один довольно грубый, когда терпение девушки лопнуло, он не затаил на нее зла. Хмыкнул, потерев отбитую девичьей ладонью щетинистую щеку, и смущенно пробасил: «Да ладно, чего ты. Ну не хочешь и не надо. Так бы и сказала. А то сама-то глазки в пол и улыбаешься. Я и подумал… Ты это… не держи зла. А если кто обижать станет, ты это… мне скажи, я разберусь». Такое великодушие вогнало готовую дать куда более серьезный отпор Тали в ступор.
Сейчас парень лежал на спине, и на сереющем лице отчетливо читались изумление и обида. Шея солдата была пробита вражеской стрелой. Что могло означать лишь одно: имперцы у самых стен замка.
Не тратя времени на долгие раздумья, Тали схватила меч незадачливого ухажера и, бросившись к колоколу, дернула за привязанную к языку веревку. Тягучий звук разбил ночную тишину. Его подхватили на других сигнальных башнях, и уже через мгновение колокольный перезвон разливался по замку и окрестностям. Из казармы, одеваясь на ходу, выбегали вооруженные мужчины.
На стене тем временем обозначились две тени. Одна из них метнулась к Тали. Девушка сделала замах по диагонали. Противник был в плотном колете, а ее удар недостаточно силен. Клинок увяз в одежде, не причинив солдату вреда. Следующая ее атака была с легкостью отбита. Мужчина окинул девушку цепким взглядом и сделал вывод, что боец из нее неважный. Тали отступила, притворившись напуганной, готовой к бегству, затем стремительно шагнула вперед, целя солдату в бедро. Он охнул и упал на колено. Короткий взмах меча по открытой полоске кожи на шее, и брызги чужой крови оросили лицо и одежду девушки.
Второй имперец не был столь беспечен. Тали едва успевала уходить от ударов, непрерывно отступая. Противник был сильнее и опытней, он легко отбивал меч, предугадывал атаки. Она давно не тренировалась, да и чужое оружие оказалось тяжелым и непривычным. Мужчина наступал, заставляя пятиться к осиротевшему посту, и Тали, не заметив мертвого дозорного, споткнулась о тело, растянулась на каменных плитах. Солдат взмахнул мечом, собираясь пригвоздить ее к полу, но она опередила противника, вогнав наконечник меча под кожаный нагрудник. Мужчина покачнулся и медленно осел на пол.
Между зубцами показалась голова в шлеме. Тали с размаха ударила по ней рукоятью меча. Солдат сорвался и с криком полетел вниз. Следующего она отправила в полет тем же способом. Подоспевшие защитники крепости оттеснили ее и встретили незваных гостей во всеоружии.
На стене кипел бой. Звон металла, треск костей, крепкая брань, крики, стоны и хрипы смешались в единый гул. Атака захлебнулась. Нападавшие рассчитывали на внезапность и собирались взять крепость с ходу. Но задумка не удалась, и имперцы отступили. Раненых относили в лазарет, тела погибших белоярских солдат складывали у стены. С противником не церемонились: попросту скинули со стены и мертвых, и еще живых.
Дар собрал во дворе всех, кто защищал крепость во время штурма. Поблагодарил за отвагу и разделил бойцов на смены. Одних отпустил отдыхать, других оставил нести дозор. Позиции у бойниц заняли арбалетчики и мечники. Замок приготовился к осаде.
Заметив среди мужчин Тали, Дар не на шутку рассердился.
– А ты что здесь делаешь?!
– Понимаешь, я вышла погулять. В палате душно, в сон клонит. А тут такооое началось! – стала оправдываться Тали.
– Твое место в лечебнице! Сиди там и не высовывайся! Здесь опасно, а у нас каждый лекарь на счету. И нечего под ногами путаться!
Девушка хотела было возразить, но мужчина не позволил ей и рта раскрыть. Дернул на себя, принялся вертеть во все стороны, осматривая.
– На тебе кровь! Откуда? Ты ранена? – Тали только помотала головой. Казалось, от этого он разошелся еще сильнее. – Где меч взяла? Не помню, чтобы возвращал тебе его.
– Это не мой. Я его на стене подобрала, рядом с дозорным. Он ему все равно уже был не нужен. Кстати, этот меч неудобный и очень тяжелый. Верни мне мое оружие, я к нему привыкла.
– Дура! – взорвался мужчина, встряхивая девушку так, что она зубами клацала. Похоже, теперь это ее второе имя. Слишком часто он так ее называет, причем совершенно незаслуженно. – Какого демона тебя на стену понесло? – Далее последовал поток отборной брани, от которой у Тали полыхнули щеки. – Учти, еще один подобный фокус – и я велю тебя высечь!
– Да с какой стати?! Кто тебе дал это право? – от возмущения она начала задыхаться. Мало того что оскорбляют, трясут, как тряпичную куклу, так еще и угрожают телесными наказаниями. – Я кто, по-твоему, рабыня или каторжанка? Отпусти немедленно! Убери от меня руки, слышишь! Солдафон неотесанный!
Крикнула – и испугалась. У Дара сделалось такое лицо, что, казалось, еще одно слово, и он убьет ее.
– Князь, тут вот в чем дело, – вмешался в перепалку начальник гарнизона. – Один из дозорных незадолго до нападения видел девочку на стене и подумал, что она к Яну пришла. Вон он лежит. Его в самом начале сняли. Причем Яна он не видел и решил, что тот уже приготовился, значит, к этому, ну… кхм… в общем… А потом раздался сигнал. Получается, девочка заметила, как дозорного убили, и подняла тревогу. Парни говорят, она там, наверху, сражалась вместе с ними. Ты бы повременил с наказанием. Разобраться надо. По-хорошему мы ей жизнью обязаны. Неизвестно, чем бы все закончилось, не реши она прогуляться.
Дар внимательно выслушал начальника гарнизона, задумчиво посмотрел на Тали, затем схватил ее за руку и потащил в замок. По дороге она попыталась вырваться, но мужчина лишь сильнее сжал ее запястье.
– Дар, отпусти меня, пожалуйста! – канючила Тали. – Мне в лечебницу надо. Работы полно.
– Ничего, там Ванок с Янникой. Как-то раньше обходились без тебя, вот и сейчас справятся.
Дар взлетел по лестнице, волоча за собой Тали. Втолкнул ее в свои покои с такой силой, что она пролетела несколько шагов, почти не касаясь пола, и с грохотом захлопнул дверь.
– Раздевайся, – зло бросил Дар.
– Ты с ума сошел! – воскликнула Тали.
Она как-то иначе себе все представляла. Видимо, забыла, что имеет дело с грубым, невоспитанным мужланом, даром что высокородным.
– Раздевайся, или я разорву к демонам твои тряпки!
Спорить с ним было себе дороже. Тали трясущимися пальцами попыталась развязать передник. Дар не выдержал. Подошел вплотную, рванул фартук, отбросил в сторону. Стянул через голову коричневый балахон, а следом и нательную рубашку. Тали застыла, прижав руки к груди, боясь лишний раз воздуха глотнуть. Мужчина внимательно осматривал ее. На белой коже виднелись разводы подсохшей крови, просочившейся сквозь одежду. Желая удостовериться, что девушка не пострадала, он водил пальцами по вздрагивающим от его прикосновений плечам, спине, животу, бедрам, тщательно, насколько позволяло скудное освещение, выискивая раны. Убедившись, что она в порядке,