Читать интересную книгу Вопрос и ответ - Патрик Несс

Я снова осматриваю дорогу: не слышно ли где марша, отдельного Шума, скрипа телеги?

Делаю глубокий вдох.

И бросаюсь через дорогу.

Я не свожу глаз с фермерского дома, мешок бьет по спине, руки качают воздух, легкие сжимаются, а я бегу все быстрей и быстрей…

По дорожке…

Деревья уже близко…

Я почти на месте…

И тут на дорожку выходит фермер.

Я резко торможу, скользя по грязи и чуть не падая. Он отскакивает в сторону, явно напуганный не меньше меня.

Мы молча глазеем друг на друга.

Шум у него тихий, дисциплинированный, почти любезный, потому я его и не услышала. В одной руке у него корзинка, а в другой — спелая красная груша.

Он оглядывает меня с головы до ног, замечает мешок с лекарствами, видит, что я одна на дороге — и уже только этим нарушаю закон — и что дышу я тяжело, как будто долгое бежала.

В его Шуме раздается одно слово, ясное и чистое, как сегодняшнее утро.

«Ответ», — думает он.

— Нет, — выпаливаю я, — я не…

Но он подносит палец к губам.

И склоняет голову, прислушиваясь к звукам с дороги.

Мы оба слышим марширующих вдалеке солдат.

— Сюда, — шепчет фермер и показывает на узкую тропинку, убегающую в лес, — если не знать, ее и не заметишь. — Быстро!

Я всматриваюсь в него, пытаясь разглядеть подвох, но времени нет. Времени нет.

— Спасибо, — говорю я и бросаюсь бегом по тропинке.

Она почти сразу заводит меня в чащу леса, растущего на склоне холма. Тропка настолько узкая, что мне приходится раздвигать руками ветви кустов. Деревья проглатывают меня с головой, назад пути нет, и мне остается только надеяться, что это не ловушка. Я добираюсь до вершины холма, а там — небольшой спуск и новый подъем. Его я тоже одолеваю бегом. Двигаюсь я по-прежнему на восток, но вокруг себя толком ничего не вижу — где дорога? где река?

А в следующий миг я вылетаю на полянку.

Меньше чем в десяти метрах от меня стоит солдат.

Он стоит спиной (слава богу, слава богу), и от страха я не сразу понимаю, что он охраняет, — только отдышавшись и придя в себя.

Прямо передо мной — она.

Посреди поляны на вершине холма, на трех железных ногах, высотой около пятидесяти метров. Деревья вокруг вырубили, поэтому за ней я вижу небольшую будку и дорогу, уходящую по другому склону холма к реке.

Я нашла радиобашню.

Она прямо у меня под носом.

И охраны вокруг совсем немного. Я насчитала пять, нет, шесть солдат.

Всего шестеро. Стоят очень далеко друг от друга.

Сердце начинает биться быстрее.

Я ее нашла!

А потом где-то далеко-далеко раздается БУМ!

Я вздрагиваю, солдаты тоже. Еще одна бомба. Еще одна весточка от «Ответа». Еще…

Солдаты убегают.

Они бросаются в ту сторону, откуда грянул взрыв, спускаются по другому склону холма… внизу я уже вижу белый столб дыма.

Башня прямо передо мной.

И ее совершенно никто не охраняет.

Я не успеваю даже задуматься о своем безрассудном поступке…

Просто бегу…

Бегу к башне…

Если это шанс спасти всех нас, то…

Не знаю…

Просто бегу…

По поляне…

К башне…

К будке под ней…

Я могу нас спасти…

Да-да, каким-то чудом я могу…

И тут краем глаза я замечаю слева от себя какое-то движение…

Кто-то вырывается из леса и бежит ко мне…

Кто-то…

Вторящий мое имя…

— Виола! — слышу я. — Назад!!! Виола, НЕТ!!! — кричит госпожа Койл.

Я не останавливаюсь…

Она тоже…

— НАЗАД!!! — вопит она…

И бросается мне наперерез…

Бежит, бежит и бежит…

А потом до меня доходит…

Точно удар под дых…

Я понимаю, отчего она так кричит…

Нет…

Даже останавливаясь…

Нет, думаю я…

Нет, так нельзя…

Тут госпожа Койл подбегает ко мне…

Так НЕЛЬЗЯ…

И валит меня на землю…

НЕТ!!!

Три яркие вспышки — и опоры башни взрываются.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

СГУЩАЕТСЯ МРАК

19

ТО, ЧЕГО ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ

[Виола]

— Слезьте с меня!

Она залепляет мне рот рукой и давит, придавливает меня к земле всем своим весом.

— Перестань орать, — шипит она.

Я кусаю ее за руку.

Она кривится от боли, она рассержена, но меня не отпускает, молча сносит укус.

— Орать и сопротивляться будешь позже, дитя мое, — говорит госпожа Койл, — но через две секунды здесь будет толпа солдат. По-твоему, они поверят, что ты просто проходила мимо?

Она молча ждет ответа. Я сверлю ее злобным взглядом, но в конце концов киваю. Она отнимает руку.

— Никогда не называйте меня «дитя»! — тихо, но яростно заявляю я. — Не смейте так меня называть!

Я бегу за ней по пологому склону, поскальзываясь на мокрых от росы листьях. Перепрыгиваю через упавшие деревья и корни. Мешок с лекарствами оттягивает плечи, точно каменный.

У меня нет выбора: только идти за ней.

Если я вернусь в город, меня схватят, и тогда… бог знает что тогда.

Другого выбора меня лишила госпожа Койл.

Она подходит к густым зарослям кустарника у подножия склона, тут же ныряет в них и манит меня за собой. Я прыгаю следом, едва дыша, а она шепчет:

— Что бы ни случилось, молчи.

Не успеваю я и рта раскрыть, как она выбирается из кустов. Ветви смыкаются за ее спиной, и дальше я продираюсь сама. Все еще размахивая руками, я вываливаюсь наружу.

На дорогу.

Два солдата стоят рядом с телегой, на которой сидит фермер. Все они смотрят на нас с госпожой Койл.

Солдаты скорее удивлены, чем рассержены, но Шума у них нет, так что толком не поймешь.

Зато у них есть винтовки.

И они целятся в нас.

— Это еще кто?! — рявкает один, бритый наголо и со шрамом на подбородке.

— Не стрелять! — приказывает ему госпожа Койл, подняв руку.

— Мы слышали взрыв, — говорит второй солдат, совсем молодой, примерно моего возраста, со светлыми волосами по плечи.

Тогда второй солдат выдает нечто совершенно неожиданное:

— Вы опоздали.

— Хватит, Магнус, — говорит госпожа Койл, опуская руки и делая шаг к телеге. — И опустите винтовки, она со мной.

— Что?! — Я стою как вкопанная, не в силах шевельнуться.

— Трассирующая бомба подвела, — отчитывается перед ней блондин. — Мы даже не поняли, куда она в итоге упала.

— Я же говорил, они слишком старые, — с укором произносит Магнус.

— Свою задачу она выполнила, куда бы ни упала, — отвечает госпожа Койл, торопясь к телеге.

— Эй! Что тут происходит? — вопрошаю я.

А потом вдруг слышу: «Хильди?»

Госпожа Койл замирает на месте, и оба солдата тоже. Они не сводят глаз с крестьянина в телеге.

— Ты, штоли? — спрашивает он, глядя на меня. — Хильди, которая Виола!

У меня в голове была такая каша, я так сосредоточилась на солдатах, что на крестьянина и не взглянула. Лицо почти без всякого выражения, знакомая одежда, шляпа, голос, пустой и мирный Шум, точно ясное небо на горизонте…

— Уилф! — охаю я.

Теперь все взгляды обращены на меня, а госпожа Койл так вскинула брови, что они, кажется, вот-вот заползут ей в волосы.

— Дарова! — радостно приветствует меня Уилф.

— Дарова! — отвечаю я, от потрясения не в силах вымолвить ничего другого.

Он подносит пальцы к полам шляпы и салютует:

— Так тебе удалось сбежать! Радость-то какая!

Губы госпожи Койл шевелятся, но секунду-другую с них не срывается ни единого звука.

— Потом поговорим. — Она наконец обретает дар речи. — Мы должны ехать. Немедленно!

— А для двоих там место найдется? — спрашивает молодой солдат.

— Что-нибудь придумаем.

Госпожа Койл залезает под телегу и снимает со дна деревянную крышку.

— Залезай, — велит она мне.

— Куда? — Я нагибаюсь и вижу над задней осью узкий потайной отсек.

— Мешок туда не влезет, — говорит Уилф, показывая на мою поклажу. — Давай сюда, я довезу.

Я снимаю мешок и отдаю ему:

— Спасибо, Уилф!

— Живо, Виола! — подгоняет меня госпожа Койл.

Я напоследок киваю Уилфу, ныряю под телегу и кое-как заползаю в отсек, пока не упираюсь головой в заднюю стенку. Госпожа Койл тут же залезает следом. Молодой солдат был прав: места для двоих недостаточно. Мы с целительницей вплотную прижаты друг к другу, ее коленки упираются мне в ляжки, между носами — не больше сантиметра. Едва она успевает втянуть ноги, как солдаты ставят деревянную крышку на место, и мы оказываемся в полной темноте.

— Где мы… — начинаю я, но она тут же шикает.

Снаружи доносится топот марширующих солдат и цоканье конских копыт по дороге.