class="p1">Интенсивность их взглядов ощутима, и я чувствую себя посторонним свидетелем интимного момента.
Подождите. Лиам.
Конечно, Лиам — его брат.
В воздухе витает атмосфера неразрешенных вопросов, и я не могу не задаться вопросом, почему.
Моя рука инстинктивно скользит в руку Лукаса, и мне приходится осторожно разжать его ладонь.
В конце концов он поддается моему прикосновению и переплетает свои пальцы с моими.
— Привет, Лиам, приятно наконец-то познакомиться с тобой. Я Леора. — Говорю я с теплой улыбкой, надеясь снять напряжение в комнате. — Я так много о тебе слышала.
Лиам переводит взгляд с Лукаса на меня, и напряженность в его глазах смягчается.
— Леора, думаю, теперь ты моя невестка. — Говорит он, беря мою свободную руку и проводя губами по костяшкам пальцев.
Очевидно, что он очаровашка, и он это знает.
Я оглядываюсь на Лукаса и вижу, что его взгляд слегка сузился.
Его пальцы сжимаются вокруг моих, и он слегка притягивает меня к себе.
— Я тоже рад познакомиться с тобой, но сомневаюсь, что ты много слышала обо мне. — Уголок его губ изгибается. — По крайней мере, ничего хорошего. — Добавляет он, игриво подмигивая.
Его взгляд переходит на Софи, задерживаясь на секунду слишком долго, чтобы быть просто мимолетным взглядом.
Она улыбается, но я вижу неуверенность в ее глазах.
— Ну, я уверена, что ты не так уж плох. — Говорю я с небольшой улыбкой, пытаясь разрядить обстановку.
В этой истории есть еще много интересного, но я решила не настаивать на продолжении.
По крайней мере, пока.
Я чувствую, как рука Лукаса почти болезненно сжимается, и инстинктивно отвечаю, ободряюще сжимая его руку, что, кажется, немного расслабляет его.
Аделин смотрит между Софи и Лиамом, оценивая его, как будто он какая-то новая загадка, а затем оттаскивает меня от неловкого поединка взглядов.
— Нам пора идти, но держи нас в курсе. — Софи ободряюще улыбается и добавляет: — Не стесняйся звонить нам, если тебе что-то понадобится. Хорошо?
Я киваю, стараясь держать себя в руках.
Они обнимают меня в последний раз, прежде чем направиться в аэропорт.
Потом они уезжают.
— Надолго ли ты останешься в этот раз? — Резко спрашивает Лукас, нарушая молчание.
Лиам переводит взгляд с Софи на брата, и я вижу, как напрягается челюсть Лукаса в ожидании ответа.
— Я еще не уверен. — Наконец отвечает Лиам. — Я только сегодня приехал и еще не строил никаких планов.
Лукас кивает, и я чувствую, как его рука расслабляется в моей.
Я еще раз сжимаю ее, пытаясь утешить.
— Ну, ты можешь оставаться у нас столько, сколько тебе нужно. — Предлагаю я с улыбкой, сама не зная почему.
Надеюсь, Лукас не обидится, хотя я не совсем уверена, что есть мы, с которыми можно остаться.
Мы не говорили о жилье.
Если это зависит от меня, я просто останусь здесь, в отеле, за его счет.
Мои надежды рушатся, когда он резко поворачивает голову в мою сторону, его глаза вспыхивают от гнева.
Я решаю проигнорировать его реакцию, сосредоточившись на Лиаме, который возвращает мне улыбку с намеком на благодарность в глазах.
— Спасибо, Леора. Я ценю предложение, но я останусь здесь, в отеле. Кстати говоря, я собираюсь пойти и поздороваться с Аmmo Антуаном. Было приятно познакомиться с тобой, Леора.
Когда Лиам уходит, нас с Лукасом охватывает неловкое молчание.
Я поворачиваюсь к нему лицом, наши пальцы все еще переплетены.
Его челюсть крепко сжата, и он делает глоток виски.
Его поведение изменилось; намек на теплоту в его улыбке, которая была несколько минут назад, превратился в задумчивый изгиб губ.
— Ты в порядке?
Лукас хмыкнул в ответ, его взгляд остановился на янтарной жидкости в бокале.
— Ты уверен?
Я мягко надавливаю на него, надеясь пробить стену, которую он воздвиг.
С этим вопросом он отпускает мою руку, и я чувствую холод там, где были его теплые пальцы.
— Я в порядке. — Бормочет он, одним быстрым движением опустошая последний бокал.
Я стараюсь не обращать внимания на замирание в груди и сосредоточиться на задаче: заставить его расслабиться.
Мы можем это сделать. Мне нужно, чтобы это сработало.
Это мой шанс начать все сначала, доказать, что я могу чего-то добиться. Лукас — билет в это будущее.
Я делаю глубокий вдох и тянусь к его руке, надеясь утешить его.
Но он отстраняется, оставляя меня чувствовать себя глупой и отвергнутой.
Я наблюдаю за тем, как он уходит в свои мысли, размышляя о том, удастся ли нам когда-нибудь преодолеть пропасть между нами.
Или так будет выглядеть следующий год: два незнакомца, связанные бумажкой и эгоистичными желаниями, отсчитывающие дни до того момента, когда все это закончится.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ЛУКАС
Он действительно здесь.
Как ему вообще удалось появиться? Когда он появился? И, самое главное, зачем?
Прошло полгода с тех пор, как мы в последний раз разговаривали, и я не могу не чувствовать обиду на него, хотя знаю, что должен быть ответственным старшим братом и поддерживать его.
Но, опять же, он взрослый мужчина, который утверждает, что ему не нужно, чтобы кто-то указывал ему, что делать.
После нашего разговора, если его вообще можно так назвать, я больше ни на чем не мог сосредоточиться.
Даже попытки Леоры утешить меня не смогли пробиться сквозь дымку моих мыслей, и я допил то, что осталось в моем стакане с виски.
Я чувствую себя виноватым, когда уловил боль в ее глазах, но сейчас я мало что могу сделать.
Что бы она ни хотела узнать, я пока не готов говорить об этом.
В течение следующего часа мы показывали гостям шоу, как будто ничего не произошло: держались за руки, обменивались улыбками и вели легкую беседу.
Всякий раз, когда возникает вопрос о том, как мы познакомились, — разговор, который нам еще предстоит, в основном потому, что я не ожидал свадьбы, — Леора улыбается и говорит что-то о социальных сетях и о том, как я «проскользнул в ее DM».
Что бы это ни значило.
Я не большой любитель социальных сетей и предпочел бы жить без них, но должен сказать, что предпочитаю эту версию правде.
Я лучше буду преследователем, каким она меня рисует, чем странным человеком, который предложил женщине стать его фиктивной женой в обмен на деньги и работу.
В прессе было бы много шума по этому поводу.
Когда мероприятие подходит к концу, мое внимание привлекает Леора, которая стоит рядом с моим дядей и смеется над тем, что он говорит.