вихрь эмоций.
— Я тоже.
Он кивает, но напряжение сохраняется, и молчание продолжается.
Я краем глаза изучаю его, замечая черты беспокойства на его лице и то, как его руки сжимают руль в белой хватке.
Когда мы подъезжаем к зданию, я понимаю всю серьезность ситуации.
Это тот самый момент, когда все меняется, неважно, напоказ или нет.
Мы сидим какое-то время, глядя на внушительное здание, и как раз в тот момент, когда я собираюсь открыть дверь, Лукас останавливает меня, мягко касаясь моей руки.
— Подожди. — Он лезет в карман своего костюма и достает коробочку. — Я попросил Камиллу вернуться в ювелирный магазин и найти для тебя более подходящее кольцо.
Ах, да, ворчун вернулся.
Но если серьезно, почему он сам не сходил за кольцом?
Прежде чем я успеваю спросить его, он отвлекает меня, открывая коробочку.
Я удивленно моргаю при виде лежащего внутри кольца с солитером, того самого, которое привлекло мое внимание в магазине.
Как, черт возьми, она узнала?
Я качаю головой, беря себя в руки.
— Оно красивое, но мне нравится то, которое я ношу.
Кажется, он не удовлетворен моим ответом.
Его губы сжимаются, а брови изгибаются в морщину, когда он хватает меня за руку и требует внимания.
— Леора, будь серьезна. Ты не можешь искренне предпочесть то маленькое этому.
Я сжимаю челюсти, чтобы не проболтаться о том, о чем могу пожалеть.
Мысль о том, что он предполагает, что я предпочту большее, более дорогое, действует мне на нервы — даже несмотря на то, что я обожаю кольцо, которое он держит в руках.
Я отдергиваю руку от его руки, раздражение делает мой голос резким.
— Мне нравится мое.
— Леора.
Он скрипит зубами от досады.
— Лукас. — Отвечаю я, встречаясь с ним взглядом.
Это похоже на битву воль, и сейчас я стою на своем.
И в конце концов я побеждаю.
— Как хочешь. — Ворчит он, выходя из машины и обходя меня, чтобы открыть дверь.
Этот жест стал довольно милым, но в данный момент мое раздражение преобладает над любыми обморочными чувствами.
Я намеренно игнорирую его протянутую руку и выхожу из машины.
Мне не нужна его помощь, большое спасибо.
Мы входим в большие двойные двери ратуши, и на этот раз я позволяю ему взять себя за руку.
Это почти комично, как будто мы пытаемся убедить мир, что голубки здесь, хотя это совсем не так.
Коридор, который встречает нас, прекрасен, с высокими потолками и деревянными полами, которые отражают наши шаги. Лукас остается рядом со мной и ведет меня к дверям, за которыми скрывается тускло освещенная комната. В передней части комнаты сидит мужчина, вероятно, мэр, и его присутствие выглядит властно. Рядом с ним стоит пожилая женщина, которая, как объясняет мэр, будет нашим свидетелем, поскольку мы не взяли с собой своих. Если бы я заранее знала, что девочки останутся, то, возможно, настояла бы на том, чтобы привести их. Но, с другой стороны, я немного рада, что их здесь нет. Это не настоящее. В будущем они станут свидетелями настоящего дела, а не какой-то искаженной свадебной церемонии во имя бизнеса.
Лукас обнимает меня и с усмешкой признается, что мы так хотели пожениться, что забыли про «свидетелей».
Женщина смотрит на нас с любопытством и, возможно, с оттенком восхищения, как будто она в восторге от нашей любви.
Как будто эта милая, невинная пара перед ней так влюблена, что между ними ничего не может быть.
О, если бы она только знала.
Когда наконец наступает время церемонии, мы стоим перед мэром, лицом друг к другу. Лукас берет мои руки в свои, и я встречаю его взгляд. Странно, что сейчас его глаза кажутся более мягкими, хотя всего несколько минут назад они могли бы просверлить во мне дырки.
Мэр прочищает горло.
— Nous sommes réunis ici aujourd'hu…
— En anglais, s'il vous plaît. — Перебивает Лукас, жестом указывая на меня, что именно я нуждаюсь в переводе.
— Bien sûr, je suis désolé. — Он кивает, прежде чем продолжить на английском. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать союз двух людей, которые решили соединить свои жизни в браке. Это радостное событие, наполненное счастьем и надеждой на будущее. — Начинает мэр, словно декламируя строчки из хорошо заученного сценария.
— Сегодняшний день знаменует начало нового путешествия — путешествия, которое будет наполнено любовью, преданностью и дружбой. Став свидетелями союза Лукаса Аюба и Леоры Дэвис, мы вспоминаем о красоте любви и ее силе. Пусть они найдут радость, удовлетворение и силу в обществе друг друга, и пусть их любовь продолжает расти и процветать долгие годы.
Я хихикаю, прежде чем успеваю остановить смех, и тут же ловлю кинжалы, которые Лукас бросает в мою сторону, заставляя меня прикусить нижнюю губу, подавляя смех. Когда я снова поднимаю взгляд, его темные глаза остаются непреклонными, но что-то в них изменилось. Между нами появилось странное напряжение. Дрожь предвкушения пробегает по мне от интенсивности его взгляда, заставляя мое сердце биться от страха и странного желания бросить ему вызов. Я никогда раньше не чувствовала подобной дерзости, и, в каком-то смысле, мне нравится то, что он делает со мной.
— Лукас, берешь ли ты Леору в законные жены? — Спрашивает мэр, глядя на него поверх очков.
— Беру. — Отвечает Лукас, его тон лишен каких-либо романтических чувств.
— Леора, берешь ли ты Лукаса в законные мужья?
Теперь моя очередь. Я делаю глубокий вдох, сосредоточившись на общей картине. Это касается моего будущего.
— Беру.
— Объявляю вас мужем и женой. — Я вздыхаю с облегчением. Наконец-то все закончилось. — Вы можете поцеловать невесту.
Поцеловать? Это слово отдается в моей голове, как страшный напев. О нет, поцелуй. Как я забыла эту часть? Мы должны были прикоснуться… губами!
Я украдкой бросаю взгляд на Лукаса, и его неуверенность отражает мою. Он выглядит еще менее заинтересованным в том, чтобы поцеловать меня, чем я его. Я не думала, что такое возможно.
Как мы вообще собираемся это сделать? За последние пять лет я целовала только губы Джона. Что, если это единственные губы, которые я умею целовать? Что, если я ужасно целуюсь? Я не могу допустить, чтобы он потом обвинил меня в этом.
Мой взгляд задерживается на его губах. Они полные и идеальные, почти слишком идеальные, с бантиком купидона, которому я завидую. Я не могу не задаться вопросом, как они будут ощущаться на фоне моих, как он будет целовать меня.
Будет ли он контролируемым, как он? Властным и напористым?
Он подходит ближе, его грудь прижимается