– Уже иду. – Уинтер подтолкнул сестру первой, а та показала ему средний палец. Когда он деланно бросился за ней в дом, Астрид, хохоча, убежала. Светловолосая озорница уже исчезла в коридоре, когда бутлегер захлопнул за собой дверь.
– Этот Джу виноват в призрачных проделках? – прошептала Грета, прижимая телефонную трубку к животу.
Уинтер помрачнел:
– Надеюсь, нет.
• • •
Аида завершила программу на «веселый час» и вернулась на трамвае в «Золотой лотос» до девяти вечера. На раннее представление пришло не так много народу, как на ее обычный десятичасовой сеанс, но зрелище имело успех, и Велма осталась довольна. Аида, в свою очередь, порадовалась, что вернется домой не так поздно.
Миссис Лин выглянула из-за расплачивающегося клиента и остановила проходящую мимо прилавка квартирантку:
– Вам прислали записку.
Аида настороженно взяла протянутый конверт и изучила лицевую сторону, на которой длинным размашистым росчерком было написано ее имя. На заднем клапане в ромбе стояла монограмма из сусального золота с выпуклой «М» посредине.
Сердце Аиды заколотилось.
«М» значит Магнуссон? Зачем он написал? Связана ли записка с тем, что случилось в такси?
Тихонько поблагодарив миссис Лин, медиум поспешила к себе. Заперев дверь, она сняла туфли и положила конверт на комод, словно письмо могло взорваться. Ее снедали одновременно волнение и любопытство. Размышляя о назначении письма, Аида разделась до рубашки без застежек, сняла чулки и решила сначала заняться больной ногой, если вдруг в письме дурные вести.
Бросив вещи на комод рядом с конвертом, медиум прошла в маленькую ванную, намочила тряпочку в холодной воде, приложила к бедру холодный компресс на розовые распухшие порезы и протерла спиртом лезвие скальпеля.
А когда смазала порезы лечебной мазью и убрала все принадлежности, то не осталось причин откладывать чтение письма. Взбив подушку и прислонив к стене, Аида устроилась на кровати и открыла конверт, откуда выпали два листка: письмо и кое-что поменьше, завернутое в непрозрачную бумагу, заклеенную липкой лентой. Сперва медиум открыла письмо.
« Дорогая кошечка,
Со мной связался шеф тех двух джентльменов, что напали на нас сегодня в лавке травника. Джу желает лично извиниться и пригласил нас к себе завтра на обед. Несмотря на ужасное поведение его подручных, я уверен, что к нам отнесутся с уважением. Я бы не рискнул брать тебя с собой, если бы не считал, что мы будем в безопасности. Пожалуйста, поверь мне. Бо отвезет нас, заберу тебя в полдень.
Твой господин Бутлегер
P.S. Надеюсь, сегодняшнее представление прошло хорошо.
P.S.S. На всякий случай сообщаю, что не жалею о произошедшем в такси».
На смену нервозности пришло веселье. Аида перечитала письмо еще пару раз, любуясь резким наклоном мужского почерка, написанного твердой рукой. Затем вспомнила, как Уинтер касался ее кожи, крепко обнял и покрыл ее шею поцелуями. Боже! Медиум обмахнулась письмом будто веером и ногтем сорвала липкую ленту с маленького плоского свертка. Он ничего не весил, поэтому догадаться о содержимом не представлялось возможным. Но когда Аида развернула бумагу, то просто выронила письмо.
Внутри свертка оказалась порнографическая открытка дамы с веснушками.
• • •
На следующее утро Аида спустилась на первый этаж дожидаться Уинтера и Бо и увидела пасмурное небо. Полдень еще не наступил, поэтому в ресторане было немного народу. Мистер Лин подменял жену за прилавком и странно посмотрел на квартирантку, что встала у двери и, прищурившись, выглядывала в окно витрины. Воздух еще не настолько прогрелся, чтобы развеять туман, окутавший крыши домов.
Невзирая на унылую погоду, Аида прямо-таки горела нетерпением, поэтому ей было слишком жарко. И с каждой минутой ожидания ее нервозность все усиливалась. К тому времени, как показался дьявольской окраски лимузин, медиум едва не вспотела в тонком пальто.
Из-за опущенных на задних окнах штор, рассмотреть, что происходит внутри машины, было нельзя. Бо выскочил еще до того, как припарковался у обочины, и воскликнул:
– Здравствуйте, мисс Палмер. Это будет интересно!
На минуту Аида пришла в ужас, вспомнив, как в прошлый раз забралась на заднее сиденье с Уинтером… и задумалась, не рассказал ли тот что-нибудь помощнику.
– Встреча, – пояснил Бо.
А!
– Да, я даже не знаю, что и думать.
– Джу управляет небольшим тонгом, но приглашение все равно большая честь. Сомневаюсь, что в его доме побывало много белых женщин.
– Я всегда готова к новым впечатлениям.
Бо рассмеялся, открыл заднюю дверь и помог пассажирке забраться в салон.
Внутри было темно.
Она ударилась коленом о мускулистую тень, окутанную запахами крема для бритья и крахмала. Дверь захлопнулась. Щелкнула лампочка над прикрытым задним окном, и Аида уставилась на громоздкое тело бутлегера, развалившего на сиденье наискосок. Она быстро вздохнула, рассматривая дорогой костюм, фантастический размах плеч… и бесконечно длинные ноги, занимавшие и ее пространство. Затем обвела взглядом эти ноги, скользнула по груди и уставилась на лицо, наткнувшись на ответный изучающий взгляд Уинтера.
Один его глаз сиял, как отполированное олово, а второй был синим как Тихий океан. Высокие скулы горели румянцем от жары в автомобиле. Губы чуть приоткрылись, будто бутлегер хотел заговорить, но уже позабыл, о чем. «Да, я тоже забыла», – подумала Аида.
Они так и молчали. Все отрепетированные рутинные вопросы вылетели из головы, так что медиум не могла вымолвить ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
Минута молчания затянулась, увязнув, словно муха в меду, пока внутри Аиды поднималась лавина чувств, будто вступление к скрипичному концерту: незнакомая отчаянная надежда, пульсирующая возможностью и настолько болезненным желанием, что сожалением застряла в ее горле. Уинтер сидел прямо здесь, их лица разделяло всего пара метров, их колени соприкасались, но Аиде казалось, что она сидит перед настолько сочным и сладким тортом, от которого боишься откусить и крошку из опасения, что больше ничего и никогда не захочется.
Только вот она уже сунула палец в глазурь.
– Здравствуй, кошечка.
– Здравствуй, господин Бутлегер.
– Получила мою записку?
– Иначе не пришла бы сюда.
В глазах Уинтера мелькнуло что-то игривое и озорное.