– Ага, – усмехнулся он. – Звучит здорово.
– Я провожу тебя наружу. Мне правда… прости меня, Джексон.
– Да и ты меня.
Я провела его через газон обратно к основному зданию. Пока мы пересекали холл, направляясь к выходу, Джексон не проронил ни слова.
– Я просто… я должен хотя бы раз сказать это… перед тем как уйду. Я тебя люблю.
– Спасибо. – Я поцеловала его в щеку. – Я этого не заслуживаю, но все равно спасибо.
Он усмехнулся:
– Знаю, что ты в силах справиться с тем придурком наверху, но если вдруг надоест, ты всегда можешь вернуться домой.
Я фыркнула со смеху:
– Он вовсе не доставляет проблем.
– Прощай, Лииз.
Джексон поцеловал меня в лоб и отвернулся, выходя на улицу.
Я сделала глубокий вдох. На меня вдруг навалилась ужасная усталость.
Я поплелась обратно к лифту, зашла внутрь и прислонилась к стене. Наконец раздался звоночек – я прибыла на нужный этаж. Я вышла в коридор, еле передвигая ноги.
– Лииз? – позвал меня Маркс, когда я проходила мимо его кабинета. – Зайди, пожалуйста.
Я остановилась и развернулась, удивленная, что испытываю нечто вроде благодарности за приглашение.
– Что? – спросила я, рухнув в кресло.
Он изогнул бровь, мигом перестав щелкать по клавиатуре.
– Я же говорил тебе. Ты ходячая неприятность.
– Почему ты так решил? – сказала я.
– Всем очевидно, что он изменился. Он чуть ли не счастлив, когда ты поблизости.
– Не пойму тогда, почему я неприятность.
– Твой бывший останется у тебя на несколько дней?
– Конечно, нет.
– Почему?
Я выпрямила спину:
– Ты привык задавать вопросы, которые тебя ни капли не касаются?
– Дай угадаю. Ты перевелась сюда, чтобы сбежать от него? Сказала Томми, что эмоционально недоступна, а теперь он бегает за тобой, потому что ты его отвергла. Только для тебя это не игра. Ты действительно недоступна.
Я закатила глаза и откинулась в кресле:
– Давай не будем притворяться, что у него нет собственных заморочек.
– Вот именно. Так почему бы вам обоим не облегчить жизнь отделу и не покончить уже с этим, черт подери.
– У тебя и своих проблем хватает. Подумай лучше о них, а не обо мне.
С этими словами я поднялась.
– Я видел, что стало с ним… когда Камилла уехала в прошлый раз. А когда он вернулся после аварии Трента и Кэми, стало еще хуже. Кэми выбрала Трента, но Томми не перестает ее любить. Я не хочу показаться козлом, Лииз, но он мой друг. Может, я и лезу в ваши дела, но Томми изменился после расставания с Кэми – и не в лучшую сторону. Сейчас хоть и слабо, но он похож на мужчину, которым был до того, как она разбила ему сердце.
– Томми? – равнодушно проговорила я.
Маркс склонил голову набок:
– Это все, что ты вынесла из моих слов? Лииз, это не дурацкое соревнование. Я не пытаюсь отобрать его у тебя. Лишь спасти.
Хотя мне было неприятно, но его слова меня пристыдили. Мои терзания не остались незамеченными, и злость испарилась из взгляда Маркса.
– Я ценю то, что ты так предана работе и очень целеустремленна, – сказал он. – Но если ты не сможешь найти способ любить и работу, и его… просто не дурачь его, пока не разберешься, есть ли у тебя сердце.
Стыд тут же сменился гневом.
– Иди ты нахрен, Маркс! – сказала я и покинула кабинет.
Я промчалась сквозь дверь с кодовым замком и протопала к себе.
– Линди, – заговорил со мной Сойер.
– Не сейчас, – сказала я, демонстративно захлопнув дверь в свой кабинет.
И вновь я сидела в своем кресле, повернувшись спиной к стеклянной стене. Жалюзи все еще были закрыты, какими их оставил Томас, но я нуждалась в некоем барьере между мной и остальным помещением отдела.
В дверь коротко постучали, а в следующую секунду она открылась. Из-за отсутствия приветствий и шорохов возле кресла я поняла, что пришла Вэл.
– Как насчет «Фаззи»?
– Не сегодня. Мне определенно нужно провести свой обеденный час в фитнес-зале.
– Как скажешь.
Я развернулась:
– И все? Никаких допросов?
– В этом нет нужды. Я наблюдаю за тобой все утро. Сначала ты прячешься здесь, а Мэддокс влетает следом за тобой. Потом заявляется твой бывший, и Мэддокс орет на всех, как и раньше. – Вэл повела бровями. – Он не слишком хорошо это воспринял.
Я отвернулась:
– Я только что разбила Джексону сердце – опять. О чем я, черт побери, думала? Я знала, что с Томасом что-то не в порядке. Да ты сама рассказала мне в первый день о том, что он обжегся. Маркс прав.
Вэл напряглась:
– Что сказал Маркс?
– Что лучше мне держаться подальше от Томаса. Я не смогла построить отношения с Джексоном, и вполне вероятно, что ни с кем не смогу.
Вэл скривилась:
– Ты врешь! Он не такой беспардонный придурок.
– Когда дело касается меня, все так и есть. И если быть точной, то да, я немного перефразировала его слова.
– Ты просто боишься. Если тебе нравится Мэддокс, Лииз, не позволяй прошлым неудачным отношениям влиять на следующие. Если ты не любила Джексона, это еще не значит, что ты не можешь полюбить Мэддокса.
– Он все еще любит ее, – сказала я, даже не пытаясь скрыть своего огорчения.
– Камиллу? Лииз, но это же она ушла. Возможно, он всегда будет ее любить.
На меня накатила тошнота, и я ссутулилась, буквально ощущая, как боль расползается по всему телу.
Мы знакомы не так уж давно. Почему я испытываю к нему столь сильные чувства?
Но озвучить свои мысли не могла. Это делало меня слишком уязвимой, слабой.
Я выдавила из себя единственный вопрос:
– Как думаешь, он способен любить двух женщин?
– А ты способна любить одного мужчину? – ответила Вэл вопросом на вопрос.
Я покачала головой, прикасаясь пальцами к губам.
Во взгляде Вэл не было ни капли сочувствия.
– Ты и впрямь сама создаешь себе проблемы. Либо будь с ним, либо нет. Но Маркс прав. Не стоит играть с чувствами Мэддокса. Знаю, ты сказала ему, что эмоционально недоступна, но ведешь себя иначе.
– Потому что он мне нравится. Даже больше, чем нравится. Но я этого не хочу.
– Тогда будь с ним откровенной и не давай ему ложных надежд.
– Сложная задача, когда вот здесь идет постоянная война, – сказала я, указывая на голову, потом в район сердца.
Вэл покачала головой:
– Понимаю, но тебе нужно принять решение и жить с ним, иначе ты будешь выглядеть стервой.
Я вздохнула:
– У меня нет на это времени. Работы валом.
– Тогда разберись поскорее со своими тараканами и займись делом.
Вэл поднялась и молча вышла из моего кабинета.
Я сидела за столом, скрестив руки и уткнувшись в них взглядом. Вэл была права. Маркс был прав. Джексон был прав. Я находилась не в том положении, чтобы экспериментировать со своей боязнью отношений, к тому же Томас совсем не подходил на эту роль.
Я поднялась и направилась к столу Констанции. То ли у меня и впрямь перехватывало дыхание, то ли я просто нервничала, но я все же спросила, могу ли увидеться со спецагентом Мэддоксом.
– Он у себя, – сказала Констанция, не дотрагиваясь до своего наушника. – Заходите.
– Спасибо, – проговорила я, проходя мимо нее.
– Привет, – сказал Томас. При виде меня он встал и улыбнулся.
– Я не… не смогу пойти на свидание. Прости.
Настроение Томаса тут же упало, и я возненавидела себя за это.
– Ты передумала из-за Джексона? – спросил он.
– Нет! Нет… я… не уверена, что изменила свое мнение насчет отношений со времен Чикаго, и будет нечестно пытаться.
Томас расслабился:
– И все? Это вся твоя речь?
– Что?
– Если не посмотришь мне в глаза и не скажешь, что тебе не понравился утренний поцелуй, я не куплюсь.
– Я… ты…
Не такого ответа я ожидала.
– Тебе разбили сердце, – сказала я. – Я сама только что разбила сердце другому.
Томас пожал плечами:
– Он тебе не пара.
Он обошел стол и оказался рядом со мной. Я попятилась назад, пока не коснулась массивного стола для переговоров.