— Ты заблудилась?
Я вздрагиваю от близости его голоса.
Парень стоит, прислонившись плечом к дверному проему своей гардеробной, выглядя довольным собой.
Я крепче сжимаю руки и выпрямляю спину.
— Ты хорошо выглядишь, — хриплю я сквозь смущение из-за того, что меня застукали за разглядыванием его кровати.
От его понимающей ухмылки мне хочется исчезнуть.
— Я еще не решил, что мне надеть.
— Ты не в этом пойдешь? — На нем выцветшие джинсы и белая рубашка хенли с закатанными до локтей рукавами. — Пойдем, помоги мне выбрать что-нибудь. — Он жестом приглашает меня следовать за ним и поворачивается обратно к гардеробной.
Я встряхиваю руками, стараюсь выглядеть расслабленной и следую за ним в помещение, достаточно большое, чтобы быть спальней.
— Присаживайся. — Он указывает на светло-коричневую кожаную тахту, стоящую в углу.
Я сажусь и смотрю, как парень ходит вдоль стен со встроенными вешалками, на которых выставлено больше одежды, чем в универмаге. Кингстон хватает вешалки с рубашками и брюками, подходит к стене с обувью, вытаскивает пару пар, ремни, а потом вешает все на крючки у голой стены для демонстрации. Затем отходит, наклоняет голову, поворачивается, чтобы посмотреть на меня через плечо.
— Который из них? — Он идет вдоль композиций, останавливается, изучает еще немного, затем поворачивается, как будто ждет моего ответа.
— Ты делаешь это всякий раз, когда одеваешься?
— Да. — Кингстон возвращается к осмотру. — Какой в этом смысл, если не требуется никаких усилий? — Снова поворачивается ко мне. — Который из них?
— Хм… — Честно говоря, он выглядел бы фантастически в любом из трех предложенных им вариантов. — Я голосую за тот, с членами. Оранжевый будет отлично смотреться с твоими карими глазами.
Кингстон поворачивается ко мне всем телом.
— Члены? Это пейсли.
— По-моему, больше похоже на кучу членов.
Парень хихикает и качает головой, но хватает наряд с пейсли.
— У тебя грязные мысли.
— Ты купил эту рубашку.
Он тянется к пуговице своих джинсов.
Я вскакиваю на ноги так быстро, как только могу.
— Подожду на кухне, пока ты переодеваешься. — В спешке покидая гардеробную, я спотыкаюсь о собственные ноги и чуть не растягиваюсь на полу его спальни.
— Ты в порядке?
Я не смотрю на него, но слышу веселье в его голосе. Кингстон знает, что мне неловко находиться рядом с ним в комнате, пока парень переодевается, и лишь молюсь, чтобы он не узнал истинной причины.
— Уверена, что не хочешь подождать в моей комнате? Может быть, на кровати?
Дерьмо. Он прекрасно знает причину.
— Я буду на кухне. — Выбегаю из комнаты под низкий гул его смеха.
Придурок.
ГЛАВА 18
Габриэлла
— Красивое здание. — Я смотрю в окно машины Кингстона со стороны пассажира, когда мы въезжаем на парковку гигантской высотки.
— Алекс спроектировал, — говорит он будничным голосом.
— Ни хрена себе… — шепчу я. Из нашего краткого знакомства я и представить себе не могла, что тихий, хмурый Александр обладает таким гениальным мастерством.
Камердинер, одетый во все белое, подходит, чтобы открыть мне дверцу. Кингстон встречает меня у двери. Нас приветствует каждый сотрудник, когда мы заходим в здание.
Добрый вечер, мистер Норт.
Рад снова видеть вас, мистер Норт.
С возвращением, мистер Норт.
Пока мы ждем лифта, я прижимаюсь к нему.
— Ты здесь как знаменитость. Это рыбы? — Я перегибаюсь через перила мостика и наблюдаю, как ярко раскрашенные декоративные карпы плавают в кристально чистой воде. — У них есть имена?
Подъезжает лифт, и я снова присоединяюсь к Кингстону у дверей. Он улыбается мне, словно находит мой вопрос милым.
— Я приму это как «нет». — Мы заходим в лифт, и я ахаю от открывшегося вида. Стены кабинки полностью сделаны из стекла от пола до потолка, и с нашего места видна южная часть Центрального парка. — Вау.
Кингстон приподнимает бровь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— На тебя так легко произвести впечатление. Я должен был привести тебя сюда несколько недель назад.
— Значит, ты пытаешься произвести на меня впечатление?
Он усмехается, и это звучит немного грустно.
— Больше, чем ты думаешь, — бормочет Кингстон.
А?
Прежде чем я успеваю попросить разъяснений, раздается сигнал лифта.
Двойные двери раздвигаются, открывая ухмыляющуюся Джордан, словно ей успели сообщить, что мы в здании, и она с нетерпением ждет нас.
— Привет, ребята, — взволнованно здоровается она.
— Прекрати. — Кингстон выходит из лифта и обнимает ее за шею. — Ты ведешь себя чертовски жутко.
— Заткнись. — Она отталкивает его и останавливает свои яркие серые глаза на мне. — Габриэлла, я так рада, что ты смогла прийти. Александр сказал, что Кингстон приведет с собой девушку, и я надеялась, что это будешь ты, а не женщины, которых он обычно приводит с собой.
Кингстон слегка съеживается, но я благодарна Джордан за честность. Это напоминает о том, что он, скорее всего, еще не был полностью откровенен со своей семьей в отношении своей сексуальной ориентации — и именно по этой причине я здесь.
— Ваше здание потрясающее. — Я следую за Джордан в ее квартиру. — За каждым углом что-то новое… О, боже мой… — Слово «квартира» не отдает должного этому пространству. Лучшим описанием было бы «особняк в небе».
— Могу я предложить тебе что-нибудь выпить, — спрашивает она, пока я подхожу к окну, чтобы посмотреть на парк.
И я думала, что вид из лифта был невероятным?
Я замечаю все водные достопримечательности — пруд, озеро и водохранилище.
Не желая оставлять следы от своего дыхания на стекле, отступаю и присоединяюсь к Кингстону на кухне с Джордан и Александром.
— Габриэлла, — говорит Кингстон, — ты помнишь моего брата Алекса?
— Да, рада снова тебя видеть. Кингстон сказал, что ты спроектировал это здание?
Мужчина хмыкает в свой стакан с газированной водой.
— Никогда не видела ничего подобного. — Я принимаю бокал вина от Джордан.
— Это потому, что я никогда не проектировал другого подобного здания, — говорит Алекс, не грубо, а как констатацию факта. — Я не повторяю идеи.
— Надеюсь, что вы, ребята, любите лосося.
— Звучит здорово, — говорю я и делаю большой глоток вина.
— О, черт. — Кингстон втягивает воздух сквозь зубы. — У меня аллергия на морепродукты.
Джордан бросает на него игривый взгляд.
— Я дам знать персоналу ресторана, чтобы они больше не подавали тебе морского окуня, которого ты заказываешь каждый раз, когда приходишь. — Она прищуривается, изучая мою рубашку. — Почему твоя рубашка вся в членах?
Я отворачиваюсь, чтобы он не увидел моей улыбки.
— Это не члены. Это пейсли.
— Это определенно члены, — говорит Джордан и смотрит на своего мужа в поисках поддержки.
— Члены, — говорит Александр.
Кингстон
Я тереблю ткань из смеси хлопка и шелка и изучаю узор.
— Ну, вот же. Смотри, — говорит Джордан и обводит контуры на моей рубашке. — Вот головка, ствол, и маленькие яички…
— Хватит. Я вижу. — Хмурюсь, щурюсь и наклоняю голову, чтобы лучше рассмотреть. — А у некоторых есть крылья?
Джордан ухмыляется.
— Ага.
— Мы развратили тебя. — Габриэлла смеется вместе с Джордан. — Ты никогда больше не увидишь эту рубашку в прежнем свете.
— Думаю, теперь она мне нравится еще больше.
Она подмигивает.
— Держу пари, что так и есть.
— Не в этом смысле, — возражаю я, пытаясь объяснить, но она уходит с Джордан к столу. — Черт.
— Что с тобой не так?
Я поворачиваюсь и вижу, что Алекс смотрит на меня прищуренными глазами с пустым выражением лица, в его характерном стиле.
— Кроме того факта, что я ношу рубашку, изрисованную членами?