фрейзера Росса и отсюда эта сердечная боль.