– Да что с тобой такое? – закричала я и тут же прикрыла рот рукой.
Я кинулась к телефону, поднимая его с пола. Мобильник лежал экраном вниз возле плинтуса, с которым столкнулся. Я окинула телефон взглядом, проверяя, не сломался ли он. Каким-то чудом он не треснул и даже не поцарапался.
– Прости меня! – крикнул в ответ Джексон, подаваясь вперед и поднимая руки в воздух. – Лиизи, не надо вызывать такси.
Джексон периодически покачивался из стороны в сторону, пытаясь сохранить равновесие. Таким пьяным я его раньше не видела.
– Я всего лишь посплю здесь с тобой.
– Нет, – твердым голосом проговорила я. – Ты здесь не останешься.
– Лииз, – сказал он, подходя ко мне.
Стеклянными глазами, почти скрытыми под веками, он смотрел не на меня, а мимо, еле стоя на ногах. Джексон схватил меня за плечи и нагнулся вперед, сложив губы бантиком и зажмурившись.
Я уклонилась, и мы вместе повалились на пол.
– Черт тебя дери, Джексон! – крикнула я, поднимаясь на ноги и глядя, как он барахтается, тоже пытаясь встать.
Джексон раскачивался, стараясь сесть, и тем самым походил на черепаху, перевернутую на панцирь. Я раздраженно простонала. Он сел на колени и громко зарыдал.
– Нет, нет! Пожалуйста, прекрати! – сказала я, вытягивая перед собой руки. Я помогла ему подняться, а потом стала набирать номер такси.
Джексон выхватил телефон у меня из рук, и тот вновь полетел на пол.
Я отпустила руку Джексона, и он упал – причем сильно.
– Ладно! Я правда пыталась быть вежливой. Выметайся!
– Лииз, ты не можешь просто выкинуть меня из своей жизни! Я тебя люблю! – сказал он, медленно вставая.
Я прикрыла глаза ладонью.
– Завтра тебе будет очень стыдно.
– Нет, не будет! – Он схватил меня за плечи и потряс. – Ну что тебе стоит послушать меня? Я не могу вот так тебя отпустить! Ты любовь всей моей жизни!
– Ты не оставляешь мне выбора, – сказала я, перехватывая его ладонь и загибая пальцы назад.
Он вскрикнул, скорее от потрясения, чем от боли. Этот трюк мог сработать с любым другим пьяным придурком, но только не с оперативником SWAT из ФБР. Даже в нетрезвом виде Джексон быстро высвободился и вновь схватил меня.
– Какого хрена ты делаешь? – сказал Томас, впечатывая Джексона в стену и убийственно глядя на него. В кулаках он сжал рубашку моего бывшего.
Джексон оттолкнул Томаса и замахнулся, но Томас вовремя пригнулся и пригвоздил Джексона к стене, приставив локоть к его горлу.
– Не двигайся, мать твою, – тихим и угрожающим голосом проговорил Томас.
– Джексон, делай, как он говорит, – предупредила я.
– Что ты здесь забыл? – спросил Джексон и посмотрел на меня. – Он здесь живет? Вы живете вместе?
– О господи! – Я закатила глаза.
Томас глянул на меня через плечо:
– Я отведу его вниз и посажу в такси. В каком отеле он остановился?
– Понятия не имею. Джексон?
Глаза Джексона были закрыты, он глубоко дышал, а колени подгибались.
– Джексон? – громко позвала его я, тыкая пальцем ему в плечо. – Где ты остановился? – Он не ответил, и я приуныла. – Мы не можем посадить его в такси в бессознательном состоянии.
– Но здесь он не останется, – проговорил Томас, в его голосе по-прежнему слышалась злость.
– Не вижу другого варианта.
Томас слегка отстранился, чтобы Джексон упал ему на плечо, а потом перетащил того на диван. Даже с большей осторожностью, чем я ожидала, он уложил Джексона и бросил на него плед.
– Идем, – сказал Томас, беря меня за руку.
– Что? – спросила я с нотками возмущения, но он потянул меня к двери.
– Сегодня переночуешь у меня. Утром предстоит важное совещание, и я не смогу уснуть с мыслями, что он очнется и поковыляет к тебе в кровать.
Я отдернула руку:
– Очень жаль, если ты явишься на совещание не в лучшем виде.
– Избавь меня от дерзостей, – вздохнул Томас. – Уже поздно.
Я изогнула бровь.
Он раздраженно отвернулся, потом вновь посмотрел на меня:
– Признаюсь. Я не хочу, чтобы он, мать его, тебя трогал. – Томас взбесился от одной только мысли, но потом злость улетучилась. Он сделал шаг ко мне и нежно обхватил за бедра. – Разве ты не видишь меня насквозь?
– А нельзя просто… ну не знаю… говорить то, что думаешь или чувствуешь?
– Мне казалось, я так и делаю, – сказал Томас. – Твой черед.
– Ты был прав, – ответила я, грызя ногти. – Я испугана. Я боюсь, что не справлюсь с этим, даже если захочу. Не уверена, что ты справишься.
Томас поджал губы, видимо, его позабавили мои слова.
– Бери ключи.
Я сделала несколько шагов к телефону, нагнулась, чтобы поднять его, а потом подошла к столешнице, сгребла одной рукой ключи, а другой сумочку. Обула тапочки и напоследок все же глянула на Джексона. Он распростерся на диване и, приоткрыв рот, храпел.
– С ним все будет хорошо, – сказал Томас, протягивая мне руку.
Я вышла следом за ним в коридор и заперла дверь. Мы миновали лифт и молча двинулись вверх по лестнице. Оказавшись на месте, Томас толкнул дверь и жестом пригласил меня внутрь.
Он включил свет, и передо мной открылась безупречная, даже не жилая на вид комната. На столике веером лежали три журнала, а у стены стоял новехонький диван.
Каждая вещь была здесь на своем месте – комнатные растения, журналы и даже картины. Все, что необходимо для домашнего уюта. Однако за всем этим декором квартира казалась слишком идеальной, даже стерильной. Томас словно пытался убедить себя, что за пределами Бюро у него была обычная жизнь.
Я прошла к пристенному столику, что находился рядом с плоским экраном на противоположной стороне комнаты. В трех серебряных рамках там стояли черно-белые фотографии. На первой, как я предположила, были родители. На другой – Томас и его братья, и я подивилась тому, как сильно походили друг на друга четверо младших. Третья изображала Томаса с женщиной.
Она определенно была красивой в своей необузданности и непринужденности. Короткая стрижка и тугая майка с глубоким декольте удивили меня. Девушка совсем не походила на тот типаж женщин, которые, по моему мнению, нравились Томасу. На черно-белом фото подведенные глаза с густыми тенями становились еще более выразительными. Томас обнимал девушку так, будто она была очень ему дорога, и к моему горлу подкатил ком.
– Это Камилла? – спросила я.
– Да, – стыдливо проговорил он. – Прости. Я редко бываю дома. Даже забыл, что фото все еще здесь.
В груди у меня все сжалось. Эта фотография в рамке была тем ответом, что мне требовался. Несмотря на мои усилия, я влюблялась в Томаса, но он все еще любил Камиллу. Даже при идеальных условиях, где двое людей, помешанных на своей работе, могли построить отношения, возникало еще одно препятствие – неразделенная любовь. Пока это была проблема Томаса, но если я позволю своим чувствам стать глубже, то она станет и моей.
Я всегда твердо верила в то, что человек не может одновременно любить двух людей. Если Томас все еще любит Камиллу, что это значит для меня?
В моей голове раздался назойливый сигнал, словно от сирены, такой громкий, что я едва могла думать. Нужно немедленно пресечь чувства к Томасу, агенту Мэддоксу, моему боссу. Я взглянула на диван и поморщилась при мысли, что однажды буду молить Томаса о взаимности, заявлюсь к нему пьяная и вся в соплях, а потом вырублюсь у него в гостиной, как Джексон.
– Если не возражаешь, я посплю на полу. Диван не кажется мне слишком удобным.
Томас усмехнулся:
– Тэйлор сказал то же самое. Можешь спать в кровати.
– Учитывая все произошедшее, это не слишком хорошая мысль, – сказала я, цитируя его слова.
– Что будешь делать, когда мы отправимся на остров Сент-Томаса? – спросил он.
– Тогда настанет твой черед спать на полу, – сказала я, пытаясь скрыть задетые чувства.
Томас ушел в спальню, а потом вернулся с подушкой и туго скрученным спальным мешком.
Я внимательно посмотрела на его добычу: