У Рогана был современный дом: фасад практически полностью состоял из окон. Те участки, что не из стекла, были закрыты темно-серыми панелями, а вокруг дверей и по нижней части крыши проходила выразительная окантовка из кедра.
Снаружи были установлены точечные светильники, от которых исходило теплое золотистое сияние. Свет того же оттенка лился из окон, создавая впечатление, что дома кто-то есть. И тут до меня дошло, что я понятия не имею, женат ли Роган и не живет ли он с кем-нибудь. Он не говорил ни о ком, кроме себя и брата, но ведь и я особо его не расспрашивала.
Мы подъехали к четырехместному гаражу, и дверь из матового стекла начала открываться. Внутри обнаружились другие машины, но было невозможно определить, чьи они: Рогана или кого-нибудь еще.
– Здесь просто прекрасно, – заявила я, разглядывая детали: невозможно было сосредоточиться на каком-нибудь одном из всех этих чудесных элементов. – Ты один живешь в таком огромном доме? – спросила я, слегка запнувшись.
– Спасибо, – ответил Роган, паркуя свою роскошную машину. И добавил, с любопытством взглянув на меня: – Да, я живу здесь один.
На меня накатило облегчение, но я тут же презрительно одернула себя. «Почему меня вообще это волнует?»
– Тебе не бывает здесь одиноко? – спросила я. Бестактный вопрос сорвался с моих губ, прежде чем я успела остановиться.
– Иногда, – спокойно ответил он, изучая меня пристальным взглядом.
– Извини. Не знаю, зачем я об этом спросила. Мне и в маленькой квартирке все время одиноко. Размер не имеет значения, – выпалила я, снова сгорая от стыда.
– Приятно слышать, – произнес Роган, пряча легкую улыбку в уголках губ.
– Я не о том, извращенец, – с упреком сказала я.
– Не о чем? – спросил он с наигранной невинностью.
– Я не о твоем члене.
– У меня и в мыслях не было, – запротестовал он.
– Потому что размер, конечно, важен, но это не самое главное, – поправила я себя на тот случай, если у Рогана таки маленький член и я его оскорбила. – Но он важен, – закончила я и почувствовала, как румянец заливает щеки.
«Не смотри на его колени, Леннокс».
– Опять же приятно услышать твое мнение по поводу размера члена.
– Но я не о твоем члене, – торопливо заявила я.
– Ясно, – весело проговорил он, и в глазах у него заблестели озорные искорки.
– А теперь, доведя неловкость до предела, я просто выйду из машины и буду стоять, пока ты не скажешь мне, куда идти, – объявила я, а затем именно так и поступила.
Хохот Рогана эхом раскатился по гаражу. Он вылез из машины и пошел забирать с заднего сиденья по-прежнему спящего Забияку. Я схватила свою сумку и потащилась за ним к дому.
На ходу Роган включил свет. Внутри его дом оказался – вполне ожидаемо – так же великолепен, как и снаружи: полы из светлого дерева, перила из черного металла, абсолютно белые стены. Мебели было совсем немного, но вся она выглядела невероятно удобной. За окнами от пола до потолка виднелись темные очертания деревьев: должно быть, утром вид будет просто сногсшибательным.
– Хочешь поесть или еще чего-нибудь? – спросил Роган, махнув рукой в сторону тускло освещенной кухни.
– Может, попозже? Мне еще многое нужно прочитать, но за душ я сейчас убить готова, – заявила я.
Он кивнул и повел меня к лестнице. Забияку он положил поверх одеяла на диван, но этот маленький шельмец даже не пошевелился. Если бы не мерный храп, подтверждающий, что он жив и здоров, я бы уже забеспокоилась о том, не нанесла ли ему лей-линия какого-то вреда.
Я поднималась вслед за Роганом по будто парящей лестнице, глядя куда угодно, кроме его зада в облегающих джинсах. Нет уж, он меня точно не интересует!
– Можешь располагаться здесь. Тут есть отдельная ванная комната. С балкона можно попасть на первый этаж, если вздумаешь прогуляться с утра, и все такое.
Я усмехнулась и зашла в комнату, на которую указывал Роган. Он включил свет, и передо мной предстала огромная кровать, простой сдержанный декор и очередное окно во всю стену. Здесь было вполне уютно, но в незнакомых местах мне все равно не спится. Хорошо, что в планах у меня была волшебная зубрежка.
– Моя комната – дальше по коридору, так что если тебе что-то понадобится… – Роган сделал паузу, словно хотел сказать что-то еще.
Однако он так и не произнес то, что, скорее всего, вертелось у него на языке, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Со вздохом я бросила сумку на аккуратную деревянную скамеечку у изножья кровати и запустила руки в локоны, осматриваясь. Уму непостижимо: и дня не прошло, как я стала ведьмой, а уже столько всего произошло. Даже не знаю, как все это переварить.
Вытащив из сумки телефон, я пошла в ванную. Не сразу разобралась, как включить воду в душе, и когда у меня это наконец получилось, я принялась танцевать от радости. Комнату заполнял пар; я быстро разделась и включила телефон. Открыв контакты, нажала кнопку вызова – наверное, звонить уже поздно, но я же обещала это сделать, когда доберусь.
– Леонардо Ди Каприо, давно не слышались! – прозвучал восторженный голос Тада.
– Ты не спишь, – сказала я вместо приветствия, удивленная и обрадованная тем, что он ответил.
– А как же! Разве я мог заснуть, не убедившись, что с тобой все в порядке?
Я усмехнулась, включила громкую связь, положила телефон на полку и встала под струю горячего душа.
– Не начинай, а! Кого ты на самом деле ждешь?
– Пьера, – признался он, не промедлив ни секунды. – Он должен позвонить мне, когда доработает. У нас друг на друга большие планы.
– Полегче, парень, мне не нужны такие подробности!
– А ты почему не спишь? Вы добрались, куда собирались, в целости и сохранности? – спросил Тад.
– Я принимаю душ, и да, я в Блэкбрайаре, штат Теннесси. По крайней мере, мне так кажется, хоть я это никак и не проверяла и не задумывалась об этом, пока ты не спросил.
– Ты одна в душе?
Я скептически фыркнула:
– Конечно. С чего бы я стала тебе звонить, если бы была не одна?
– Ну не знаю. Может, потому что ты у нас странненькая? Уж в этом я не сомневаюсь, Леннон.
Покачав головой, я налила на руку немного шампуня. Пах он очень по-мужски.
– А ты как? По-прежнему все в порядке? – спросила я Тада, намыливая голову. И тут же ощутила укол тревоги в животе.
– Да, все хорошо. Когда я вернулся домой, то съел, наверное, самый большой в жизни стейк, а потом сходил за добавкой три раза. Но если не считать вздутия живота, я здоров как лошадь.
– Думаешь, мама когда-нибудь еще подпустит тебя ко мне? – спросила я, пытаясь пошутить, но вышло очень плоско.
– В общем, я почти уверен, что она больше никогда не выпустит меня из виду. Так что если ты не против того, чтобы она таскалась за нами по барам и все такое, у нас все будет замечательно, – поддразнил меня Тад.
От этого стало немного легче, и я улыбнулась.
– Все настолько плохо, да?
– Еще хуже! Этим вечером я собирался пойти потусить и заодно проверить, что мой гей-радар не вышел из строя. Так эта женщина чуть не закатила истерику! Она буквально побагровела от возмущения. И я чуть было ее не сфотографировал, но она налетела на меня слишком быстро. Эй, кстати о фотографиях! Мамусик спрашивает, что ты предпочитаешь: календарь, подставки или толстовку с фото Магды и Гвен, которые получили по заслугам?
Я захохотала в голос. Чтобы забыть о заботах, всего-то и нужно было представить Тада в попытке сфотографировать разъяренную тетю Хиллен и весь этот мерч, который она нашла для фото с Магдой.
– Пожалуй, возьму несколько подставок, а еще можно магнит на холодильник или брелок, если будет, – выдавила я, справившись с очередным приступом смеха. – Слышал что-нибудь о Магде?
– Только то, что ей предстоит операция, а остальных членов семьи для нее больше не существует. Кажется, было еще что-то об отсутствии страховки от землетрясений и дорогостоящем ремонте, но маман перестала слушать голосовые сообщения примерно через минуту, так что понятия не имею, о чем это Магда. Возможно, она слегка переборщила с обезболом.