Не прошло и часа, как вампиры отбыли из «Логова», прихватив с собой всю сладкую сдобу, а из посылок один лишь черный сундук.
К сожалению, после их визита и откровений не думать о связи писем с реальностью получалось все реже. И в результате, дабы спасти себя от многочисленных размышлений, я согласилась с тем, что Гилт из письма и Гилт из жизни отнюдь не совпадение, а одно и то же лицо. И так как лицо это вампирское, то из сотни вариантов логичными остались два: первый — кровопийцы по природе своей нелюди живучие, где Таллик друга закопал, там он и восстал; второй — невзначай увидев улыбку друга, его регенерацию, оборот или жуткую расправу с врагами, наследник перестал дружить с головой. Представил, что Гилта убили, мысленно его похоронил и, так сказать, простился с кровопийцей. И возникает вопрос… С Асдом то же самое произошло?
Глава 8
А стоило вспомнить о двуликом, как оборотень явился на следующий день с утра пораньше в сопровождении своей пятерки. Северный, Тагро, Упы и братья Кио выглядели не в пример лучше своего предводителя, Асд же на ногах с трудом стоял. Правда, это не помешало ему ворваться в харчевню, подняться на второй этаж и с глухим «Тор-р-ра» колотить в дверь моей комнаты. Надо отдать ему должное — напугал до икоты, так что я уже решила спасаться бегством через окно, но он неведомым образом почуял мое передвижение и пресек его.
— Тор-р-ра, куда ты лезешь! Р-р-разобьешься. Это я… Асд, не пугайся, откр-р-рывай.
— Асд? — Я с трудом узнала его голос в этом сдавленном хрипе.
— А кто еще? — раздалось из коридора. — Или ты кого-то особенного ждала?..
— Да уж точно не тебя, свин мохнатый! — я распахнула двери и зло посмотрела на нарушителя спокойствия. В черном плаще, с низко надвинутым на голову капюшоном, раскачивающийся из стороны в сторону, он менее всего напоминал того полного сил нелюдя, на которого я заглядывалась, и не раз. — Ты мне все «Логово» переполошил!
— Не все… тут только ты, Тор-р-роп и Тим. И я тебе тоже очень р-р-рад. — Из-под капюшона на меня посмотрели мерцающие глаза оборотня, застывшего на грани между человеком и двуногим волком. — А теперь скажи, где бочонок.
— Внизу в кладовой.
— Неси и р-р-распакуй, — приказал этот командир и, протиснувшись мимо меня в комнату, лег на ковер.
Пятерка его помощников осталась стоять в коридоре, взирая на вожака с заметной тревогой.
— Что значит… — хотела уточнить незнакомое слово, но Асд как-то страшно закашлялся, и я опрометью помчалась к кладовой.
— Какой бочонок?! — это уже Тороп с Тимкой в пижамах встретили меня в пяти шагах от двери. У одного в руке арбалет и связка болтов, у другого мои метательные иглы.
— Маленький черный, — ответила на бегу и бросила через плечо: — Я сейчас.
Я перерывала полки кладовой, хотя точно помнила, что необычную посылку с графитовыми досками и чугунной ковкой на крышках поставила на полу у двери. И там его нет.
— Где? Ну где же ты…
Мешки, подушки, веники сушеных трав, сундучки с мелочовкой для рукоделия… все это я ворочала уж минуты три и никак не находила искомое.
— Куда ж ты запропастился, чтоб тебя!..
А там наверху уже слышится чуток напряженное и совсем капельку настороженное:
— Тора, поторопись! — и грозное: — Тим, вернись в спальню и дверь закрой.
— Но… — попытался спорить малец.
— Живо, — прошипел Тороп, и кто-то из оборотней сопроводил упирающегося храбреца в его покои.
И я уже отчаялась что-либо найти, на мгновение головой прижалась к полке, зажмурилась, и вдруг рядом раздалось:
— Что ищем? — Голос вопрошающего казался знакомым, звучал какой-то особенной хрипотцой.
— Ищу бочонок черный с ковкой…
— Этот? — прямо передо мной появился искомый предмет.
— Да! — Я прижала к груди посылку, мазнула взглядом по руке помощника и подавилась словами благодарности. Его ладонь, запястье и предплечье были черными, каменными, с лавовыми подтеками, проблесками в трещинах жидкого огня, как на фресках, изображающих неспящие вулканы. — А-а-а… — писк ужаса получился не хуже, чем у Алиссии. Я моргнула и рука исчезла, а на месте жуткого помощника оказался Северный, с тревогой вопрошающий:
— Нашла?
— Д-д-да-а.
— Неси скорее!
— Держи, — предложила я.
— Мне нельзя, — неожиданно выдал оборотень и, схватив меня в охапку, стремглав утащил наверх.
Асда, а вместе с ним и всю комнату, трясло под страшный нарастающий кашель. Паника подкралась незаметно, а в этом состоянии я могла лишь действовать, но не соображать, что значит странное слово «распакуй». Я не смогла сдвинуть ковку с крышки бочонка, впрочем, как и графитовую пробку выбить, видела, как оборотень задыхается из-за непрекращающегося кашля, и не могла помочь.
— Перстень поверни… — раздался рядом наводящий ужас голос, — камнем вниз.
И меня захлестнуло новой волной страха, теперь уже перед помощником, чья рука мне привиделась в кладовой. Это был его голос, и ранее я уже слышала подобную хрипотцу… во сне. В жутком, страшном сне, о котором почти забыла.
— Камнем вниз поверни и прикоснись, — повторил мой ночной кошмар. И я исполнила его рекомендацию. Бочонок тотчас с треском вернул себе первоначальные размеры огромной бочки и задел люстру под потолком.
— Чтоб тебя!
— Всегда к вашим услугам. Обращайтесь, если что, — отозвался голос, но я его уже не слушала. Легко выдернула внушительных размеров пробку и залила задыхающегося двуликого черной вязкой жижей с тяжелым запахом гари.
Его кашель прекратился, и через мгновение раздался рев:
— Тор-р-ра, мне нужен был лишь глоток!
Монстр, а Асд сейчас походил на огромного, вымазанного в смоле монстра, гибко поднялся на ноги, вырвал из моих рук пробку и одним ударом закупорил бочонок, то бишь бочку.
— А ты на будущее загодя налакайся, чтоб больше не пугать меня! — рявкнула в тон ему и вылетела вон. Уже на лестнице скорректировала свое движение и отправилась на кухню. — Завтрак на восьмерых, нужно приготовить завтрак, нужно сытный, вкусный завтрак…
Разогревая плиту, доставая продукты из погреба, я не могла успокоиться, руки дрожали, на глаза то и дело наворачивались слезы. Подумать только, разбудил ни свет, ни заря, напугал, заставил пометаться в поисках бочонка, а под конец еще и вякнул, мол, много разлила. Да я, я чуть…
Всхлип не удержала, закусила губу, чтоб не разреветься, а в следующее мгновение оказалась прижата к широкой груди оборотня, уже переодевшегося в старые вещи моего названого отца.
— Прости… — прозвучало тихо, но мне хватило и этого шепота на выдохе. Разревелась. Менее минуты двуликий терпел бурные потоки слез, потом решительно оторвал меня от себя, встряхнул. — Тора, хватит. Ты мне сердце рвешь своими слезами. — Ничего не добился этим замечанием, пригрозил: — Сейчас опять начну хрипеть и кашлять…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});