Я улыбаюсь, но улыбка исчезает, когда я смотрю в бездушную глубину его пепельных глаз. Они темные, холодные и абсолютно дикие, как в тот день, когда он убил того человека прямо у меня на глазах.
Единственная разница в том, что теперь они сосредоточены на мне. Он, наверное, так смотрел на меня все время, пока я спала.
Странное предчувствие сжимает меня за горло, когда я натягиваю одеяло до подбородка, чувствуя, что мне сейчас нужны все возможные барьеры.
— Адриан…? Что случилось…
— Я задам тебе несколько вопросов, и ты ответишь, — обрывает он меня, его спокойствие, как тысяча игл, вонзается в мою кожу одновременно. — Солги, и это будет последнее, что ты произнесешь.
Мое сердце бешено колотится в груди, а дыхание разлетается на куски. Адриан был так холоден со мной только тогда, когда думал, что я ему изменяю. Но мне казалось, что он верил мне уже несколько недель.
Я думала, мы начали новую страницу.
— Ты помнишь последний день рождения Михаила, Лия?
О, Боже.
О, нет.
Почему он спрашивает об этом? Неужели он догадался? Конечно, он догадался. Адриан не идиот. Он не стал бы вспоминать тот день, если бы за этим не стояла какая-то цель.
Мои губы сухие и потрескавшиеся, когда я говорю.
— Я… могу объяснить.
— Я не спрашивал, можешь ли ты объяснить, я спросил, помнишь ли ты последний день рождения Михаила. Отвечай на гребаный вопрос.
Влага собирается в моих глазах, когда я бормочу.
— Да.
— Ты спасла меня в тот день, потому что волшебным образом заметила наемника. — Он встает, и я прижимаюсь к изголовью кровати. — Видишь ли, я не верю в магию, Лия, но в тот момент я решил это сделать. Я решил поверить в совпадение, в статистическую случайность, что ты увидела убийцу раньше, чем Кирилл, Дэмиен, Коля или я.
Слеза вырывается у меня из глаз.
— Адриан… пожалуйста…
— Ты с самого начала планировала убить меня, Лия? Это то, о чем вы с Лукой договорились?
— Нет, нет, клянусь. Я не… не… не хотела тебя убивать.…
— Но вы это спланировали?
— Нет…
— Я же сказал, не ври мне, — он останавливается рядом со мной, глядя на меня сверху вниз. — Я сказал, что это будет твой гребаный последний раз.
Я хватаю его за запястье обеими руками, и, хотя моя кожа холодная, мне нужно установить какую-то связь между нами. Держаться за надежду, что мы знали друг друга много лет, что это должно что-то значить.
— Он только попросил меня присмотреть за тобой, сказав, что взамен расскажет мне о смерти моих родителей. Но я остановилась. Клянусь, я никогда не хотела причинить тебе боль.
— Ты только хотела убить меня. Черт возьми, предать меня. — Он хватает меня за запястье и стаскивает с кровати.
Я пищу, спотыкаясь и почти падая на колени. Его хватка жесткая и неумолимая, с намерением причинить боль.
— Это неправда… пожалуйста… пожалуйста… выслушай меня. Я знаю, что ты злишься, но…
— Злюсь? Я не злюсь, Лия. Я в ярости, разочарован, мне чертовски больно прямо здесь. — Он постукивает себя по груди. — Все, что я когда-либо делал, — это защищал тебя, даже когда ты могла бы стать для меня огромным недостатком. Я женился на тебе вместо того, чтобы использовать тебя в качестве пешки, когда знал, что Сергей оторвет мне голову, если узнает о твоем происхождении. Даже когда я полностью осознавал, что Игорь замыслил бы мою гибель, если бы узнал, что я бросил и унизил его дочь, русскую, одну из наших, чтобы жениться на итальянке. Но что ты дала мне взамен? Ты предала меня, ты прошла обучение, которое я тебе дал, и, черт возьми, ударила меня им в спину.
— Нет… — Я рыдаю, соленые слезы — единственное, что я чувствую на вкус. — Нет, я не…
— За предательство есть только одно наказание, Лия.
Я делаю резкий, прерывистый вдох, снова и снова качая головой.
— Адриан, пожалуйста, я знаю… Я знаю, что не должна была говорить с Лукой, но он был единственным другом, который, как я думала, у меня был. Теперь я понимаю, что он просто использовал меня. Тогда… тогда… Я была слишком одинока, слишком напугана, и мне нужен был кто-то, когда ты был слишком суров и далек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Значит, ты выбрала любовника?
— Я же говорила тебе, что он никогда не был моим любовником! Ты думаешь, я когда-нибудь смогу думать о другом мужчине после встречи с тобой?
— Очевидно, так оно и было, раз ты замышляла мою смерть. Мне любопытно, что ты планировала сделать после моей смерти, начать с ним все заново?
Я яростно трясу головой, пока у меня не начинает болеть шея. Мысль о том, что Адриан мертв, вызывает новые слезы на моих глазах.
— Черт возьми, ответь мне, Лия! Ты села и придумала идеальный способ убить меня?
— Я никогда не замышляла убить тебя, даже когда ты причинил мне боль, даже когда я думала, что ненавижу тебя. — Я толкаю его изо всех сил. — Я убила ради тебя, чертов идиот! Я убила человека, которого Лука привел в тот день, потому что мысль о том, что он причинит тебе боль, заставила меня сойти с ума! Вот почему моя депрессия сильно ударила потом, вот почему я была похожа на зомби до такой степени, что не могла обращать внимания на своего собственного сына! Убийство человека, даже если он был преступником, сильно ударило по мне, и я не смогла этого пережить. Но знаешь ли ты, что самое худшее? Если бы это было для того, чтобы защитить тебя, я бы повторила это в мгновение ока.
Адриан ничего не говорит, его грудь поднимается и опускается с пугающей скоростью. Мы смотрим друг на друга в течение нескольких долгих секунд, мое сопение и его хриплое дыхание наполняют воздух.
— Это ты его убила? — Его голос низкий, но твердый.
— Да, и я удалила пулю, чтобы ты не узнал, что это я.
— Почему ты мне не сказала?
— Из-за того, как ты сейчас себя ведешь. Я знала, что ты мне не поверишь, что подумаешь, что я тебя предала. Я никогда этого не делала, Адриан, клянусь. Я не смогла бы, даже если бы захотела.
— А почему бы и нет?
— Потому что я люблю тебя, — мой голос срывается от разрушительной силы моих рыданий. — Я люблю тебя, и это означает, что я скорее наврежу себе и спрыгну со скалы, чем причиню тебе боль.
— Черт, Лия, — он закрывает глаза, делает глубокий вдох, затем толкает меня в сидячее положение на кровати. — Расскажи мне все.
— Значит… значит, ты мне веришь?
— Расскажи мне все, — повторяет он. — Не упускай ни одной гребаной детали.
Я закутываюсь в одеяло и рассказываю о том, что произошло за последние шесть лет, начиная с того, как Лука обратился ко мне с просьбой присмотреть за Адрианом, затем о наших встречах в уборной приюта, и я даже рассказываю ему о крохах информации, которой я поделилась с Лукой.
Бесполезно что-либо скрывать от Адриана в данный момент, не тогда, когда он на грани того, чтобы все это выбросить.
— Значит, ты регулярно встречалась с ним. — говорит он с обманчивым спокойствием, когда я заканчиваю. — За моей спиной.
— Это ничего не значило. Я обещаю.
— Как это могло ничего не значить, когда ты делала это религиозно?
— Я же сказала, мне просто нужен был друг. После… после того, как я убила того человека, я отстранилась от Луки. В тот день в парке я сказала ему, что у нас больше нет никаких отношений, что каждый из нас должен идти своей дорогой. Он заставил меня поцеловать его, потому что я больше не была на его стороне.
— Должен ли я быть благодарен за это? Должен ли я быть чертовски благодарен, что ты перестала встречаться с человеком, который планировал убить меня, Лия?
— Нет… Я не это имела в виду…
— Если бы я не узнал, ты бы унесла свою тайну в могилу или возобновила бы свои отношения с Лукой и снова пришла за мной?
— Нет, никогда! Я… я хотела рассказать тебе все об этом, но не смогла набраться смелости. Ты… иногда ты можешь быть таким страшным, и я не хотела, чтобы мы потеряли то, что у нас есть.
— Что ж, поздравляю. Мы уже это сделали.
Мое сердце падает на дно желудка. Комната кружится, и, хотя я сижу, мне кажется, что я сейчас упаду на землю. — Ч-что?