— Коул, — рычит мне в лицо Дик. Его руки хватают мою рубашку. — Иди домой, — говорит он мне.
Я качаю головой.
— Нет…
— Иди домой, Коул! — Он выкрикивает мое имя. Я смотрю через его плечо на Киллана. Кровь льется из его носа на белую пуговицу. — Коул? — кричит Дик, слегка встряхивая меня. Мои глаза наконец встречаются с его глазами.
— Отвези Остин домой, — приказывает он мне. Его голубые глаза сверлят меня.
Он отпускает меня, и я стою там, сжимая руки в кулаки и тяжело дыша. Он отходит от меня, и Киллан улыбается. Кровь стекает по его носу и губам.
— Все под контролем, да?
Я делаю шаг к нему, но Дик врезает черный рюкзак на шнурке мне в грудь. Он снова полон предметов.
— Иди домой, — повторяет он.
Я поворачиваюсь, и мои глаза находят Остин. Она по-прежнему стоит у стены, и я вижу, как ее тело физически содрогается. И я понимаю, что пора уходить. Я подхожу к ней и хватаю ее за руку, без лишних слов вытаскивая ее из клуба.
Она падает на пассажирское сиденье, а я сажусь, завожу машину и уезжаю по гравийной дороге.
— Ты в порядке? — спрашиваю я ее, как только мы выезжаем на тротуар.
— Как будто тебе не все равно. — Ее голос грубый, и я знаю, что это из-за руки Киллана, обхватившей ее горло.
Моя левая рука вцепилась в руль.
— Я не знал…
— Просто остановись, Коул, — кричит она, прерывая меня. — Хватит делать вид, что тебе не все равно! — Она сжимает руки в кулаки на коленях.
Я закрываю рот, потому что она права. Спросив, все ли с ней в порядке, я подразумеваю, что мне не все равно на нее. А мне как раз таки абсолютно все равно.
Когда я переключаю машину, мои потрескавшиеся костяшки пальцев напоминают мне, что это так. Иначе я бы не ударил своего друга из-за девушки. Второй раз за столько дней.
От этой мысли мой желудок сжимается.
Я въезжаю на ее подъездную дорожку и останавливаюсь. Она не произнесла ни слова за пятнадцать минут. Она печатала на своем телефоне. Я открыл рот, чтобы спросить ее, кто это, сотни раз, но так и не смог. У меня такое чувство, что я все равно знаю, кто это. Она потянулась к двери.
— Остин…?
Она выходит и захлопывает дверь, прежде чем я успеваю сказать что-то еще. Я сажусь, провожу рукой по волосам в расстройстве. Затем я ставлю машину на передачу и, визжа шинами, объезжаю подъездную дорожку, чтобы отправиться домой.
Я вхожу в тихий дом и поднимаюсь в свою комнату. Как только дверь закрывается, звонит мой телефон.
— Алло?
— Привет, чувак, — приветствует меня Дик. — Я просто хотел извиниться. Ты же знаешь, что я просто подкалывал ее, верно? Я не собирался ее трогать.
— Да, — говорю я, выпуская длинный вздох. Я не остановил его, потому что мне нравилось выражение страха в ее глазах. То, как она смотрела на меня в поисках помощи. Я хотел, чтобы она знала, что она сама по себе. Посмотреть, что она будет делать. Будет ли она бороться.
— Киллан ушел, — говорит он, привлекая мое внимание.
— Ушел как?
— Типа поднял руки вверх, сказал, что пошли мы все, и ушел.
Хорошо.
— Да пошел он! Он дерьмом меня поливает, и я устал от этого.
Он начинает смеяться.
— Ты должен признать, что это дерьмо было забавным.
Я хмыкаю. И его смех стихает.
— Мы дадим всему неделю. Посмотрим, утихнет ли это.
— Звучит неплохо, — говорю я, и мы вешаем трубку.
Я снимаю теннисные туфли, рубашку и джинсы. Затем я подхожу к своему комоду и достаю шорты для плавания. Я надеваю их, беру полотенце и спускаюсь вниз к бассейну.
Ночной воздух прохладный, но звезды уже погасли. Я ныряю в бассейн, и хлорка обжигает порезы на костяшках пальцев. Выныривая, я плаваю на воде.
Когда я остаюсь наедине со своими мыслями, воспоминания пытаются утянуть меня под воду. И это не только мои друзья, но и моя мама. Боже, как же я по ней скучаю. Каждый раз, когда я смотрю на Лилли, я вижу ее. Я чувствую ее. Я думаю, поэтому мой отец так ненавидит свою дочь. Но это не вина Лилли. Она не просила, чтобы ее рождали, не простоа мать, которая умерла.
Я ныряю под воду, отталкиваюсь от стенки бассейна и плыву. Мое плечо ноет. Четыре месяца физиотерапии помогли ему, но ничто его не обезболивает. Сломаные ребра и коллапс легкого зажили отлично, но плечо всегда будет напоминать о том, что ошибка стоила мне трех жизней. Трех лучших друзей. У меня в телефоне до сих пор есть их номера. Их последние сообщения. Иногда, когда я остаюсь один, я читаю их, как будто они только что отправили их мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
От этого у меня сводит живот и сдавливает грудь.
— Мэддокс! — кричу я. — Мэддокс! Ну же, парень. — Я опускаюсь на колени над его окровавленным лицом, когда он лежит посреди улицы. Я ощупываю его шею в поисках признаков жизни.
— Коул? — Меня зовут сзади.
Я подбегаю к Илаю. Он сидит в канаве, кашляя. Кровь течет по его рту, заливая рубашку.
— Держись. Помощь уже идет, — говорю я, хватаясь за плечо.
— Он мертв, не так ли? — спрашивает он, глядя на Мэддокса. Я не могу ответить. Не могу заставить себя произнести эти слова.
— Где Лэнден? — спрашиваю я. Оглянувшись, я вижу перевернутую машину посреди дороги впереди нас. Разбитое стекло и пивные банки усеивают тротуар. Передняя часть отсутствует. Верхняя часть помята от удара о камни. Илай снова начинает кашлять, и кровь вытекает у него изо рта.
— Коул. — хрипит он. — Пожалуйста, не дай мне умереть.
Моя и без того тесная грудь сжимается еще больше, и я с трудом перевожу дыхание.
— Ты не умрешь, — обещаю я ему.
Его большие карие глаза встречаются с моими.
— Пожалуйста…
Я проплываю десять кругов. Мои мышцы болят, и я тяжело дышу. Думаю, я достаточно вымотался, чтобы лечь спать. У меня проблемы с засыпанием по ночам. Чаще всего я забираюсь в постель к Лилли. Она помогает успокоить моих демонов.
Я вылезаю из бассейна и хватаю полотенце, вытирая лицо.
— Дик? — удивленно спрашиваю я, когда замечаю его. Он подходит ко мне с заднего крыльца. — Что ты здесь делаешь?
— Я звонил тебе.
— Мой телефон наверху. В чем дело?
— У нас проблема.
Я вздохнул.
— Что теперь?
Он протягивает свой телефон, и я прищуриваюсь, чтобы посмотреть на картинку, которую он мне показывает. На ней изображен парень по имени Нейт Вакс, пьющий из бочонка.
— Я не… — Мои глаза сужаются на фотографии, когда я смотрю мимо него и вижу двух девушек, стоящих на заднем плане. Обе смеются с напитками в руках. Это Остин и блондинка.
— Бекки, — рычу я.
— Они на вечеринке. — Он кивает головой.
— Я сказала ей, что она не может идти, — огрызаюсь я.
Она не понимает, как все устроено в этом городе. Парни увидят ее на вечеринке без меня, и они будут удивляться, почему я не пошел с ней. Они начнут думать, что я ее бросил. Что она свободна. Тогда они сделают свой ход. И это просто не сработает со мной. Она моя. С тех пор, как я положил на нее глаз. Даже если она предпочитает этого не признавать.
— Ну… — Я оглядываюсь на него. — Похоже, мы идем на вечеринку.
Он улыбается.
ОСТИН
— Я так рада, что ты смогла прийти, — говорит Бекки, сталкивая свою красный стакан Solo с моей.
— Я тоже. — Я опрокидываю стакан делая большой глоток. Это уже третья, и у меня чертовски хороший кайф. Кто-то может даже сказать, что я пьяна.
Как только Коул высадил меня у дома, я переоделась, прыгнула в машину и уехала. Сегодня вечер пятницы, и мне чертовски нужно было выпить после того, что случилось с парнями. Я опозорилась и ударила Киллана. И я начала драку. Даже я знаю, что девушка, которая затевает драку между друзьями, никогда не бывает хорошей.
Если они не хотели моей смерти раньше, то теперь уж точно хотят.
Я беру еще один стакан. Мой телефон жужжит в кармане, но я игнорирую его, потому что не хочу ни с кем разговаривать в данный момент. Возможно, это Селеста. Я даже не сказал ей, что уезжаю. Я даже не уверен, что она была в доме.