Эбигейл. Блять.
Кивнув, я спрашиваю:
— Дети здесь?
Инна качает головой.
— Они дома с Сергеем. — Она встает, и я быстро поднимаюсь на ноги. Сестра целует меня в щеку. — Мой самолет ждет.
— Спасибо, что пришла, Инна, — говорит наш дядя. — Мы не можем дождаться, когда ты присоединишься к семье Святого Монарха. Я распоряжусь, чтобы для тебя приготовили семейные апартаменты.
Моя сестра лучезарно улыбается.
— Увидимся через две недели. — Затем она обращает свое внимание на меня. — Не убивай никого из посетителей в течение последних двух недель.
— Сделаю все, что в моих силах, — бормочу я, не давая никаких обещаний. — Я провожу тебя.
Выйдя из кабинета, Инна спрашивает:
— Встреча с Тшимагой по-прежнему назначена на конец месяца?
Я киваю, затем говорю:
— Тебе не обязательно присутствовать. Я справлюсь.
Инна весело усмехается.
— Когда ты перестанешь пытаться отгородить меня от общения с повстанцами?
— Никогда. — Мы доходим до парадных дверей замка, где останавливаемся, чтобы закончить разговор. — Позволь мне разобраться с опасной стороной бизнеса. Ты нужна своим детям живой.
Инна смотрит на меня целую минуту, и я уже начинаю думать, что она пошлет меня к черту, когда она кивает.
— Если это то, чего ты хочешь.
Мои брови снова взлетают вверх.
— Правда? Ты согласна?
— Пфф. — Она закатывает глаза. — Не делай из мухи слона. Как ты и сказал, я нужна своим детям. — Она машет рукой в сторону фойе. — Кроме того, я буду занята здесь.
Взгляд Инны останавливается на лестнице, и это заставляет меня оглянуться через плечо. Эбигейл стоит наверху лестницы, ее руки заняты принадлежностями для рисования, а взгляд прикован к моей сестре.
— В любом случае, — бормочет Инна, — скоро увидимся. Не скучай по мне слишком сильно. — Она еще раз целует меня в щеку, и мы крепко обнимаем друг друга.
— Подожди секунду. — Я смотрю на Эбигейл и, не желая, чтобы у нас были какие-либо недоразумения, говорю: — Познакомься с моей сестрой.
Удивление отражается на ее лице, и она спускается по лестнице. Из-за того, что ее руки заняты, они не могут поприветствовать друг друга рукопожатием, но Эбигейл улыбается Инне.
— Приятно познакомиться. Я Эбигейл Сартори.
Инна наклоняет голову, ее взгляд мечется между мной и Эбигейл, затем она вопросительно смотрит на меня.
Я киваю, отвечая на ее невысказанный вопрос, и это заставляет ее широко улыбнуться. Она снова обращает свое внимание на Эбигейл.
— Мне очень приятно.
Взгляд моей сестры скользит по синякам на лице Эбигейл, но она благоразумно не комментирует их.
— Я бы хотела остаться, но меня ждет самолет, — говорит Инна и бросает на меня озорной взгляд. — Я позвоню маме и сообщу ей хорошие новости.
Хорошие новости — Эбигейл. Боже, помоги мне. Мама разнесет мой телефон своими звонками.
— Не смей, блять, — игриво ворчу я.
Инна просто посмеивается, выходя из замка.
Я смотрю, как она забирается на заднее сиденье бронированного внедорожника, и только когда машина подъезжает к воротам, я оборачиваюсь и вижу, что Эбигейл пристально смотрит на меня.
— Какие хорошие новости? — спрашивает она.
Я беру у нее мольберт, холщовую сумку и направляюсь к задней части замка.
— Инна берет на себя обязанности боевого инструктора.
— О. — Я чувствую на себе взгляд Эбигейл и смотрю на нее, когда она спрашивает: — Когда ты уезжаешь?
— Через две недели.
— О.
Господи, я ни за что не смогу оставить Эбигейл здесь.
Только когда мы выходим через боковую дверь и направляемся к водопаду, я говорю:
— Думаю, отпуск пошел бы тебе на пользу.
Она издает пустой смешок.
— Если бы только чудеса случались.
Я ставлю мольберт, и Эбигейл перемещает его в нужное ей положение. Забрав у меня холщовую сумку, она бормочет:
— Спасибо.
Мои глаза прикованы к ее лицу, когда я выпаливаю предложение:
— Поехали со мной домой.
Ее взгляд устремляется к моему лицу, и она таращится на меня.
— Что?
Не желая, чтобы она чувствовала давление, я быстро добавляю:
— Только ненадолго. Тебе понравится остров, и ты сможешь рисовать в свое удовольствие. Отдохни от Святого Монарха и жизненного давления.
— Я… ах…
Когда на ее лице появляется неуверенность, я говорю:
— Ты не обязана давать мне ответ сейчас. Подумай об этом.
Эбигейл кивает, но, похоже, нервничает, когда ставит чистый холст на мольберт. Ее взгляд лишь на секунду устремляется на меня.
— Ты не обязан оставаться. Я знаю, что ты занят работой.
Работа, блять, может подождать.
Подойдя ближе, я говорю осторожным тоном:
— Я видел черную картину. Ты изо всех сил пытаешься найти вдохновение?
Она испускает несчастный вздох.
— У меня просто был плохой день.
Желая отвлечь ее от пережитой травмы, я делаю еще один шаг ближе к ней и спрашиваю:
— Дашь мне урок рисования?
Уголок ее рта приподнимается.
— Я даже не знаю, с чего начать.
Пожав плечами, я засовываю руку в карман.
— Объясни, для чего все это нужно. Покажи мне, как ты держишь кисть. Начни с мелочей.
Легкая улыбка играет на ее губах, когда она кивает.
— Хорошо, но я не могу гарантировать, что ты чему-нибудь научишься.
Меня это не волнует, любовь моя. Я просто хочу провести с тобой время и отвлечь от твоих демонов.
Эбигейл начинает перечислять все оборудование и показывает мне, сколько краски нужно налить на палитру.
Когда ее кисть касается холста и она начинает рисовать, она замолкает, и вскоре я наблюдаю, как изображение обретает форму.
Здесь нет черного цвета, вместо него — яркие цвета, и я воспринимаю это как еще одну победу.
Глава 24
Эбби
Кажется, чувство, что я разрываюсь надвое, становится моей новой нормой.
Всякий раз, когда я провожу время с Николаем, который был очень терпелив и поддерживал меня всю прошлую неделю, я забываю, что со мной произошло. Но стоит мне снова остаться одной, как кошмар возвращается с новой силой, и я понимаю, что дружба с Николаем ни к чему не приведет. В какой-то момент он может попытаться инициировать секс, и я боюсь, что сойду с ума.
Мысль о сексе — о самом акте — вызывает у меня отвращение.
Меня все еще влечет к Николаю, и я думаю, что он удивительный мужчина. Тем более сейчас, когда я узнаю его на более глубоком уровне.
Мне хочется броситься в его объятия и умолять его никогда не покидать меня. Я хочу, чтобы этот жестокий и могущественный мужчина защитил меня от жестокого мира.
Я хочу узнать его всего. Что заставляет его улыбаться? Что приносит ему радость? Каким он бывает в кругу семьи?
Но я