class="p1">Внезапно настенные ходики начали тикать просто оглушительно.
— Спасибо, — она так и не подняла головы, — Можно я пойду?
— Нет! — быстро ответила я, — Я не разрешаю. Как твой лечащий врач. Поедешь со мной, думаю, в княжеском дворце найдётся для тебя комнатка. Мне нужно будет тебя пару дней понаблюдать.
Эта информация сбила Наську с депрессивного водоворота, в который она уже собралась ухнуть. Во дворец? Она разинула рот, но спрашивать не решилась.
— Милый, если вы закончили — я бы уже поехала домой. Дети могут и сами приехать, не потеряются.
— Двадцать минут подожди.
— Хорошо, я пока до гостиной дойду. Настя, за мной! Ваня, ты тоже!
У входа в зал для чаепитий я критически оглядела Анастасию.
— Нет, в таких парусах мы в высший свет не полезем! Ванюша, хозяйку дома нам вызови.
Госпожа Жукова явилась едва ли не бегом.
— Что слу… ах ты, батюшки!
— Надежда Романовна, дорогая! Нельзя ли девушке какое-никакое платье подобрать? В таком виде в княжеский дворец уж вовсе неприлично соваться!
Хозяйка разволновалась и заторопилась:
— Конечно! Конечно! Пойдёмте!
Пришлось ей, конечно, по дороге рассказать всё сначала — должна же добродетель быть вознаграждена! Первые и самые вкусные новости, ха. Зато и платье Наське досталось — любо-дорого! Как здесь было модно, в русском стиле. И бельишко выдали, и тёплые колготы, и шубку беличью с тёплым пуховым платком, и беленькие расшитые узорами валенки. Девка стала — ну просто прынцесса! Не. Королевна!*
*Сказка какая-то, где девке щёки свёклой мазали…
12. И ПОШЛА ЛАВИНА
Новая Земля, Княжество Восточное, Столица, 11. 07 (декабря).0027
Сколько же всего в этот день напроисходило! С разными людьми и в разных местах, поэтому может быть сумбурно. Я уж постараюсь маленько вас по времени и месту сориентировать.
ПЕРЕСУДЫ
Новая Земля, Княжество Восточное, Столица, 11. 07(декабря).0027
Столица бурлила. Столько поводов для разговоров! Тут тебе и эльфы с гномами, и театры, и то, что княгиня с беловоронской баронессой в одном возке ездит и на чай её лично приглашает (делайте выводы!), и внезапная конфискация всей бухгалтерской отчётности в столице (с чего бы?), а вчера жу́ковские слуги хвастались: на приёме у Жуковых огненных бабочек видели, мамонта и чёрного льва (Да не льва, а тигра! Ага, где ты тигров чёрных видал? Вестимо — пантера была!), а самое-то главное: Настасью-орчиху обратно в девку превратили; говорят — чисто принцесса!
А в некоторых домах, я уверена, разговоры велись совсем другого свойства. Что, мол, явились чужаки невесть откуда — и воду мутят. Да и не так плохо было с Бораем — подмазать его, напоить, девок симпатичных подсунуть — и вся недолга! Зато в чужие дела Сила Степи не лез и порядочным людям капиталы наживать не мешал! А не слишком ли борзый этот баронишка? И всякое такое…
ОСОБНЯК СВЕТЛИЦЫНЫХ
Ночь и утро одиннадцатого декабря
Светлицын Арсений Дмитриевич
Арсений почувствовал, что тучи сгущаются ещё со вчерашнего дня. Книги изъяли! Жена ещё, курица безмозглая, опять со своим салоном! И, главное, именно в той комнате!
Засиделись дурные бабы до полночи. Выпроваживать побоялся — а ну заподозрят что? Потом пока служанки прибирались… Не вытерпел — выгнал всех нахер! Рабам пригрозился насмерть запороть, если из своих клетушек хоть край уха высунут!
Панели вскрывали вдвоём с секретарём. Тот ещё пройдоха, из молодых да ранних, но ловкач, каких поискать! Пришлось в долю взять аж за четверть. Ничё, до южных застав доберёмся, а там уж можно думать, как ненужный балласт скинуть — и подельничка, и Марьку, жену обрыдлую…
Секретарь, вот уже пятнадцать минут оглядывавший улицу из-за занавески, замер не дыша.
— Ну, чего залип-то?
— Господин Светлицын, — голос у молодого был слегка испуганный, — разъезд княжеский на улице. Усиленный.
— И что?
— Каждую карету досматривают… уже четвёртую.
Арсений грязно выругался. Не выйдет ночью по-тихой вывезти. Разве что днём?
— Ладно, один хрен — грузить надо! Утром народу больше будет — авось проскочим.
Но и утром по улице продолжали разъезжать дотошные дружинники, с пристрастием заглядывающие в каждый возок. Обложили, твари!
УТРО БУРНОГО ДНЯ
День тот же, утро раннее, Княжеский дворец (а точнее, наши гостевые палаты и княгинина светлица)
Кельда
С утра (ну прям с са́мого с ранья) пятеро наших «комсомольцев-добровольцев» отметились у барона и снова помчались к княгине. Чем уж она из взяла — не знаю, но в глазах у каждого горел азарт и копыта землю рыли. Ну, пускай.
Потом принеслась Наськина маманя, пробилась с поклонами через княжескую охрану, Тиредора и даже Акташа и попыталась отблагодарить барона коллективной кубышкой, в которую скинулась вся родня, друзья и сопереживающие. Вова отправил её ко мне, а я сперва хотела выпереть родительницу вместе с их бакшишем, а потом подумала: когда человек в порыве чувств так сильно хочет кому-то отдать денег — пусть лучше мне отдаст. А я девке приданое помогу справить, здесь уже принято замуж с приданым идти. Скажем, пару хороших лошадок да сундук с добром. Блин, сказочно как-то звучит. Узнать надо у княгини, чё тут в приданое дают.
Попёрлась я в княгинину светлицу — а они там уже празднуют! Нашли, понимаете ли! И не просто нашли, а такую гору нарыли по одним только теплицам, упорядочили и даже свели в единый отчёт, что глядя на эти столбики цифр, хотелось просто цветасто материться. Это ж надо так обнаглеть!
Татьяна посмеялась над идеей сундука и заявила, что тоже в доле.
— С тебя кони — с меня возо́к!
— Замётано! Кстати, второй день забываю сказать. Я когда к этим клушам на бабское сборище попала, зацепила меня одна штука… Ждут они какого-то гуру. И вот по поводу этого, мать его, гуру у меня очень сильные сомнения.
— Почему? — княгиня насторожилась.
— Да сама не пойму… Мутные какие-то разговоры…
Она побарабанила пальцами по столешнице:
— Мужу скажу. Пусть проверят, что это за гуру такой.
— И то верно.
— Знаешь что? Давай через часок соберёмся, прокатимся по магазинам — реально, соберём девушке приданое, а? Хочется помочь, сколько она настрадалась!
— Давай.
— Ладно, я пошла. Князь ждёт, — выражение лица Татьяны Семёновны сделалось хищным, — Знаешь, кто теплицы курировал?
— Ну?
— Светлицын!
— Да ты что!
— Наследство он получил, как же! И от бабушек, и от дядюшек… С-с-скотина!
— Наказать надо этих уродов показательно. Как при товарище Сталине. Виновных — заклеймить и на исправительные работы. Я бы полтинник дала. Причастным — полсрока. С полной конфискацией, конечно же. И чтоб не так: «ах, это на жену записано, а это на детей»… Членам семьи — это если их причастность недоказуема — оставить прожиточный минимум: избу, самые простые вещи для поддержания быта. Работайте! Чтоб другим неповадно было. А остальным объявить: при явке с повинной — замена каторги на выселение, как, например, Петруша делал. Первый который. На тех же минималках. И чтобы эти Меньшиковы в своём Берёзовом не воду мутили, а пахали — проследить! Если альтернатива будет между выселками и кандальным трудом — глядишь, кто-то и прибежит. Сколько они за двадцать лет наворотили… Пусть ударным коммунистическим трудом искупают.
Княгиня задумчиво покивала:
— Я предложу. А там уж — как решит. Всё, пошла.
— Давай, Вэр вам в помощь!
Татьяна остановилась в дверях:
— А кто это?
— Как — кто⁈ Богиня клятв, судов и справедливости! В том числе, кстати, справедливого взыскания и пенитенциарных учреждений.
— Надо ж… А я и не знала. Спасибо! Помощь Вэр нам очень пригодится!
КНЯЗЬ СКРЕЖЕЩЕТ ЗУБАМИ
11. 07 (декабря), 08.30, Княжеский дворец
Князь и ближники
Фёдор Кузьмич и Владимир Григорьевич подъехали к княжескому двору почти одновременно.
— Здорово, Федь!
— И тебе не хворать! Что, тоже вызвал? — Жуков сполз с коня бережно: всё же вчера выпито было прилично — особенно когда за Настёну поднимали, да потом ещё с рейнджерами… Этот, главное, мелкий (чукча он или якут — хрен знает…) уверенно так сказал: «Направление вижу, но далеко, однако» — ну вот как? И не пьянеют, самое интересное! Вот пройдохи… Опять, наверное, эта их магия-шмагия… Хотя карту дорог взяли.
Фёдор поделился с другом соображениями.
— А ты как хотел? Люди пользуются всеми возможными преимуществами. И правильно делают.
Людный двор прошли молча. Однако в пустом коридоре, ведущем к покоям Петровича, премьер не утерпел:
— Быстро она.
Безопасник покивал:
— Я и то думаю: правильно эта кельда сказала. Баб своих загнали, как в гаремы. Просираем человеческий ресурс.
— Чёт я не помню такого…
— А ты между строк