на ней через пятнадцать минут остановился автобус номер № 3, который должен довезти нас до пансионата «Дары Казахстана». Этот маршрут рекомендовала мне Агния Эбнеровна, каждый год ездившая именно сюда. Ну, ей было проще, профсоюзные боссам путевки вообще доставались бесплатно.
Ехали мы, конечно, дольше, чем на такси, но зато не в пример дешевле.
От остановки до пансионата пришлось идти пешком минут десять. Располагался он в районе частной застройке, поэтому большое двухэтажное здание было видно издалека. Тем более что над ним виднелась большая надпись «Казакстан Сыйлык». А под ней прикреплен кумачовый плакат с огромной надписью «Решения XXV съезда КПСС в жизнь»
Насколько я знал, пансионат принадлежал металлургическому комбинату Темиртау, ну а нашему совхозу, как главному поставщику продовольствия, доставалось немного путевок от его щедрот.
За стойкой сидела пожилая армянка, недовольно глянувшая в нашу сторону, когда мы зашли в вестибюль.
— Здравствуйте майрик джан, — с этими словами я подошел к женщине. — Вы, наверно, Мариэтта Саркисян?
Недовольство исчезло с лица дамы, она с интересом посмотрела на меня.
— Да, я Мариэтта Саркисян, вы угадали.
— Очень хорошо, хочу вам передать привет и подарок от Агнии Эбнеровны.
С этими словами передал женщине объемистый пакет, от которого шел аромат копченостей.
Та моментально убрала его за стойку и приветливо улыбнувшись, спросила:
— Вы по профсоюзной путевке приехали отдыхать?
— Конечно, — ответил я.
— Тогда давайте мне путевку и ваши паспорта.
Изучив документы, она расплылась в улыбке.
— Так вы ребятки немцы, оказывается, да еще и молодожены. Тогда я вас поселю в номере специально для таких случаев, с видом на море, там даже есть небольшой балкончик. Надеюсь, вам у нас понравится!
— Конечно, понравится, — подтвердил я.
Пока между нами шел этот диалог, моя жена молча наблюдала за происходящим. Открыла рот она только когда мы зашли в номер и закрыли за собой дверь.
— Саша, мне сейчас было неприятно видеть, как ты бесстыдно ухлестывал за этой старухой. Я в первый раз видела тебя таким. Зачем ты это делал? И о подарке промолчал, я даже не знала, что он у тебя в рюкзаке лежит.
— Надо же! — удивился я . — Лида меня ревнует, да еще к женщине, которая мне в матери годится, вот уж не ожидал.
Вслух же громко сообщил:
— Лида, оглянись вокруг, что ты видишь?
Та с недоумением посмотрела по сторонам.
— Ну, вижу комнату, кровать, телевизор, стол, трельяж.
Подойдя к двери санблока, она открыла ее и, заглянув туда, прокомментировала:
— Тут еще душевая и туалет.
— Как думаешь, дорогая, много ли таких номеров в этом пансионате? — ехидно спросил я.
— Не знаю, растерянно ответила Лида, — Я думала, что все.
Я рассмеялся.
— А я уверен, что гораздо меньше. Ты, наверняка, не обратила внимания на план эвакуации, висевший у лестницы. Так, вот больше половины номеров четырех и трех местные. Двухместных около двадцати, не успел точно сосчитать. И всего четыре номера с собственным душем и туалетом. Понятно теперь, зачем я не поленился везти подарки за тысячи километров?
Нас вполне могли расселить по мужским и женским палатам и ничего бы мы не сделали. Встречались бы только в столовой, да на пляж вместе ходили. Так, что радуйся, что мы живем в двухместном номере с мебелью, телевизором, санблоком и практически бесплатно. Не считать же восемьдесят рублей на три недели с питанием, большими деньгами.
— Ох, Сашка, ну ты и проныра, — сообщила Лида, положив свой чемодан на застеленную покрывалом кровать и начиная искать в нем свои купальники.
Глава 13
Лида так увлеклась примеркой нарядов, что не обращала внимания на мои напоминания. Поэтому на ужин в нашу столовую мы опоздали, когда, наконец, зашли в небольшой обеденный зал, там уже двигали столы две уборщицы, активно обсуждая что-то на армянском языке.
В варочном цехе гремели посудой две девчонки, болтая уже на мове.
Конечно, без Лиды я бы в два счета договорился получить что-нибудь на ужин, но при ней на переговоры с персоналом не рискнул.
Узнав у портье, сменившей Мариэтту Саркисян, где поблизости можно перекусить, мы направились в сторону этого заведения.
Уже заметно стемнело, и жара, что была всего полтора часа назад, практически исчезла. Но все равно было очень тепло и влажно. Еще утром мы дышали сухим воздухом Казахстана, поэтому разница была очень заметна.
Где-то играла музыка. С моря дул вечерний бриз.
— Как здесь хорошо! Вот бы приехать сюда жить! — мечтательно сообщила Лида, взяв меня под руку.
Мне же вечерний Сочи 1976 года не нравился совершенно. Особенно район, по которому мы сейчас шли. Типичная городская окраина с частными домами и узкими кривыми улицами.
Так и ждешь, что из-за угла выйдут несколько хулиганистых парней и попросят закурить.
Мои ожидания не оправдались. Правда, несколько раз мы встретили по дороге подвыпившие компании, но то были обычные отдыхающие.
Кафе «Незабудка» мы обнаружили как раз на границе частного сектора и нескольких обычных пятиэтажек, и располагалось кафе в одноэтажном деревянном здании.
Шагая по улице, иногда ловил себя на мысли, что нахожусь не на курорте. Город, раскинувшийся вдоль моря, утопал в темноте. Не было привычной подсветки, иллюминации. До нее оставался еще не один десяток лет.
Зайдя в полупустое кафе, вроде бы понял причину отсутствия посетителей, кроме заканчивающих ужинать нескольких семейных пар, никого здесь не было, потому, что алкоголь здесь отсутствовал, как класс.
Это обстоятельство не помешало нам съесть по шницелю с картофелем фри, к сожалению, в шницеле панировкой было ловко замаскировано отсутствие мяса, компенсированное салом, пришлось запить все это удовольствие компотом.
Пока ожидали официанта с заказом, стало понятно, что я поторопился с выводом об отсутствии алкоголя. Через какое-то время открылся небольшой бар, в котором на полках стояли разнообразные бутылки со спиртным. Открывший все это хозяйство молодой черноусый парень в белой рубашке с бордовой бабочкой, встав за стойку, ловко крутил шейкер в руках. Почти сразу зал начал заполняться молодежью. Из колонок включенного японского магнитофона зазвучала песня Песняров, «Крик птицы».
Как по мне, эта песня совсем не для бара, но моей жене она явно зашла.
Лида слушала ее, открыв рот. В какой-то момент даже зашмыгала носом.
Не всем, однако, понравилась эта песня, поэтому, когда она закончилась, раздались требовательные выкрики.
— Давай Чао бамбино сорри! — кричали посетители. Бармен сменил катушку на магнитофоне и послышался знакомый голос Мирей Матье. Паренек горделиво взирал на посетителей. Гордость его была понятна, буквально на днях певица спела новую песню, а у скромного бармена из «Незабудки» уже