слетела.
Не зря я боролся полгода с ее комплексами, родом из детства. И, похоже, моя работа начала приносить свои плоды.
— Я закрою дверь на замок? — прошептала Лида, не разжимая объятий.
— Закрывай, — в тон ей ответил я.
Пока жена закрывала дверь, я сдернул покрывало с кровати. Лида вошла в комнату, на ходу расстегивая блузку, но, тем не менее, не забыв наглухо задернуть шторы.
С этого момента прошло всего три дня, и мы с Лидой, вместе с чемоданами, усаживались в салон машины скорой помощи. Айдын Агаевич, узнав о нашей поездке на Черное море, изъявил желание подкинуть нас до Карагандинского аэропорта. Понятное дело, что ему самому надо было срочно попасть в облздравотдел, но почему бы не стать хорошим для подчиненных, тем более, если лично тебе это ничего не стоит.
Валентина Григорьевна провожала нас вместе с подругой, Татьяна Петровна, прощаясь, обняла Лиду и что-то шепнула ей на ухо. Я видел, что жена еле сдержала смех, поэтому, сразу, как мы уселись на жесткие сиденья, спросил, чего смешного сказала мамина подруга.
— Она панталоны теплые просила ей купить, — сквозь смех сказала жена.
— А, что у нас такие панталоны не продают? — удивился я.
— Не продают, дефицит, — все еще смеясь, сообщила Лида.
— Ну, и дела, — мысленно удивился я. — Теперь еще будем панталоны с Краснодарского края возить, если они, конечно, и там не в дефиците.
По дороге мы почти не разговаривали, больше смотрели по сторонам. Погода стояла отличная, необычно частые для этого времени дожди сохранили зеленую траву, и я даже на какой то момент пожалел, что мы уезжаем на целых три недели. Можно было вполне загорать на берегу Самаркандского водохранилища, да еще и рыбачить. Но на какие только подвиги не пойдешь ради женщины.
Поездка долго не продлилась, и вскоре машина остановилась у аэропорта. Высокое здание с колоннами выглядело необычно. Больше похоже на дом культуры. Но времени разглядывать его, не было.
Подхватив чемоданы, больший мне, меньший Лиде, мы зашли в аэропорт.
Эх, какие сейчас беспечные времена! Никаких магнитных рамок и милиции на входе не было. Хотя вроде бы уже имели место и взрывы в самолетах и попытки улететь за границу.
Так, что мы беспрепятственно дошли до зала ожидания и начали высматривать свой рейс на табло. До регистрации оставалось минут сорок, поэтому я зашел в буфет, где, отстояв очередь, купил лимонад и пару булочек. Беляши брать не рискнул, сколько они тут лежат никому не известно, даже самим продавцам.
Лида в это время сидела в зале ожидания, тревожно поглядывала по сторонам, охраняя наш багаж.
Вернувшись из буфета, я вручил ей бутылку лимонада и булку. Покончив с лимонадом, мы продолжили ждать регистрацию.
Я достал журнал Огонёк, взятый в дорогу, и принялся разгадывать кроссворд.
Лида положила мне руку на плечо.
— Хоть бы спросил какое-нибудь слово, может, я тебе подсказала.
— Ну, как только встречу незнакомое, так сразу и спрошу, — улыбнулся я.
— Ага, как же, спросишь! Ты всегда спрашиваешь те слова, которые я знаю. Никогда не спросишь, что-нибудь потрудней.
— Ну, хорошо, — согласился я. — Назови мне высокогорное озеро в Южной Америке из восьми букв, первая буква Т.
— Да, ну тебя! — обиделась жена. — Мог бы что-нибудь попроще спросить.
Я не удержался от смешка.
— Ты же только, что просила потрудней.
— Мало ли что я просила, ты же умный, должен был догадаться.
На мое счастье объявили регистрацию, и мы отправились к стойке.
Там уже стояли несколько торопыг, переживающих, что самолет улетит без них.
На транзитный рейс из Алма-Аты желающих было немного, так, что очередь быстро рассосалась, и мы направились в недавно построенный терминал аэропорта.
Увы, к самолету пришлось идти пешком. Ради десятка пассажиров автопоезд, наверно, решили не подавать. Хотя два длинных АППА-4 стояли рядом с терминалом.
Практически все места в салоне были заняты, поэтому нам пробираться по проходу между сумками и чемоданами, не сданными в багаж под внимательными взглядами пассажиров. Наконец мы уселись на свои места, притом Лиде повезло, место у иллюминатора никто из алмаатинцев не занял.
Когда самолет начал свой разбег, Лида схватила меня за руку.
— Саша, я так боюсь, вдруг мы разобьемся! — шепнула она, вонзив ногти мне в предплечье.
От неожиданной боли я вздрогнул и выдернул руку.
— Милая, ты меня инвалидом хочешь сделать? — шепнул я.
— Ой, прости, пожалуйста, — так же тихо ответила Лида. Она смотрела на кровяные следы от ногтей и ее глаза наполнялись слезами.
— Ничего страшного, — бодро сказал я, размышляя, как буду объяснять жене исчезновение этих царапин спустя несколько минут.
Достав носовой платок из кармана, вытер кровь, после чего просто облизал три царапки, затягивающиеся на глазах, и опустил завернутый рукав рубашки.
— Саша, давай я пластырем заклею ранки, — предложила Лида.
Я отмахнулся.
— Не надо, на мне все, как на собаке заживает, ты же знаешь.
Дальнейший полет прошел у нас спокойно. Лида периодически смотрела в иллюминатор, но там кроме белой пустыни облаков ничего не было видно.
Через час стюардессы начали разносить обед. Выглядел он неплохо. Воспользовавшись моментом, я заказал еще бутылку жигулевского пива. Наш сосед, тем временем флегматично попивал коньячок из небольшой фляжки. Так он делал практически до конца полета.
Приземлились мы так же благополучно, как и взлетали. Моды аплодировать удачной посадке еще не было, поэтому все бросились к выходу, создав приличную толчею. Чего торопятся? Ведь автопоезд не сдвинется с места, пока все прилетевшие пассажиры не заберутся в него.
Когда вышли из аэропорта на нас, как стервятники набросились джигиты в огромных кепках. Почему-то я думал, что эта мода давно прошла. Но, оказывается в Сочи и окрестностях кепки еще котировались.
Когда один такой усач начал тянуть чемодан из рук Лиды, та испуганно обернулась ко мне.
— Отвали, — спокойно сказал я. — В такси не нуждаемся.
Усач моментально отпустил чемодан и помчался искать нового клиента.
— Может, надо было с ним поехать? — спросила Лида. — Мы же тут ничего не знаем.
— Не волнуйся, все будет в порядке, пойдем на автобус, заплатим десять копеек, вместо десяти рублей, или пятнадцати рублей — успокоил я жену и тараном пошел через хилый заслон таксистов. Лида шла за мной, ошеломленная цифрой за которую нас повез бы таксист, выходила, как раз половина её аванса. Возможно, сельской девочке Лиде, не видевшей города больше Караганды происходящее вокруг казалось непонятной суматохой. Но для меня, помнящего разросшийся Сочи двухтысячных годов, происходящее пока напоминало именно большое село.
Пройдя немного по улице, мы подошли к остановке. Именно