Читать интересную книгу Приговорённые к счастью - Сергей Матвиенко

никчёмным попом и покинуть его захудалый домишко.

Позже, провожая дорогого гостя, Бальтазар без посторонних высказал ему много разных неуютных слов, потребовал забыть дорогу сюда и предупредил, что если тот не оставит Елизавету в покое, то сильно пожалеет.

Елизавета догадалась, что Бальтазар разнюхал про интрижку, заскандалила, умоляя его не лезть в её личную жизнь, не топтать чужой романтический цветок. На виду у супруга без умолку болтала с Михельанжело по телефону и звала в гости – старалась для должного развития любовной драмы. Но Бальтазар крепился, молчал и терпел, и эта забава ей надоела. Тем более что для романтических и уж тем более интимных встреч Михельанжело ей не годился: «Фу-у, нет. Где-то читала, что он из этих… бывших „одноразовых“. Которые… Которых… Фу, гадость!» А Бальтазар не стал её разубеждать.

Но помешавшийся от любви Михельанжело, совсем не знавший Елизавету, не оставлял попыток её добиться. Он слал ей любовные записки, когда она перестала ему отвечать. Елизавета их выбрасывала, а если там были стишки, то заставляла Бенедикта, стоя на задних лапах и хватаясь за сердце, читать их с «подвыванием» и хохотала. Как-то раз Михельанжело прислал её портрет необыкновенной убедительности и невыразимой красоты, а через полгода – полуобнажённую статую «новой богини Олимпа». Вещи настоящие и потому крайне дорогие.

И картина, и статуя заняли место в прихожей – позлить Бальтазара, не иначе. Но тот стал подолгу около них задерживаться и беспардонно разглядывать. Пришлось Елизавете убрать их к себе в комнаты. Затем и вовсе засунула их в подсобку, не желая более никаких напоминаний о Михельанжело, который всё никак не отлеплялся. Ещё и Бенедикт приревновал. Нарисовал и налепил с десяток похожих цифровых копий, разместил свои статуи и картины по всему дому и не давал ей прохода – кричал, что он мастер не хуже «того человечишки». Бальтазару, конечно же, запретил приближаться к своим поделкам, неусыпно за этим следил и устраивал непереносимый ор.

В итоге Елизавете всё это надоело, и она избавилась и от картин, и от статуй. Электронные художества кота уничтожила и подтёрла ему память, чтобы не злился. А подарки Михельанжело передала в художественную галерею, оформив на себя собственность. Бальтазар как-то заметил, что со временем оба произведения, должно быть, невероятно поднимутся в цене. Всего-то осталось подождать несколько веков.

Михельанжело всё не отступал, Елизавета дулась: «Твой дружок, из-за тебя страдаю», Бальтазар серчал. Поэтому закончилась эта история не очень хорошо. Особо печально (или весело, если судить по пересудам) было то, что случился скандал в обеденный час в общественной столовой гражданских служб и при большом скоплении народа.

Вряд ли бы они хотели, чтобы произошло то, что произошло, но оно всё же произошло, начавшись с длинной очереди, случайной встречи, нелюбезного обмена взглядами, а кончившись внезапным и неудержимым приступом взаимной ревности. Недолго потолкавшись («Ты кто такой?»), схватились за грудки.

Бальтазар кричал ему в лицо, чтобы тот удовлетворял свои пошлые страстишки в одиночку. Мол, не потерпит, чтобы какой-то ватиканский маляр пятнал репутацию его законной гражданской супруги. А взбешённый Михельанжело кричал, что его, попика, знать никто не знает, никому он здесь не нужен. Что на Луну он приехал на закорках чужой дочери. И врёт всем про Елизавету, что она ему жена. А на самом деле за грехи его перед ней тяжкие приговорён судом её содержать.

После громких и язвительных оскорблений, не слыша просьб угомониться, стороны перешли на поножовщину. К сожалению, мечи у них оказались настоящие, и потому оба слегка поранились о собственные клинки, пока, безумно ими размахивая, пугали друг друга яростью намерений.

Вскоре бешеное фехтование (назовём это так) дало свои плоды: дуэлянты выдохлись, и град ударов, летевший во все стороны, затих. Драчунов немедленно скрутили.

Слава богу, кроме них, никто не пострадал и всё кончилось мирно. У Михельанжело оружие забрали, выкупив дорогущую вещицу по разумной цене, – служба-то у него тихая и непыльная. А Бальтазару меч оставили по настоянию и под поручительство друзей в силу некоей «служебной необходимости». Он даже взял несколько уроков, чтобы «отточить мастерство». И хотя после этого Бальтазар ни разу меч из ножен не доставал, его наличие вселяло чувство некоторого победного превосходства над поражённым в правах противником.

Как же давно это было…

Бальтазар бросил хмуриться, выдохнул и открыл дверь.

Альберт и Михельанжело сидели за большим столом, стоявшим перед экранной стенкой, а за её прозрачным стеклом напротив них за куда более роскошным столом сидел поникший Вернер и что-то грустно вещал. Казалось, его и не слушали: Альберт, обхватив голову руками, вперил неподвижный взгляд в стол, а Михельанжело рассеянно смотрел в сторону выхода.

Увидев вошедшего, Михельанжело скривился и поспешно отвернулся.

Удивительно, но и Вернер не остался равнодушным – запнулся, гневно сверкнув глазами, но тут же погасил недобрые искры показным пренебрежением.

– Явился тот самый, – печально и громко произнёс он.

Альберт встрепенулся и приподнял голову. Помахал рукой и придвинулся вместе со стулом к Михельанжело, освобождая место со своей стороны. Тот, в свою очередь, поскорее сдвинулся на свой край, а для закрепления позиции ещё и развалился, выставив локоть на стол.

– Наконец-то ты здесь! – обрадовался Альберт. – Что у вас произошло?

– У нас? – опешил Бальтазар. – Это вы объясните! Что случилось? Я в коридорах такого наслушался, верить не хочется. Твои сотрудники, Михель, болтают без умолку.

– Враньё, – буркнул Михельанжело.

– Этот, – кивнул Альберт на экран, – тебя во всём винит.

– Уважаемый гражданин Альберт, – негодующе заговорил Вернер, приподнимаясь. – Даже несмотря на наши, так сказать, исторические разногласия, я бы попросил… – Он замер с открытым ртом, потому что «уважаемый гражданин Альберт» сбросил соединение.

Михельанжело помрачнел и хлопком возобновил связь.

– Меня? – только и вымолвил потрясённый Бальтазар.

Вернер ожил:

– Нет, вы не будете меня отключать. Я сам вас отключу, когда надо будет… Представьте, я тоже не сильно рад вас видеть…

– И в чём эти обвинения? – перебил его Бальтазар, жестом остановив Альберта, потянувшегося к пульту.

– Альберт, не безобразничай, – с кислым лицом призвал к порядку Михельанжело.

– В том, что вы причина потери величайшего человека! – поднял голос Вернер. – Полети вы, я бы не горевал. Да ничего бы и не случилось, кабы не ваши с Дмитрием фокусы с подменой билета у всех на виду.

– Ты чего-нибудь понимаешь? – обратился Бальтазар к Альберту.

Тот хмыкнул и пояснил:

– Уверяет, что охотились за ним, а вы, мол, по неосторожности раскрыли его инкогнито. А заодно и секретный космический корабль, замаскированный под общественный орбитальный транспорт. Злые конкуренты подстроили несчастный случай от залётного метеорита.

– Зачем уничтожать корабль с другим человеком? – удивился Бальтазар и посмотрел на Вернера. – Сел же Дмитрий, не вы.

– Ой, – махнул рукой Альберт. – Скажет, что это предупреждение.

– Нечего махать! –