Обещание
Агент, убитый в телефонной будке,Встает с колен в гостинице во Львове.Луна в окне желтеет в промежуткеМежду стеклом и пойманным на словеПространством, обещавшим всем, кто в немСмотрел с холма на медленную водуСквозь зелень сада — там теперь у входаДежурит ангел с пламенным мечомВращающимся; пламя, ударяясьО пустоту (сосну давно сожгли),Рассыпавшись на искры, рикошетомУходит на террасу, притворяясьЛучом, застрявшим в зеркале, букетомИван-да-марьи в солнечной пыли…
1998
«Мне хочется срифмовать…»
Мне хочется срифмовать«Искусство» и «чувство»,Вообще-то,Это диагноз, это —Как бахнуть из пистолетаВ МузуИ ахнутьГде-тоПо ту сторону добра и зла,Вернее — по эту.Поэту(За такие делаИ отношенье к предмету,Как он бы сказал, любви)Не заслужить пиететаСо стороны букетаВ стеклянном кубике светаС бабочкой визави.2000
«Мама под снегом ведет ненормальную дочь…»
Мама под снегом ведет ненормальную дочь.Это нормально; земля обрастает сугробами;Дом вверх ногами висит в опрокинутом небе —Кто-то расчистил каток; сны, мешаясь со злобами —Любит-не любит? — положены всякому дневи;Случай гадает, не зная: помочь-не помочь?
Голос бормочет: «Заря новой жизни», «побегВ царство свободы», «мужайтесь», «да будут отложеныВсе попеченья житейские», «верьте», «терпите»…Время стоит у окна и в слезах, завороженно(Каждый нежданно-негаданно в центре событийСобственной жизни, как минимум) смотрит на снег.2000
Знамя
Встреча за закрытыми глазамиС чем-то, что из рукВон, шурша и хлопая, как знамя,Падает на луг.
То ли память, то ли вечер, то лиНевечерний светМеркнет перед тем, что поневолеЗначит этот бред.
Знаменосец знаменует страстьДаже мертвый, сшибленный, как кегля;Знамя мнется и струится, медляСдуться и упасть.
Не вздыхать бы, рея, в тишинеЗнамени над лицами слепыми,Если бы не собственное имяНа его усталом полотне.
2001
«В траве, в костре июня, у торца…»
В траве, в костре июня, у торцаШестнадцатиэтажного дворца,Споткнувшись о натянутое время,В зеленом круглом мире, где пришлось —Приходится-придется, глядя сквозьТанцующую солнечную теменьТуда, где только музыка, без слов,И мелкий дождь, как стрелки без часов,
Среди стволов стрекочет наудачу(В душе у грибника то вскрик, то всхлип:Нет, гриб — нет, лист — нет, гриб — нет, лист — нет, гриб),За полчаса до выезда на дачу —Все собрано, но ты еще в Москве —
Над мальчиком — что тот грибник — к травеСклонившимся над смятой пачкой «Dunhill»И собственным беспамятством, в аду,В Москве и в опечатанном садуСтоит стихотворение, как ангел.2001
4
Не в этом дело…
«Больше чем, меньше чем, больше…»
Больше чем, меньше чем, большеСнега, ветра, вечера, жизниЗа окном — взгляд на окно снизуСквозь летящий снег, через толщуЖизни — что здесь такого:Снег на мокрой варежке, ветер…К новой жизни будьте готовы! —В распахнувшемся — ах! — свете.2006
«За окном зима, а пахнет летом…»
… нет…
ПушкиЗа окном зима, а пахнет летом,Просто потому что потеплело,А не то чтоб что-нибудь — не в этомДело.
Ветер, ветер что твое сирокко,Только не такой сухой и страшный.То, что ты как ты немеешь сбоку,Может быть неважно.
В темноте поблескивают дужки,Тонкие как весть,Будто то, чего… (короче, Пушкин),Есть.2006
«Как кто убил?.. Из книжки лился свет…»
Как кто убил?.. Из книжки лился светВзамен того, убавленного на ночьЗа шторами… И смех, и грех, и бред…Вы и убили-с, Родион Романыч…
Переморгнешь — и на древесном срезеДрожат лучи,Как в «Зеркале», где Бах и Перголези,Блестят ключи
В руке того, который (верь, не верь) —Кому? когда? за что? — никто не знаетПоставлен отпирать — и отпирает (!?)Тугую дверь.2005
«Пустота как присутствие, дырка как мир наяву…»
Пустота как присутствие, дырка как мир наяву,«Нет» как ясное «есть» вместо «был» или «не был»Превращают дорогу в дорогу, траву в траву,Небо в небо.
Заполошная мошка, влетевшая с ветром в глаз,На дороге у поля, заросшего васильками(«Наклонись, отведи веко и поморгай семь раз»),Что-то знает о маме.
В перепутанном времени брешь как просветМежду здесь и сейчас — бой с теньюМежду полем и небом, где все кроме «нет»Не имеет значенья.2005, август
На появление в доме южно-американского попугая
Посвящается людям-попугаям
Гайана — это просто гул,Тут главное — другое дело:Что он поел, попил, зевнул,И комната зазеленела;
Что шею вытянул, повисВниз головой, слетел, поднялся,Моргнул, веревочку погрыз,Нахохлился и почесался.
Короче так: где были мыИ наш всепобедивший холдинг,Когда из изумрудной тьмыОн крылья направлял на полдень?
Сейчас, конечно, все не то,Но было бы еще нетее,Когда б ни Горовиц, Кокто…И, кстати, тут в одном музее
(Сначала я подумал — сон)По комнате кружил заморскийПоловозрелый амазон:Большой и мудрый Пятигорский.
Ты не один, мой добрый смехВ зеленых бриджах, желтой шапке,На свете, круглом как орехВ прекрасной лапке.
2006
Пинг-понг
Женщина выходит из подъездаПрямо в сон (в каком-то смысле вещий)Мальчика, от страха — больше-меньше —Верящего в солнечные вещи.
Ведь, по слухам, свет не в беспорядкеПадает, а как бы в форме храмаИли леса (это по догадкеМальчика) — и тот, и этот самый.
Отчего же остается толькоСтрах и все, а солнечные вещиПрячутся, как счет у — сколько, сколько? —Запыхавшихся на «больше-меньше»?
2005
Гражданская лирика
Après nous le déluge…
маркиза д е Помпаду
Зачем нам, товарищ начальник,Вся эта унылая чушь?Ведь даже у бабы-на-чайникВ глазах: после нас хоть déluge.
А было, недолго, но было:Каких-нибудь пару недельИ вправду чего-то сквозилоСквозь ту диковатую Ель.
Едва, но маячило все же,Пока не сработалось в нульИ не загудело похожеНа этот маркизин буль-буль.2005
«Сквозь белый день цветные пятна, где…»
Памяти пятидесятых
Сквозь белый день цветные пятна, где —Казалось люди, оказалось время —Со всеми вместе в снежной чехарде,Тогда — почти, сейчас — совсем со всеми…
Сквозь черное июльское окноЛос-Анджелес светился как в кино;Гостиница переливалась ало,Дымилась сигарета, и виноМерцало.
Любовь, надежда, нежность, страсть и страх,Как Бим и Бом, сражались с темнотою,Той, где отель, и той, где снежный прах,Но комната уже была пустою.
Немного мелодраматично, ноТут ничего поправить не дано,Молитвенными не прожечь словамиРазворошенный этот неуют,И только слезы что-то могут тутИ там, как в настоящей мелодраме.2006
«Конечно, плохо, даже очень, но…»