– Держишь это на случай гостей?
– Кемпинг, – сказал он. – Никогда не пробовала?
– С тех пор как изобрели водопровод, нет.
– Кровать в твоем распоряжении, – сказал Томас, игнорируя мое язвительное замечание. – Я только этим вечером сменил белье.
– Спасибо, – сказала я, проходя мимо него. – Прости, что мы тебя разбудили.
– Я не спал. Признаюсь, меня поразило, что в твоей гостиной кричал мужчина.
– Приношу извинения.
Томас отмахнулся, а потом прошел к выключателю.
– Прекрати за него извиняться. Я выскочил из своей квартиры, прежде чем успел подумать.
– Спасибо. – Я положила ладонь на дверную ручку. – Поспи. Не хочу, чтобы ты злился на меня, если не сможешь сосредоточиться во время своего совещания.
– Есть только одна причина, по которой я не смогу сосредоточиться во время совещания, и это вовсе не сон.
– Просвети меня.
– Мы почти все выходные проведем вместе, и мне придется уговорить брата на то, что мне не по душе. Воскресенье очень важный день, Лииз, а единственное, что хоть как-то отвлекает меня, это ты.
Мои щеки вспыхнули, хорошо еще, что свет был довольно тусклым.
– Постараюсь не отвлекать тебя.
– Боюсь, это не в твоих силах, как не в моих не думать о тебе.
– Теперь я понимаю, почему ты говорил, что нам не стоит дружить.
Томас кивнул:
– Лииз, я сказал это три недели назад. Ситуация изменилась.
– Не очень-то.
– Теперь мы больше чем друзья, и ты это знаешь.
Я посмотрела на фотографию Томаса и Камиллы, а потом указала в ее сторону.
– Она – вот, что меня пугает, ведь она никуда не исчезнет.
Томас подошел к снимку и опустил его на стол изображением вниз.
– Это всего лишь фотография.
Слова, которые я хотела произнести, застряли у меня в горле.
Томас сделал шаг ко мне. Я оттолкнулась от двери и выставила перед собой руку.
– Нам нужно выполнить задание. Давай сосредоточимся на этом.
– Спокойной ночи, – с нескрываемым разочарованием проговорил он.
Глава 14
Томас бросил на мой стол большую стопку бумаг, на его скулах заходили желваки. Он стал мерить шагами комнату, раздраженно пыхтя.
– Что это такое?
– Прочти, – чуть ли не прорычал он.
Как только я открыла папку, в кабинет ворвалась Вэл и резко остановилась между дверью и Томасом.
– Я только что узнала.
Нахмурившись, я пробежала взглядом по странице.
– Офис генерального инспектора?
– Черт, – сказала Вэл. – Вот черт!
В заголовке я прочитала: «Отчет о контроле и мерах ФБР по отношению к агенту Аристотелю Гроуву».
Я взглянула на Томаса:
– Что ты сделал?
Вэл закрыла дверь и подошла к моему столу.
– Гроув внизу. Его арестуют сегодня?
– Возможно, – сказал Томас, все еще кипя от злости.
– Я думала, ты обо всем позаботился, – ответила я, закрывая папку и отодвигая ее от себя.
– Позаботился? – повторил Томас, и его брови взметнулись.
Подавшись вперед, я заговорила тихим голосом:
– Я же говорила тебе, что Гроув снабжает вас неверной информацией. Ты слишком уж затянул с этим.
– Я собирал против него улики. Отчасти поэтому я вызвал тебя сюда. Вэл тоже работала по этому вопросу.
Я взглянула на подругу, которая так пялилась на папку, будто та горела.
Вэл закусила губу.
– Мне необязательно знать японский, чтобы понять – он полное трепло, – сказала она. – Стой – так ты тот самый лингвист, которого он привлек?
Я кивнула.
Томас тыкнул в нее пальцем:
– Но это конфиденциальная информация, Тейбер.
Вэл кивнула, однако, видимо, ей не нравилось, что она не смогла вынюхать у меня этого.
Внутрь залетел Сойер, поправляя на ходу галстук. За его спиной захлопнулась дверь.
– Я пришел, как только услышал. Что я могу сделать? – спросил он. Вэл пожала плечами:
– То, что у тебя лучше всего получается.
Сойер казался разочарованным.
– Серьезно? Опять? Из всех моих объектов он самый нелюбимый. Знаешь ведь, если пройтись по спальне Гроува с ультрафиолетом, то там каждый дюйм будет светиться.
Вэл с отвращением прикрыла рот.
Я поднялась, упираясь кулаками в стол.
– Может, кто-нибудь потрудится объяснить, о чем вы, черт побери, говорите?
– Нужно быть предельно осторожными с тем, как мы поступим, – сказал Томас. – Трэвис может оказаться в беде, если здесь все пройдет не так гладко.
Помрачнев, Вэл опустилась в кресло и заговорила:
– Когда Мэддокс перевелся в главный офис в Вашингтоне, еще до получения должности ПООСа, он нашел зацепку по одному из головорезов Бенни, которую предоставил агент из отдела по азиатской преступной деятельности.
Я недоверчиво посмотрела на Томаса:
– Ты нашел зацепку по одному из своих итальянских главарей мафии Вегаса от вашингтонского отдела по азиатской преступной деятельности?
Томас пожал плечами:
– Можно назвать это везением, но как только дело оказалось у меня на столе, я работал круглыми сутками. Нет ни одного отпечатка или задолженности, которую бы я не проверил.
Вэл нетерпеливо вздохнула:
– Можешь назвать это невезением. Головорез был совсем юнцом. Его имя Дэвид Кенджи. Как-то ночью в Вегасе Трэвис избил его до потери сознания, пытаясь защитить Эбби.
– Этого нет в файле Трэвиса, – сказала я, глядя на Томаса.
Он отвернулся, давая слово Вэл.
Коллега кивнула:
– Это было скрыто намеренно, чтобы у Гроува не возникало подозрений. Ему не нужно знать насчет Трэвиса. Если он передаст наш план кому-нибудь из якудза, Трэвис потеряет свою ценность для Бюро.
– Зачем Гроуву передавать информацию о вербовке Трэвиса в якудза? – спросила я.
Вэл подалась вперед:
– Дэвид – племянник Йошо Тару.
– Тару? В смысле второго по положению в Гото-гуми в Японии? – потрясенно спросила я.
Гото-гуми являлся старейшим синдикатом оригинальной группировки японской мафии якудза. Тару был довольно известным боссом, возглавлявшим Гото-гуми с семидесятых годов. Тару не просто запугивал своих врагов. Он был очень изобретательным, когда дело касалось экзекуций, а искалеченные тела он выставлял на всеобщее обозрение.
Вэл кивнула:
– Сестра Тару жила с ним до своей смерти. Дэвиду тогда было четырнадцать.
– Понятно, – кивнула я. – Значит, вы хотите сказать, что Трэвис к тому же мишень якудза?
Томас покачал головой, и я нахмурилась:
– Я все еще не слышу, почему у меня на столе чертов отчет генерального инспектора.
– Лииз, Тару означает лишь одно – дело плохо, – сказал Томас. – Гроув передавал ему информацию через членов якудза, которых допрашивал здесь, а в последнее время он стал общаться с Тару напрямую. Поэтому у нас не было никаких следов преступной деятельности, несмотря на все допросы. Они каждый раз опережали нас на шаг.
– Пускай генеральный инспектор арестует Гроува. Кому какое дело? – спросила я.
Томас помрачнел:
– Теперь все серьезнее. Пару месяцев назад Дэвид умер. Его избили до потери пульса во время боя, и никто его с тех пор не видел.
– Тару считает, что это Трэвис? – спросила я.
– Не забывай, – вклинился в разговор Сойер, – стычка Дэвида и Трэвиса произошла больше года назад, и насколько им известно, после Трэвис не приезжал в Вегас.
– Бои организует мафия, – сказала Вэл. – Бенни выставил Дэвида против кого-то, явно жаждавшего крови. Дядя Тару обвинил в случившемся Бенни и отправил нескольких своих ребят в Штаты, чтобы получить у него объяснение. Бойца, убившего Дэвида, собирали по всей пустыне – и то целиком не собрали. У нас есть основания полагать, что мужчины, которых направил сюда Тару, принадлежат к гнезду мафии якудза, которых мы допрашиваем.
Я нахмурилась, все еще пребывая в растерянности.
– Зачем племяннику Тару работать головорезом у Бенни?
– Из-за матери, – сказала Вэл так, будто это было очевидным. – Когда умерла его мать, Дэвид обвинил во всем Тару. Они поссорились. Дэвид улетел в Штаты. Здесь он обратился к единственному занятию, что знал, и в итоге стал работать на Бенни.