Нам приятно будет провести часок в таком приятном обществе.
И он усиленно изгибался и раскланивался на все стороны.
— Что ж! Садитесь! Места хватит, — отвечал Бееру польщённый его любезностью мейстер Детмар, — да и в вине, и в пиве тоже недостатка не будет.
— А! — продолжал с глубоким поклоном писец. — Тут и почтеннейшая супруга г-на Детмара, и красавица дочка! Давно, давно не имел чести видеть, потому в последнее время уж очень много навалили мне, бедному писцу, всякой работы. Но если позволите, в первое же воскресенье непременно посещу...
Фрау Детмар приняла эту цветистую речь весьма благосклонно; но фрейлейн Елисавета наморщила носик. Думский писец был ей очень противен, и она гораздо охотнее продолжала беседу со своим соседом Яном, любуясь его удивительными белокурыми кудрями. И Яну тоже очень было приятно и весело с хорошенькой дочкой мейстера Детмара, почему он и не обратил внимания ни на Беера, ни на пришедшего с ним чужого гостя.
— Так, значит, у вас не на шутку затевается дело с аттердагом? — вступил в беседу этот гость.
— Само собою! — утвердительно ответил мейстер Детмар, — ещё несколько дней, и наш городской военный флот отплывёт к Зунду.
— Дело, конечно, рискованное, смелое, — заметил один из компании Детмара, — но так как наш бюргермейстер Виттенборг сам принимает главное начальство над флотом, то можно, конечно, надеяться на успех.
— Вы, должно быть, тоже принадлежите к тем, — с досадою заметил говорившему Детмар, — которые не очень доверяют нам, горожанам. Так вот вы и увидите, как побегут датчане от немецкого-то кулака! Да, пускай бы вот они сегодня-то посмотрели бы, как наша молодёжь отличалась в воинских упражнениях, как она с мечом-то обращаться умеет! Тогда бы, пожалуй, и не так бы заговорили о нас, горожанах...
— Да я вовсё этого и не предполагал... — начал было отнекиваться собеседник.
— Как не предполагал, когда сказал? — шумел Детмар. — Нет-с, мы, ремесленники, тоже помним, что мы граждане достославного города Любека и даже еженедельно упражняемся в стрельбе из арбалета, помним, что у нас на гербе гильдии написано: «Кто в Любеке быть хочет гражданином, тот знай и ремесло, и меч не забывай!..» Нет-с, извините, никому не позволю легкомысленно отзываться о нашем городском ополчении!
Мейстер Детмар, произнося эту речь, так разгорячился, что вся кровь бросилась ему в голову.
— Я, однако же, думаю, — вступился гость, пришедший с Беером, — что любечане этому от брюггенцев научились. Ополчение — ополчением, а всё же, я полагаю, что любой ландскнехт лучше может владеть оружием, нежели честный ремесленник.
— Та-а-к? В самом деле? — гневно крикнул Детмар, опираясь на стол обоими кулаками и наклонив вперёд голову. — Это вы так решили? А позвольте-ка узнать, откуда вы такой умник выискались?
— Помилуйте, да я не для спора это сказал, — заметил гость совершенно спокойно. — Я только насчёт того хотел намекнуть, что нелегко будет любечанам и их союзникам управиться с Данией без помощи Швеции.
— А я вам сейчас скажу, как мы с ними управимся, — горячо возразил мейстер Детмар, стараясь, сколько возможно, смягчить голос, так как он заметил обоих бюргермейстеров, сидевших неподалёку за своим столиком. — Я сегодня сам слышал на празднике, как наш Иоганн Виттенборг сказал Аттендорпу — прошлогоднему любекскому графу, — что наш военный флот вовсе не задержится под Копенгагеном, а прямёхонько весь обратится к ихнему крепкому замку Гельсингборгу и им сначала овладеет. Вот тогда-то мы и посмотрим, что запоют господа датчане. Зададут им там перцу! Ха! Ха! Ха!
Чужой гость усмехнулся с некоторым недоверием, чем ещё более рассердил мейстера Детмара и ещё более заставил его выболтаться. Дело дошло до того, что Детмар сообщил ему и о новоизобретённых орудиях, и о новом огневом зелье, которое цех стрелков собирался пустить в ход во время предстоящей кампании. А между тем гость всё только слушал да улыбался и всё так же сомнительно покачивал головой, так что, наконец, мейстер Детмар не выдержал — грохнул кулачищем о стол и заревел:
— Да что за чёрт! На смех, что ли, вы к нам пожаловали? Подумаешь — мудрец какой! Ничему верить не хочет! Откуда вас нелёгкая к нам занесла?
В это самое время кто-то коснулся плеча Детмара. Он оглянулся и увидел, что Ян наклоняется к нему и шепчет ему на ухо:
— Г-н Детмар! Да ведь я этого чужого-то гостя теперь узнал! Это золотых дел мастер Нильс, тот самый, что прежде был в Визби.
У Детмара кровь в жилах застыла.
— Да ты точно ли в этом уверен? — спросил он чуть слышным голосом.
— Да ведь я же Нильса-то каждый день видел. Его и мастерская-то была близёхонько от нашей конторы.
— А! — громко вскричал Детмар. — Так я же теперь понимаю, почему этот господин старался задеть меня за живое своей недоверчивой улыбкой! Он хотел меня поддеть — заставить высказаться, чтобы потом все довести до сведения своего возлюбленного короля-аттердага, у которого он состоит на службе!.. Так вот это кто! Это шпион Нильс из Визби!
Это имя, всем одинаково ненавистное, тотчас вызвало целую бурю. Виттенборг бросился из-за своего стола, чтобы захватить негодяя... Но тот был не промах: как только заметил, что Детмар шепчется с Яном (а Ян был хорошо известен Нильсу), как он уже поднялся со своего места и юркнул в толпу. Полумрак погреба ратуши оказался как нельзя более удобным для того, чтобы улизнуть незаметно; и в то время как все сидевшие за столиками разом поднялись и бестолково стали бросаться из стороны в сторону, Нильс уже успел взбежать вверх по лестнице и очутился на торговой площади, когда сзади него раздались голоса: «Стой! Стой! Держи шпиона!» Но было уже поздно: Нильс успел исчезнуть в лабиринте тёмных улочек.
— Как вы осмелились, — строго заметил Виттенборг, обращаясь к Бееру, — привести сюда этого злого и опасного негодяя?
Писец рассыпался в извинениях, уверял, что он сам не знает, как к нему этот неизвестный человек навязался в спутники; рассказал, что он с ним целый день ходил по городу и всё благодарил его за то, что он не отказывается показывать ему городские диковинки...
Виттенборг сурово глянул на него и добавил:
— Будьте на будущее время осторожнее с иноземцами, а не то вы лишитесь вашего места.
Беер низко-пренизко поклонился,