Читать интересную книгу "Роль России и Романовых в Великой Войне 1914-1918 гг. - Олейников Алексей Владимирович"

В период с 5 по 12 ноября вновь был посещен Юго-Западный фронт. 7-го ноября на поле, занятом 25-ю тысячами солдат и офицеров, Император верхом объезжал войска 7-й армии. 8-го ноября был проведен смотр 20-тысячного корпуса, 10-го ноября — Кавказской кавалерийской дивизии.

20-23-го декабря Император совершил визит на Западный фронт, встретился с Главнокомандующим армиями фронта генералом от инфантерии А.Е. Эвертом и двумя командующими армиями — генералами от инфантерии А.Ф. Рагозой (4-я армия) и Л.В. Лешем (3-я армия). Именно Западный фронт должен был наносить главный удар в кампании 1916-го года, а армии указанных генералов — находиться на его острие. Государь также встречался с командами от воинских частей, находящихся на позициях, посещал солдатские землянки, артиллерийские позиции, общался с солдатами и офицерами ряда пехотных и гренадерских полков.

1916-й год — также свидетель целой серии поездок Государя на фронт.

29-31-го января Император посетил Северный и Западный фронты (смотрел преимущественно кавалерийские части). Очевидец смотра на Северном фронте 29-го января писал: «Ясное, морозное утро. Государь тихо объезжал войска, отдельно говорил с частями, благодарил солдат и офицеров. Затем обратился с общей ко всем речью. — «Я счастлив, что мог прибыть сюда и увидеть хотя бы представителей вашей доблестной, пятой армии…». Звонко звучали слова Государя. — «Горжусь, что нахожусь во главе одной из наших армий, которую составляете вы, молодцы…». Речь Государя была особенно задушевна. Не менее задушевное неслось и «Ура» в ответ Государю»[164].

Другой очевидец — кавалерист 5-й кавалерийской дивизии писал:

«Подъехав вплотную к тому месту, где стоял я со своей пятеркой, Царь остановился и, внимательно посмотрев на мои нашивки, спросил: — Где Вы были ранены? — Под Поневежем, Ваше Императорское Величество! — Да, это было тяжелое время… Потерпите, немного осталось… Вместе с усталостью, в бесконечно-добрых глазах светилась заботливость к этим наивным, по-детски кричащим «ура!» людям. Лица солдат и офицеров были согреты огнем готовности умереть в любую минуту за своего Царя и за родину. Какими влюбленными глазами смотрели они на Государя! Он был для них божеством. «Ура!» не прекращалось. Оно было настолько мощным, что казалось вылетающим не из грудей, а из огромных труб. Объехав фронт, Царь вернулся к центру поляны и поднял руку. Это был призыв к тишине. Мгновенно все замолкли. Снег к этому времени прекратился. Седые тучи разорвались. Показались голубые просветы. С простыми, бесхитростными словами обратился Царь к своим воинам: «Дорогие мои! Я знаю, что переживает армия, платя дорогой ценой за победы. Я знаю, какие тяжести несет вся Россия. Но все необходимо. До конца осталось уже немного, нужно только потерпеть, дорогие мои…». После выразительной, говорящей тишины снова загремело еще более мощное «ура!»[165].

7-го февраля у Горной Дядины (Западный фронт) Император производил смотр 1-му Сибирскому армейскому корпусу. Государь благодарил войска за участие в трех войнах: Китайской, Японской и Германской и просил «окончательно победить и одолеть нашего упорного и коварного врага»[166]. После смотра состоялся завтрак, данный Государю от корпуса.

Посещал Государь фронт в марте (28-30-го — части 9-й армии у Каменец-Подольска и Хотина), мае 1916-го года (в последнем случае были осуществлены визиты на Юго-Западный фронт и Черноморский флот) и позднее.

Выбор маршрутов был далеко не случаен. Визиты осуществлялись в узловые пункты ТВД, посещались войска, которым предстояло сыграть активную роль в предстоящих операциях.

Так, визиты осенью 1915-го года в Вилейку и Молодечно (важнейшие операционные пункты Виленской операции) и на Юго-Западный фронт (в период Чарторийской операции и боев на Серете и Стрыпе) фактически указали на стратегически переломные участки Русского фронта в кампании 1915-го года. Перед началом кампании 1916-го года Император посетил Западный фронт (как мы уже отмечали, он должен был играть ключевую роль), после же того, как акцент сместился в полосу Юго-Западного фронта, Государь в мае особое внимание уделил этому оперативному объединению. В 1916-м году под особым контролем Императора находился Черноморский флот.

В периоды инспекций Государя проверялась боеспособность войск, настрой и боевой дух представителей генералитета, офицерства и рядового состава.

Во время поездок на фронт Императора отличала особая внимательность и деликатность. Он стремился посетить все части и батареи в инспектируемых войсках: во время смотра здоровался со всеми военнослужащими (офицерами — лично). Так, на Празднике Георгиевских кавалеров 26-го ноября 1915 года Государь обошел всех 170 офицеров-кавалеров и пообщался с каждым. И хотя это заняло полтора часа времени, но произвело огромное впечатление на присутствующих.

Характеризуя значимость посещения Николаем II воинских частей на передовой, офицер управления генерал-квартирмейстера Штаба Верховного Главнокомандующего штабс-капитан М.К. Лемке писал: «Всем нравятся здесь частые поездки царя к войскам; Николай Николаевич ездил только в штабы фронтов, а войска почти не видел»[167].

Наконец, визиты Императора на фронт носили и важную информационную нагрузку: общаясь с непосредственными участниками боевых действий, Государь мог составить свою картину реальной обстановки, зачастую отличную от преподносимой ему в Ставке, а также услышать мнение фронтовиков о тех или иных представителях высшего командного состава. Так, по свидетельству очевидца, данное обстоятельство приносило свои плоды: «Государь внимательно слушал доклады начальствующих лиц, вставляя свои замечания, которые ясно показывали, что он знает подробно все действия доблестных войск до отдельных частей и их начальников включительно. Это видимо не нравилось некоторым из высших чинов штаба»[168].

Во время одной из таких поездок по фронту Император Николай II вместе с Наследником Цесаревичем Алексеем Николаевичем оказался непосредственно на передовых позициях — в 3–4 км от передовой, в сфере огня полевой артиллерии противника. Граф Д.С. Шереметев вспоминал: «Государь настойчиво требовал, чтобы Его допустили до передовых окопов наших пехотных подразделений. Генерал-адъютант Иванов боялся взять на себя такую ответственность, но Господь Бог, видимо, благословил желание Государя: с утра пал сильный туман, дорога, ведущая к окопам и обстреливаемая неприятельской артиллерией, сравнительно была более безопасна. Генерал-адъютант Иванов настоял, чтобы было не более трех автомобилей… Окопы были заняты одним из наших пехотных полков. Государь приказал Цесаревичу хранить полное молчание. Рота солдат, вынырнувшая из окопа и возвращавшаяся на отдых, с удивлением узнала Цесаревича Алексея Николаевича. Надо было видеть радость и изумление солдат, когда они поняли, что перед ними Государь Император с Наследником Цесаревичем»[169].

Значение смотров и посещений Императором частей и учреждений в период тяжелой войны имело огромное значение. Войска, ведущие однообразную военно-походную жизнь, зачастую видевшие лишь свое ближайшее начальство, буквально наэлектризовывались от вида самой фигуры монарха, подтягивались и ободрялись.

Генерал-майор П.Н. Краснов следующим образом писал о впечатлении, которое производили Государь с Наследником на солдат и офицеров: «Государь взял на руки Наследника и медленно пошел с ним вдоль фронта казаков. Я стоял во фланге своей 3-й сотни и оттуда заметил, что шашки в руках казаков 1-й и 2-й сотен качались. Досада сжала сердце: «Неужели устали?… разморились». Государь подошел к флангу моей сотни и поздоровался с ней. Я пошел за Государем и смотрел в глаза казакам, наблюдая, чтобы у меня-то, в моей «штандартной» вымуштрованной сотне, не было шатания шашек. Нагнулся наш серебряный штандарт с черным двуглавым орлом, и по лицу бородача, старообрядца, красавца-вахмистра потекли непроизвольные слезы. И по мере того, как Государь шел с Наследником вдоль фронта, плакали казаки и качались шашки в грубых, мозолистых руках, и остановить это качание я не мог и не хотел»[170]. А.С. Лукомский отмечал: «Видя Государя я, как и другие, испытывал только чувство обожания, подъема и ощущение, что сделаешь всё, что будет приказано Царем… В войсках ощущались те же чувства к Царю и Наследнику»[171].