К концу рабочего дня она была вконец измучена и напугана. Нервно собрав свои вещи, она вышла в холл.
Первым, кого она увидела, был Кейн, разговаривавший с раскрасневшейся Поппи.
Ревность больно кольнула ее, отчего Сейбл пришла в шок. Ей пришлось остановиться, сделав глубокий вдох, и изобразить такую широкую улыбку, что у нее заболели скулы.
Кейн, через голову Поппи, увидел, как она шла, спокойно, уверенно, грациозно, и с трудом подавил неистовую вспышку желания. Прошедшая неделя была для него истинным адом: каждую секунду, каждую минуту он хотел Сейбл, проклиная себя за то, что был так глуп. Он изложил ей свои условия настолько прямолинейно, что гордость побудила ее с негодованием отказаться от них.
С трудом оторвавшись взглядом от Сейбл, посмотрел на хорошенькое оживленное лицо Поппи, которая с энтузиазмом говорила:
— Она такая терпеливая, такая добрая: когда обучала меня, она не обращалась со мной, как с полной идиоткой, а постоянно давала мне понять, что я могу все! А некоторые сотрудники считают, что я всего лишь папина дочка, которая лишь отнимает у них время. На следующий год я собираюсь поступить в университет — Сейбл сказала, что это хорошее дело.
— Да, конечно, — кивнул он, глядя на приближавшуюся к ним Сейбл.
Поппи, заметив его взгляд и обернувшись, улыбнулась:
— Привет, Сейбл! Я только что говорила твоему мужчине, какая ты замечательная!
Легкий румянец залил высокие скулы Сейбл.
— Ты преувеличиваешь, — весело ответила она. Поппи рассмеялась:
— Если ты не хочешь, чтобы тобой восторгались, то не надо быть такой потрясающе замечательной, — затараторила она. — А, вот и папа! Лучше я пойду — мне надо поговорить с ним кое о чем, и я это сделаю по дороге домой. — Она бросилась к выходу, оставив их вдвоем.
Когда они сели в машину, Кейн спросил:
— Что случилось?
— Ничего, — произнесла она. — Я просто соображаю, почему ты за мной заехал.
Без всякого выражения он произнес:
— Брент дома.
В желудке у нее похолодело.
— Я думала, что он не скоро вернется. Почему он приехал?
Во взгляде его блеснула ирония.
— Догадайся, Сейбл.
Она прикусила губу.
— Ты уже видел его?
— Еще нет. — Кейн говорил холодно, немного лениво.
«Молодец!» — раздраженно подумала она.
Сердце ее сжалось. Сейбл не хотела причинить боль Бренту, но, если тот думал, что любит ее, пусть узнает всю правду. Он должен это пережить, потом ему станет легче.
Она взглянула на чеканный профиль Кейна. В золотистых лучах полуденного солнца он казался еще более жестким, в нем не было никакой нежности. Но он мог быть нежным… Как сладко они занимались любовью! И он никогда не брал ее силой. Лишь когда она сама того хотела… Болезненное томление, постоянно тлеющее у нее внутри, стало превращаться в горячее желание. С трудом подавив его в себе, Сейбл стала думать о предстоящем разговоре с Брентом.
— Так что произошло? — тихо спросила она.
— Он приедет немного позже.
— Мне хотелось бы поговорить с ним наедине.
— Нет, — отрезал он.
Сейбл с трудом подавила новую волну раздражения. Стараясь говорить спокойно, она с усилием произнесла:
— Я знаю, что тебя не волнует, когда ты унижаешь меня, но Брент твой кузен. Он заслуживает лучшего обращения.
Скулы его словно окаменели.
— Нет. Бренту надо понять, что у него не осталось никакой надежды, а поймет он это, только увидев нас вместе.
— Но…
Тон его стал еще более жестким.
— Я не собираюсь с тобой это обсуждать!
Брент приехал через десять минут после них.
Сейбл надела брюки и рубашку, сунула ноги в легкие сандалии, а затем освежила макияж, внимательно изучив свое лицо в зеркале ванной комнаты.
«Потрясающе», — мрачно подумала она, отворачиваясь от зеркала и оглядывая роскошную обстановку.
Сейбл вспомнила дом, где они жили с отцом, — убогое, обветшалое строение, которое медленно разрушалось, — и едва сдержала подступившие слезы. А затем, сделав глубокий вдох, вышла в холл и направилась к гостиной.
Глава 11
Когда Сейбл вошла, нервы ее были напряжены до такого предела, что она еле стояла на ногах. Оба мужчины обернулись и посмотрели на нее. Теперь, когда они сидели рядом, их сходство было особенно заметным. Кейн был выше своего кузена, но Брент, казалось, словно вырос за время своего короткого отсутствия — возмужал, стал шире в плечах.
Кейн, увидев ее, сказал:
— А вот и она.
На какую-то долю секунды Сейбл страшно захотелось, чтобы он всегда говорил с ней таким голосом — теплым, одобрительным, почти нежным.
Встав с дивана и подойдя к ней, он взял ее за руку, и этот уверенный жест должен был показать, что она — его женщина.
Сейбл улыбнулась Бренту:
— Привет!
Быстро и внимательно оглядев их обоих, тот ответил невозмутимо:
— Привет! Как дела?
— Хорошо, спасибо. А у тебя?
Она говорила натянуто, слишком формально, но никак не могла расслабиться.
Настороженно взглянув на нее, Брент сказал:
— Прекрасно провел время. — Он перевел взгляд на своего кузена. — Так зачем ты вызвал меня сюда?
Проигнорировав приглушенный вскрик Сейбл, Кейн резко сказал:
— Поговорить об одном деле.
Брент нахмурился:
— Я знаю тебя, Кейн, поэтому не сомневаюсь, что ты исследовал ее прошлое. — Не обращая внимания на внезапно побледневшую Сейбл, Брент продолжал: — Я рад, что это давнее дело не вызвало у тебя отвращения к Сейбл, но тебе следует знать, что все это ложь.
— Да, — коротко произнес Кейн, и нечто в тоне его голоса заставило Сейбл уставиться на него. Он встретил ее взгляд с холодным предостережением.
— И как же тебе удалось это выяснить? — усмехнулась Сейбл.
— Прости, дорогая, но мне пришлось провести расследование. — Брент извиняюще взглянул на шокированное лицо Сейбл, а затем обратился к своему кузену. Голос его повысился. — Я кое-что выяснил насчет Френшэмов. Ты помнишь Блоссом Макфарли — подругу матушки? Я учился вместе с ее сыном в школе, а его старший брат был в том же классе, что и Дерек Френшэм. Он знал, что это за человек, и постоянно рассказывал нам о его махинациях. Это отъявленный негодяй, поэтому, когда я узнал, что он крутился рядом, когда Сейбл была заподозрена в шантаже двух местных жителей, сразу догадался, кто в этом замешан на самом деле.
— Понятно.
Брент, пожав плечами, взглянул на Сейбл:
— Прости меня. Я чувствовал себя немного неловко, но… мой бизнес требует, чтобы меня окружали надежные люди, которым я могу доверять, и подозрительность проникла в мою частную жизнь… — Испытывая явную неловкость, он спросил: — А где вы познакомились?