— Их малышка, — он повернулся к Лорен и юристу, — их дочь… она тоже?..
— Драбелла? — Мистер Брэддок жестом попросил Зака присесть. — Поэтому я и позвал вас. Я счастлив сообщить вам, что Арабелла жива и прекрасно себя чувствует. Во время пожара она ночевала у подруги…
— Слава богу! — Зак рухнул в кресло.
— С тех пор как ее родители погибли, девочка живет со своей единственной родственницей, тетушкой Долли.
— С Долли Смит? — Зак тряхнул головой, словно не веря своим ушам.
— Вы знакомы? — осведомился юрист.
— Еще бы! Если Бог когда и совершил ошибку, сотворяя женщину, это была Долли Смит, мерзкая старая стерва, которая…
— Мистер Брэддок, — вмешалась Лорен. — Известие о смерти Мака и Лайзы буквально потрясло меня, и я, безусловно, рада, что их ребенку ничего не угрожает. Единственное, чего я не понимаю, зачем вы пригласили нас к себе. Я не виделась со Смитами несколько лет…
— Я как раз собирался все объяснить, миссис Александер. Такова была их последняя воля. Пожар уничтожил все имущество мистера и миссис Смит, все их бумаги. Нам понадобилось несколько месяцев, прежде чем мы смогли разыскать их завещание. Оно хранилось в депозитном сейфе в одном из банков здесь, в Ванкувере.
— Они жили здесь какое-то время, — заметил Зак. — Неужели вы позвали нас, чтобы сообщить, что Смиты оставили нам небольшую сумму денег? Что ж, это утешает! — горько усмехнулся он.
— Мистер Брэддок… — Лорен нетерпеливо взглянула на часы.
— Простите, мои дорогие, что застал вас врасплох своими дурными новостями. У меня есть копия завещания, и я зачитаю касающийся вас параграф… «Мы, Мак и Лайза Смит, в случае нашей кончины назначаем опекунами нашей дорогой и горячо любимой дочери Арабеллы наших ближайших друзей — Зака и Лорен Александер».
На секунду Зак потерял дар речи. У него закружилась голова и пересохло во рту. Он потерял связь с Маком и Лайзой несколько лет назад, но не перестал любить их. Известие об их гибели потрясло его. Бедняжка Арабелла, как же она смогла это перенести?
И в глубинах его израненного сердца вдруг шевельнулась надежда, которую он, как ему казалось, давно потерял. Зак поглядел на Лорен, и надежда мгновенно улетучилась, когда он увидел выражение лица своей пока еще законной жены.
Лицо Лорен превратилось в каменную маску.
Она поднялась на ноги.
— Мистер Брэддок, это завещание было написано восемь лет назад, когда мы с Заком были еще связаны узами брака…
— Мы все еще женаты, Лорен, — мягко напомнил Зак.
— Только на бумаге! Мы живем раздельно уже три года! Я думала, что вы, мистер Брэддок, пригласили нас, чтобы обсудить условия нашего развода. В любом случае в моем доме нет места детям. Если Зак решит воспитывать Арабеллу, ему придется справляться с этим самому.
Она решительно направилась к выходу и исчезла в приемной, оглушительно хлопнув дверью.
В ее доме нет места детям — и это значит, что она больше не желает обременять себя узами любви, что больше никогда не сможет ни к кому привязаться. Неужели у нее действительно нет сердца?
Тайлер Брэддок неловко кашлянул.
— Мистер Александер?
— Мистер Брэддок, вы должны понять, что…
— Я понимаю, понимаю, — поспешил ответить тот. — Вам с женой очень нелегко, но вы все же являетесь опекунами девочки и не можете отказаться от этого. Хотя, если я правильно понял миссис Александер, она не любит детей.
— Вот в этом вы ошибаетесь, — возразил Зак. — Она обожает детей.
— Тогда почему…
— У нас был ребенок. Маленькая девочка. Она погибла, когда ей было четыре годика, и моя жена так и не сумела это пережить.
Глава 2
Лорен влетела в дамскую комнату, бросилась к умывальнику и ополоснула лицо холодной водой. Ее тело сводили судороги. Она была не в состоянии вынести все это — сначала встреча с Заком, потом известие о гибели Мака и Лайзы. И последний, самый тяжелый удар, причинивший ей дикую боль, — Арабелла.
Мак и Лайза даже не удосужились изменить завещание, как будто за прошедшие восемь лет ничего не изменилось. В этом завещании сказано, что она и Зак являются опекунами Арабеллы.
Как жестока подчас судьба!
Но было еще кое-что и похуже: проблеск надежды, который промелькнул в глазах Зака, когда он посмотрел на нее. Она всегда понимала его, всегда чувствовала, и то, что она увидела в его глазах, сейчас испугало ее.
Он полагал, что Арабелла послана им Небесами, словно рождественский подарок, что произошедшее сегодня было чудом, способным вновь соединить их.
Этого не произойдет.
Лорен никогда не позволит дочери Мака и Лайзы войти в ее жизнь, потому что это означает обретение любви. А она может снова привязаться к ребенку. Боль от утраты Бекки не прошла, она лишь застыла где-то в уголках души Лорен, изредка напоминая о себе приступами невыносимой тоски и безысходности.
Пусть это проявление трусости и малодушия, пусть это непростительно. Но только так у Лорен был шанс выжить.
Она взглянула на себя в зеркало, и слезы едва не брызнули у нее из глаз. Куда делась ее искрометная уверенность в себе? На нее смотрела глубоко несчастная, беспомощная женщина. Тушь растеклась, помада смазалась…
Дрожащими руками Лорен потянулась за бумажные полотенцем, вытерла лицо, подкрасилась и причесалась. Ей понадобилось несколько минут, чтобы привести себя в порядок и скрыть следы нервного срыва.
«Наверное, Зак все еще разговаривает с Брэддоком», — решила она и поспешила на улицу. Возле ее машины стоял Зак. Лорен вздрогнула и едва не разрыдалась.
— Как ты узнал, что это моя машина? спросила она, тщетно пытаясь заставить свой голос звучать уверенно.
— Я видел, как ты подъезжала. Послушай, здесь за углом есть кафе, где можно полакомиться свежими пончиками. И кофе там превосходный. Нам нужно поговорить.
— Нам не о чем…
Он не дал ей закончить предложение, взял за руку и властно увлек за собой по улице. Она сразу почувствовала его настроение и поняла, что не стоит ему противоречить. Если она откажется пойти, он просто возьмет ее на руки и понесет.
Зак быстро нашел свободный столик, усадил Лорен, заказал два каппуччино с ромом и пончики с малиновым джемом. Лорен удивилась: он все еще помнит, что она любит именно малиновый джем.
— Лорен… — начал он, когда заказ принесли. — Ты не можешь и дальше зарывать голову в песок. Ты не страус.
— А кто сказал, что я зарываю голову в песок? — с вызовом отозвалась Лорен.
— Я.
Лорен сделала глоток обжигающего кофе, и над верхней губой у нее осталась полоска сладкой пенки. «Как она поступит, если я наклонюсь и поцелую ее? — вдруг подумал Зак. — Должно быть, врежет мне по физиономии».