я.
Пока Софи сушит мои волосы, я вспоминаю вчерашний день — удивительный и приятный.
Ужин с Антуаном был восхитительным.
Он, несомненно, самый милый мужчина из всех, кого я когда-либо встречала, от него исходит чувство знакомства.
В его глазах есть мягкость, которая заставляет меня чувствовать себя уверенно, как будто он видит во мне что-то стоящее.
Поездка домой с Лукасом тоже не была совсем уж неприятной; более того, она оказалась довольно хорошей.
Хотя все началось с некоторой неловкости и молчания, в конце концов он завязал разговор, пытаясь узнать меня получше.
Во время нашего разговора он проявил миловидность, которая меня удивила.
Он даже улыбнулся, и, о боже, его улыбка.
Ее можно описать только одним способом: прекрасная.
Неудивительно, что он держит ее под замком.
С такой улыбкой он мог бы захватить весь мир, но, если честно, так даже лучше.
Перед ворчливым Лукасом легче устоять: его хмурый вид действует как буфер.
Но улыбающийся Лукас…это совсем другая история.
Улыбающийся Лукас заставляет меня желать чего-то.
То, чего я не должна хотеть от мужчины, который, по сути, является незнакомцем.
Так что, возможно, будет лучше, если он останется грубым и отстраненным.
Это защитный механизм. Я понимаю.
В глубине души я хочу узнать его историю, но не могу.
Неизвестность служит защитой, не позволяя мне принимать глупые и опрометчивые решения, например, начать получать удовольствие от общения с мужем.
Я изучаю свое отражение в зеркале, находясь под впечатлением от работы девушек.
Аделин, гуру макияжа, умело добилась мягкого, сияющего, бронзового образа, а Софи, мой парикмахер на этот день, мастерски создала вьющуюся прическу, наполовину поднятую, наполовину опущенную.
И наконец, я надела безупречное белое платье, купленное всего два дня назад.
Длина миди изящно драпируется по фигуре, а облегающий крой подчеркивает изгибы, делая мою фигуру более совершенной.
Обнаженные плечи придают элегантный вид, и я думаю, увидит ли Лукас меня сегодня такой же красивой или, по крайней мере, сочтет ли он всю эту затею более терпимой.
— Вау. — Говорит Софи, прикрывая рот рукой, глаза блестят, когда она подходит ближе. — Ты выглядишь так прекрасно.
— Думаешь, он так подумает?
Я кривлюсь от отчаяния в своем голосе.
Я ловлю взгляд Аделин в зеркале, когда она слегка нахмуривает брови.
— Тебе не нужно его одобрение. Ты просто великолепна. — Она улыбается. — Однако я знаю, что он тоже так считает.
Я осторожно беру ее руки в свои и слегка сжимаю — молчаливая благодарность за поддержку.
— Я бы хотела, чтобы все это было по-настоящему. — Добавляет Софи с ноткой тоски в голосе.
Я тоже.
— Не волнуйся. Это всего лишь на год, а потом я вернусь к своей жизни и, надеюсь, найду хорошего парня, за которого выйду замуж по-настоящему. Тогда вы двое станете подружками невесты, как и полагается.
Я ободряюще улыбаюсь им, и они отвечают мне взаимностью.
— Итак, какие планы на сегодня? — Спрашивает Софи.
— Я не совсем уверена. Он сказал, что заберет меня, а потом мы отправимся в ратушу, чтобы покончить с этим. После этого, я думаю, мы вернемся сюда. — Объясняю я.
— Хорошо, значит, увидимся после?
О, я думала, они скоро уедут в аэропорт.
Я нахмурила брови и спросила:
— Разве у вас нет рейса?
Улыбка на лице Аделин расширяется.
— Нам удалось пересесть на вечерний рейс.
Я выдыхаю, и на губах играет благодарная улыбка.
— Не могу поверить, что вы сделали это для меня.
— Не будь смешной. — Она смеется. — Мы пытались продлить его еще, но завтра нет рейсов, и наши рабочие отклонили наши просьбы о продлении отпуска. — Проговорила Аделин.
— Это неважно. То, что ты будешь со мной еще несколько часов, значит для меня все.
Как бы я ни была счастлива в этот момент, осознание этого просачивается внутрь.
После этого вечера я останусь совершенно одна.
Пока я жду прихода Лукаса, я пытаюсь отвлечься, рассматривая окружающую обстановку.
В холле отеля кипит жизнь: гости заселяются и выселяются из отеля.
Наблюдая за ними, я пытаюсь представить себе их истории — усталую семью с детьми на руках, пару, которая выглядит так, будто празднует что-то особенное, бизнесмена, который звонит по телефону так, будто от этого зависит весь мир.
Но мои мысли постоянно возвращаются к Лукасу.
Время от времени мой взгляд устремляется к входу.
Это похоже на рефлекс.
Я говорю себе, что это потому что мне не терпится поскорее покончить с этим, но в глубине души меня охватывает нервная дрожь, которую я не могу игнорировать.
Будет ли он вести себя так же, как вчера?
Улыбнется ли он еще раз?
Может, я просто пошучу, чтобы проверить, способен ли он на это?
Наконец я замечаю знакомую фигуру, направляющуюся ко мне.
Это он, выглядящий так же элегантно, как я и ожидала. От него исходит властный дух.
Он одет в строгий черный костюм и белую рубашку, а завершает образ стильный черный галстук-бабочка.
Он выглядит так привлекательно.
По мере того как он приближается, я напоминаю себе, что это всего лишь деловая сделка.
Но как бы я ни старалась, мое сердце, кажется, пропускает пару ударов.
Это из-за ситуации, в которой мы оказались — повторяю я себе снова и снова.
Его лицо лишено выражения — на нем нет ни эмоций, ни тепла.
Говорят, «не суди о книге по обложке», но он похож на книгу без чертовых страниц: невыразительный и нечитаемый.
Я втайне надеялась на улыбку, на маленький знак одобрения, но, похоже, я слишком многого прошу.
Однако он доказывает, что я ошибаюсь, когда доходит до меня.
Он приветствует меня небольшой, но мягкой улыбкой.
— Ты прекрасно выглядишь.
На этот раз его комплимент звучит искренне.
— Спасибо. — Я улыбаюсь ему. — Ты и сам выглядишь очень красивым.
— Ты готова? — Спрашивает он.
Я быстро киваю, и мы вместе идем к его машине.
Мы добираемся до ратуши, и тишина в машине становится почти удушающей.
Я пытаюсь прервать ее светской беседой, но это все равно что пытаться опустошить океан чайной ложкой.
Лукас, кажется, погрузился в свои мысли.
Его челюсть сжата так сильно, что я наполовину ожидаю услышать звук скрежета зубов.
Я смотрю на него, обеспокоенная и неуверенная во всем.
Наконец, спустя, кажется, целую вечность, он глубоко вздыхает и говорит:
— Никогда не думал, что дойдет до этого.
Напряжение в его голосе очевидно.
Я была настолько погружена в свои собственные переживания, что забыла о нем.
Должно быть, его тоже захлестывает