В свите Великого Императора была женщина, прекрасная как день. Высокий господин сидов заприметил ее и больше не сводил с нее глаз. Император заметил, что гость молчит.
— О чем вы задумались, высокий господин? — спросил Император.
И тогда Рейвен сказал:
— Кто эта женщина в твоей свите? Отдай мне ее.
— Могу ли я распоряжаться той, что подарила мне жизнь? Скорее, это она может приказывать мне, — ответствовал Император.
Тогда Рейвен заговорил с женщиной.
— Ты не сказала своего имени, — сказал он.
— Но и вы не назвались, когда я в первый раз вас встретила, — ответила мать императора.
— Если бы я знал, кто ты, не попросил бы тебя для себя.
— Вы знакомы? — удивился Император.
Но и женщина, и гость молчали, связанные общей тайной.
Как издавна заведено, сиды чтут законы гостеприимства и ждут того же от своих друзей и союзников.
Отказав сиду, Император нарушил этот неписаный закон. С другой стороны, женщина была не простой служанкой, а родственницей хозяина дома, и сид невольно оскорбил Императора.
— Ты не сдержал слово, — сказал Рейвен Императору. — Но такое почтение перед родителями делает тебе честь. Я прощаю тебя, но с одним условием.
— Каким условием?
— Если она сама придет ко мне, я заберу ее насовсем в свой Шиэн.
Так война между Империей и Шиэ закончилась, едва не начавшись.
Позже люди сказывали, что Рейвен и его свита скакали по землям Предела Ламары, сметая все на своем пути, и горе тому, кто попался им навстречу. Высокий господин был в ярости после отказа Императора.
Неудовлетворенные желания опасны. А путь к цели гораздо желаннее самой цели. Многие люди следуют этому пути, но сиды — все без исключения», — закончил свой рассказ автор.
* * *
К сожалению, в книге не говорилось, что же стало со вдовствующей Императрицей и сидом дальше.
Удивительный сюжет для пьесы. Как странно, что никто до сих пор не сочинил ничего подобного. Может, причина в том, что было нежелательным упоминание императорской семьи? Цензура…
Теперь я лучше понимала сида, который хотел получить то, что не давалось в руки. Как это по-детски! Может быть, если бы я была чуть сговорчивее и сама вешалась на него, он не стал бы так настойчиво преследовать меня?
Пустое… Лучше о таком не думать.
В истории упоминалась Ламара, а не Хефе Примо, нынешняя столица Империи. К сожалению, автор не уточнял, когда именно состоялся визит сида. Полагаю, это произошло как раз перед тем, как объединенные войска нанесли сокрушительное поражение армии Тета, а, значит, все случилось около пятисот лет назад.
И было неясно, был ли этот «Рейвен» именно тем, с которым я имела дело.
Я еще немного полистала сборник, сочла рассказы излишне кровавым и решила вернуться к книге чуть позже.
Тот сид, о котором говорилось в книге, был кровожадным чудовищем со своеобразным чувством юмора и кодексом чести. Он играл с людьми, рубил головы и вспарывал животы, и все это только за то, что они нарушили данное ему слово.
* * *
Когда я закончила, то поняла, что библиотека давно погрузилась в тишину. Студенты и преподаватели разошлись по домам. Библиотекарь дремал на своем месте, дожидаясь закрытия библиотеки.
Но это же отличная возможность! Я, не привлекая неуместного внимания, могла порыться на стеллажах с литературой по магии Смерти. Добравшись до нужной секции, я по рунному указателю нашла нужную полку, приставила лесенку и начала карабкаться наверх.
Так, «Создание зомби». Не то. «Упокоение нежити». Снова не то! «Управление и поддержание зомби в стабильном состоянии». Наверное, мне нужна эта книга. Я вытащила увесистый том и начала спускаться, как вдруг услышала снизу покашливание.
— И что юная ученица делает здесь в столь поздний час? — раздался сзади знакомый язвительный голос.
Я замерла и посмотрела вниз. Там я узрела знакомого немолодого мужчину в черном.
— Добрый вечер, господин Септимо. Вот, решила узнать побольше про своего кота, — ответила я, продолжая спускаться. Соскочив с лестницы, я отвесила легкий поклон некроманту.
— Такое рвение похвально. И как вы уживаетесь?
— Я предпочитаю думать, что он обычный кот. Ведет он себя, по крайней мере, точно так же, — невольно улыбнулась я. — Только кормить не надо. Я его отпускаю погулять, это ничего?
— Вот как? Думаю, ничего страшного не произойдет. Только следите, чтобы он всегда был «сыт». В той книге, что вы взяли, описаны последствия голода неуправляемого зомби. Советую ознакомиться, во избежание, — широко улыбнулся Септимо, показав зубы, а у меня внезапно встали дыбом волосы на затылке.
— Господин Септимо. Могу я вас спросить? Вы ведете спецкурс по практической некромантии. Могу я присутствовать на ваших лекциях?
— Кх…м… э, ну да, конечно, — ответил учитель. — Правила не запрещают. Но вам, наверное, будет неприятно находиться среди некромантов. Да и как вы сдадите практическую часть? — удивился он.
Ну, будь что будет…
— А если я скажу, что владею магией Смерти? Только я не училась применять ее, скорее, наоборот.
— Что? — Септимо схватил меня за руку. — Вы владеете второй стороной Силы?
— Да, с самого начала. Это плохо? — я видела, как взбудоражен Септимо.
— Нет! Это хорошо!! Очень хорошо. Вы даже не можете представить, насколько. Никому пока не говорите, особенно магам Жизни. Эти фанатики видят это несколько иначе. И обязательно приходите послушать мой курс.
* * *
Когда я вернулась домой, меня встретил мурчащий кот, сидящий у двери моей комнаты, и господин Ойн.
— Госпожа Твигги, не угодно ли выпить горячего вина? — предложил он. — Не люблю напиваться в одиночку, — смущенно добавил он.
— С удовольствием, господин Ойн. А вы решили именно напиться? Есть повод? — ответила я.
— Да, как раз закончил очередную картину. У меня на следующей неделе выставка в галерее, — с гордостью выложил он новость.
— О, поздравляю! — сказала я, хотя понятия не имела, что это за галерея. Наверное, особенное место, где желает быть представленным каждый художник…
— Но вы можете стать первым зрителем. Идемте! — сказал Ойн, карие глаза которого блестели от возбуждения.
Мы поднялись на мансарду. Открыв передо мной дверь, Ойн прошел за мной внутрь, на ходу снимая заляпанный краской передник.
На крыше было несколько небольших застекленных окон, дававших свет. По углам комнаты также висели свелильники. Разумеется… художнику требовалось много света.
Я огляделась. В центре комнаты на подставке стояла законченная картина. Я замерла, словно в трансе, любуясь полотном.