Я сосредоточилась на своих ощущениях, чтобы проверить, нет ли здесь кого-нибудь кроме него, но не почувствовала присутствия других людей. Тогда я выплеснула свою силу в каждую кость около дома. Магический импульс вырвался из меня мощной волной, которая швырнула пленника на стену из костей, окруживших его, и он рухнул на землю. В голове промелькнула какая-то мысль, но я отбросила ее, чтобы прощупать все вокруг чарами и оценить, насколько велика была угроза. К моему удивлению, Илон даже развесил на деревьях костяные колокольчики для предупреждения о возможной атаке сверху.
Скрыв восхищение, я сосредоточилась на человеке в клетке. Он поднялся на ноги и принялся отряхиваться.
– Ну вот, совсем новая рубашка, – проворчал он, осматривая дыру в рукаве: должно быть, его зацепил осколок кости.
Я слегка сжала кольцо из костяных кольев, и по лицу незнакомца поняла, что ему это не понравилось. Затем он перевел взгляд на меня. Его глаза слегка расширились, но их бездонную черноту тут же окутала пелена ледяного безразличия.
– Ты не Илон, – спокойно заявил он, и в этом очевидном наблюдении мне почудился непонятный намек на флирт. – И ты не одна из моих пропавших ведьм, – продолжил он.
– Твоих ведьм? – спросила я, и тут из дома донесся стук.
Я обернулась, чтобы посмотреть, не вышел ли Роган, но моим вниманием снова завладел невероятно чарующий голос.
– Бросай оружие, ненаглядная моя, и заодно убери эту клетку, – приказал незнакомец.
Его слова, пронизанные чем-то приторно-соблазнительным, согревали меня с ног до головы, даже несмотря на то, насколько нелепым был этот приказ.
– Делай, что тебе говорят, красотка, и мы сразу же перейдем к куда более приятному и долгому разговору, – буквально промурлыкал он.
Стелил он мягче одеяла в холодный день. В его слова хотелось завернуться, закутаться и позволить обещаниям, скрытым в каждом слоге, расплавить меня изнутри самыми непристойными способами.
«Да что за ерунда?»
Шагнув было ближе к пленнику, я сумела остановить себя: сомнения не давали мне покоя. На мгновение я засмотрелась на него – квадратная челюсть, приподнятая бровь и чувственный изгиб губ несли на себе отпечаток высокомерия. Волосы были зачесаны набок идеальной белокурой волной. Но как бы он ни был хорош, это же не повод отпускать его.
Внезапно я все поняла, и его темно-карие глаза недовольно сверкнули. Незнакомец был магом голоса. Накануне я как раз читала о сиренах из прошлого. Я направила чары на кости, окружающие мои уши, и пьянящий отзвук его чар прекратился, будто по щелчку выключателя.
– Очень хорошо, остеомант, – похвалил он меня, но теперь в его голосе совсем не было волшебства.
– Кто ты, черт возьми, и зачем сюда явился? – требовательно спросила я, одновременно запустив в него костяные колья и остановив их в паре сантиметров от его горла.
Он вскинул руки вверх, будто умоляя меня остановиться, как вдруг у меня за спиной раздалось громкое «Эй-эй!». Ко мне подбежал Роган, но на этот раз я не стала отвлекаться от мага в костяной клетке.
– Ты чего так долго?! – огрызнулась я.
Однако от меня не ускользнуло, что лицо мага голоса стало менее напряженным, когда на сцену вышел Роган.
– Ну, если бы кое-кто не скинул меня с лестницы магической взрывной волной, я бы прибежал гораздо быстрее. Какого черта ты творишь? – огрызнулся он в ответ.
– А сам не видишь? – не уступала я. – Допрашиваю лазутчика, которого поймала на заднем дворе.
– Леннокс, это Маркс – маг из Ордена, о котором я тебе рассказывал. Тот, кто ведет расследование по исчезнувшим. Я пригласил его сюда на встречу с нами.
Раздраженная и разочарованная, я повернулась к нему.
– А ты не мог, ну, не знаю, хотя бы предупредить меня об этом? – проворчала я.
А затем опустила руки; костяные стержни и осколки, из которых состояла клетка, снова погрузились глубоко в землю.
– Я закрутился, а он добрался быстрее, чем я думал, – защищался Роган.
Затем он подошел к Марксу, протянул ему руку и спросил:
– Ты в порядке?
В ответ Маркс тоже протянул ему руку, и они пожали друг другу предплечья в колдовском ритуале.
– С тебя рубашка, – невозмутимо ответил Маркс, и Роган прыснул со смеху.
Поприветствовав друг друга, они снова посмотрели на меня.
– А это кто? Меня не извещали о том, что силы кого-то из пропавших магов перешли к следующему в роду.
– Нет. Это преемница Руби.
Маркс резко повернулся к Рогану, только теперь вид у него был не заносчивый, а шокированный. Они молчали, но казалось, что каким-то образом все же пообщались: словно в знак подтверждения, Роган кивнул. Все произошло так быстро – я не знала, что и думать. Но не успела я даже попытаться найти объяснение тому, что произошло между ними двумя, Маркс снова взглянул на меня. Он направился ко мне, протягивая руку в приветствии. И как бы я ни была в нем неуверена, мне не хотелось никоим образом оскорбить Орден.
Маркс встал прямо передо мной, и я, взяв его за руку, сжала предплечье достаточно сильно, чтобы он понял: мне палец в рот не клади, но при этом не бросила вызов напрямую. В свою очередь Маркс сжимал мою руку чуть дольше, чем требовалось, пытливо изучая меня бездонным взглядом цвета эспрессо.
– Сожалею о Руби. Все мы очень ее уважали, и теперь ее безмерно не хватает, – произнес Маркс.
Упоминание об утрате бабушки взволновало меня так сильно, что дыхание перехватило. Маркс ослабил хватку и отступил назад, проводя пальцами по внутренней стороне моего предплечья. Перед тем как убрать руку, он поднял мою ладонь и пробежал взглядом по запястью.
Это произошло так быстро и незаметно – вероятно, он рассчитывал, что отвлечет меня одним лишь прикосновением и я не буду размышлять о том, что именно он сделал. Но символ клятвы Рогана на моей руке побагровел, и меня одолели подозрения.
Откуда он знал, что нужно искать?
– Что это ты сейчас сделал? – ровным голосом спросила я.
Маркс как ни в чем не бывало отошел назад с приятной дружелюбной улыбкой. По-видимому, это должно было меня обезоружить, но он добился лишь того, что я почувствовала себя еще более неловко.
Маркс будто бы в замешательстве нахмурился, но в глазах его это не отразилось.
– Познакомился с новой костяной ведьмой из достопочтенного рода Оссеусов. А что? – с невинным видом спросил он.
Роган переминался рядом, и я сощурилась.
– Я что-то пропустила? – с нажимом произнесла я.
– В каком смысле? – парировал Роган.
– Не надо отвечать вопросом на вопрос. В чем дело?
– Леннокс!
– Не леннокси мне тут, Роган! Это не дом, а бункер Судного Дня [36]! – Я указала на дом за своей спиной. – Клянусь своими предками, я сейчас туда зайду и сделаю его неприступным, если не скажете мне, что вы тут задумали! И даже не думайте молчать, если не хотите меня окончательно выбесить! Здесь что-то не то, долбаным нутром чую!
Двое магов молча смотрели на меня, и я чувствовала, как начинаю закипать. Я круто развернулась на пятках, но Роган потянулся и поймал меня за руку. Уже привычным движением другой руки я швырнула в него костяной шип, который замер в паре сантиметров от горла. Но Роган отмахнулся от него так, будто ему ничего не угрожало, и я чуть не завопила от отчаяния. Не могла я ему навредить без риска для нашей магии!
– Ого, весело тут у вас, – съязвил Маркс.
Мы с Роганом смотрели друг на друга, кипя от ярости.
– Три месяца назад твоя бабушка предупредила Орден, что кто-то пытается собрать воедино разрозненные ветви магии, – проговорил Роган, сверля меня взглядом. – Больше она ничего не знала – сказала, что это привиделось ей во сне. Она попыталась разобраться, кто и зачем это делает. Но, по ее словам, что бы она ни делала, лишь натыкалась на преграду и так и не увидела ничего, кроме собственно предупреждения.
– Разумеется, мы приняли к сведению ее предостережение. Но поскольку больше никто из сообщества не сообщал о подобном видении, а Руби так и не удалось копнуть глубже, оно было отложено и забыто, – прибавил Маркс.