- Семнадцать! - ответила Рилайна, смотрит с хитрецой. - Будет через год-два.
Мне стало смешно, девушка неуклюже пытается флиртовать, беда, что особо не с кем. Ведьмин дар дает о себе знать сразу, разбудил женскую силу. Крепило это, откуда деревенской девчонке знать рецепт? Точно, дар ведьмы!
Я отхлебнул, жидкость на вкус не столь противна, побежала, горячая, внутрь, разливается огненной волной по жилам. В ногах зуд, как отлежал, пока слабый, подёргал туда-сюда. Рилайна смотрит на результат с интересом, да не на ноги. Ладошка на бедре, медленно, как змея, ползёт вверх. Меня бросило в жар, щёки пунцовые, хорошо, впотьмах не видно.
- Я тебе глаза выдавлю, вертихвостка!
Рилайну подбросило от неожиданности. Напротив, руки в бока, Унрулия.
- Вы что удумали?!
- Постой! - сказал я заплетающимся языком. - Это просто лекарство, снадобье ведьмы. Смотри, мне уже лучше, даже встать смогу!
Я пытаюсь подняться, удалось, но ноги тотчас подломились и я рухнул на Рилайну, носом во что-то большое и мягкое.
- Тебе какое дело? Сама приголубить не спешишь, так меня не гони! Или, уже привлечь нечем? - не осталась в долгу Рилайна, подбородок ввысь, чтоб бросить взгляд свысока, плечи отводит назад, выставив внушительных размеров женский щит и меч.
Унрулия опешила на миг, схватила меня за руку, тянет прочь. Рилайна вцепилась в другую. Обе дышат яростно, груди вздымают вверх, вниз, взгляды полны молний - я невольно втянул голову.
- Э-э, девочки... стоит так ссориться из-за меня?
- Причем здесь ты?! - рявкнула Унрулия.
Рилайна набрала воздуху выпалить язвительное, не успела: с дальней стороны островка знакомый вой, совсем близко!
- Эритор! - закричала Унрулия, бросилась куда-то за хибару.
Рилайна тотчас забыла про меня, припустила к лодке. Я обернулся вослед, Рилайна быстро пропала во тьме, сверкая белой задницей из-под рубашки. Вот ведь стерва! Я заковылял к хижине, вилы - единственное оружие - там.
Шаг, правую ногу полоснуло как бритвой, от пальцев до пояса, я с трудом сдержал стон. Второй шаг, у лодки шум голосов, резкий шлепок, следом тонкий вскрик. Ещё шаг, режущая боль вышибает слезу, вторая нога как деревянная. Шаг, спереди вой, ещё громче, Унрулию и Эритора не слышно. Пятый шаг. В хижине стены, защитят с трёх сторон. Очаг под котлом почти прогорел, слабые блики тянутся красной дорожкой к берегу.
До хижины дюжина шагов и я прошёл половину. Меня бросило в пот, на плечах сто быков. Ещё шаг, нечётные стали легче. Подвывание рассыпалось в стороны, я повертел головой, но в темноте не видать. Два шага, сбился со счёта, вокруг подозрительная тишина. Вдруг, справа мелькнуло, уходит за спину. Я обернулся, замер лицом к лицу с одноглазой тварью. С раскрытой пасти течёт слюна, как кровавая пена в слабом зареве из хижины. Угловатые тени ползут по облезлому черепу, единственное буркало пялится со злобной ненавистью бывшего человека. Я потянулся к поясу цапнуть клинок - нет его! Пальцы сложились в щепотку, я вдарил прямо в глазницу. Тварь отшатнулась, взревев.
Мы ринулись одновременно, тварь на меня, я, крутанувшись, в дом, рыбкой в дверной проем, плечо больно продрало борозду в полу. Следом лезет упырь, щурит единственный глаз, тот слезится, пальцы чёрными ногтями скребут схватить за штанину. Я кое-как, отчаянно дёргая ногами, прополз мимо очага. Упырь подобрался, когти задних лап впились в пол. Прыгнул, я даванул ступнями по чану. Дикий визг порвал тишину, упырь завертелся, ошпаренная кожа слезает клочьями, воняет гадостно смесью горьких трав и свежесваренной плоти. В багровых потьмах нашарил черенок вил, поднялся, опираясь как на посох, бронзовые зубья грозно блестят в свете занявшихся стен - пинком по котлу я умудрился разбросать угли. Шагаю к твари вполне уверенно, короткий сильный удар прекратил скулёж.
Снаружи ночь прорезана сполохами пламени, моя длинная тень протянулась к воде, к месту, где недавно была лодка. Я заскрипел зубами, делать нечего, надо найти Унрулию. Искал, пока не забрезжил рассвет. На острове мёртвая тишина, только горящие бревна выпрыгивают из стен, наконец, свободные от векового заточения. Дважды обошёл островок, лодки действительно нет, как и Унрулии с Эритором. На дальней оконечности - стоило проверить заранее - мель, упыри, прыгая по остаткам стволов, смогли перебраться на наш берег. Я вернулся, где была лодка, осел наземь. Вон она, приткнулась к другому берегу, пустая. Мои рисунки на песке подле ног наполовину затоптаны, голая ступня впечаталась поверх двух из трёх песочных человечков, остался один. Один я.
Вилы утопли, сапоги заглотила донная грязь, но я перебрался по мели, местами плывя над тёмными омутами. И на этот раз неведомый монстр глубин пощадил, зря поджимал я ноги в опаске. На том берегу всё знакомо - корявый лес чёрных стволов, облезлые ветки. Прибавился мох, темно-зелёный, пружинит под шагом, брызгает струйками чистой воды. Шаги удаются лучше, ведьмино пойло и упырь помогли разогнать кровь.
Туман ждёт своего часа, воздух прозрачен, но стволы торчат так густо, что всё равно далеко не видать. Длинная ветка цепанула корявым пальцем, я плюхнулся в мох, рука пробила мягкий слой мха. Еле выдернул, морщусь - по локоть в чёрной жиже, как в дерьме. Из пробитой дыры пузыри, несёт тухлыми яйцами. Куда ни глянь, всюду одинаковые обглодки деревьев, откуда я пришёл-то? На мху следы, уходят и направо и налево. Я повертелся, что за наваждение! Точно, следы чёткие, отпечатки босых ног, идут в обе стороны. Что ж, пойду по следам, утреннее солнце пусть просушит спину.
Ступать проще, в опасных местах уже кто-то провалился, зияют чёрной изнанкой ямки. Силюсь рассмотреть впереди, мелькнуло белое. Несколько минут и видно: некто сидит спиной к стволу, голова повёрнута в сторону. Грязные до бедер ноги вытянуты, разорванная от низа до ворота рубаха едва прикрывает тело, естество мощно и радостно прёт на свободу.
- Ну как отдыхается? - спросил я с сарказмом, довольно враждебно. Человек вздрогнул при звуке, я увидел лицо: губа разбита, под глазом здоровый синяк, уже почернел.
- Виллейн!!! - завизжала Рилайна, бросилась на шею, запекшиеся губы прошлись по щекам. Я просунул руки меж нами, с трудом оттолкнул, держу на вытянутых. Под ладонями мягкая грудь, меж пальцами, указательным и большим, заострились алые кончики. Я отдернул руки за спину, Рилайна чуть не свалилась в грязь.
- Ой, как хорошо, что я тебя нашла, Виллейн! Куда все подевались?
- Это ты куда исчезла? За фингалом ходила?
- Дядя, будь он проклят! - выпалила Рилайна, кутаясь в остатки рубахи. - Да, хотела сбежать на лодке, что такого? Разве твоя Унрулия не бросила, не убежала?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});