Нижняя рубаха промокла от пота, противно прилипла к мышцам груди и пояснице. Я запыхался, дышу словно загнанный конь. И, как он, топочу и воняю. Возможно, на мне даже есть клочья пены.
Я бы мог рявкнуть: «Все, расходимся, на сегодня достаточно!» Но этого они не дождутся. По крайней мере, не сейчас. Потому что я чувствую себя живым только здесь, на посыпанной песком тренировочной площадке. Единственное место в Арглтоне, да что там, во всем Восьмигорье, где до сих пор есть ощущение жизни.
Жаль, что нельзя было остаться в хлопающей парусами, насквозь пропахшей соленым ветром портовой Герре…
Получаю удар плашмя по виску. Щадящий, но звук впечатляющий. Словно две колоды сошлись.
- Что это с вами? - Сквозь гул в ушах различаю скрипучий голос маршала Торда. «Арбузного маршала», как мы его с братом когда-то прозвали. Торд был моложе, но его крепкий живот выдавался вперед точно также.
«Этот живот имеет характер», - заметил бы мастер Семиуст.
- Задумался малость. - Сплевываю на песок. В глазах, наконец, проясняется.
Торд фыркает в седые усы:
- Предлагаю на сегодня окончить. Думы о дамах вас вконец подкосили.
Мне протягивают полотенце. Уткнувшись в него, я отмахиваюсь от старика. Надоели его плоские шуточки, словно я все еще безусый юнец. С другой стороны, в тупом постоянстве есть что-то уютное. Мне хочется верить, что маршал Торд по-прежнему «мой» человек. Здесь я испытываю некоторые проблемы с доверием.
К заграждению подходит кто-то из черно-красной отцовской прислуги, склоняется в полупоклоне:
- Ваша милость, наместник Келебан желает видеть вас в своих покоях.
Вздыхаю:
- Прямо сейчас?
- Смею полагать, что да.
Со времени моего детства центральное здание замка не изменилось. «Дворец», так мы его называем. Пусть не королевский, но в Арглтоне пышнее ничего нет.
После переезда в Герру я успел повидать множество дворцов, замков и богатых домов. Но родительский дворец среди них выделяется. Должно быть, потому, что построен в числе первых, когда Восьмигорье было свободным и сильным государством. Здесь везде чувствуется эта мощь древности, усиленная теперь мрачным кроммовым антуражем. Темные стены, сводчатые потолки… Одним словом, сердце Серого замка.
Шагаю, наслаждаясь приятной ломотой в натренированном теле. В Арглтоне меня мало к чему подпускают, и с непривычки я изнываю в безделье. По крайней мере, им не отобрать у меня ежедневные тренировки с оружием.
Отец ждет наверху, в смежном со спальней личном кабинете. Посторонних там не принимают. Значит, разговор будет серьезным.
Неужели, меня выводят из тени?! Третий месяц околачиваюсь тут впустую…
Иду по цепочке покоев, убранных однотипными черно-красными гобеленами. На всех каратели сжигают взбунтовавшихся восьмигорских чудодеек. Зачем здесь такие сюжеты? Да еще в таком изобилии? Чтобы что? Не забыть, как корчились в пламени несчастные женщины? Многих из них наверняка убили по ложным доносам.
После радостного многоцветья Герры отчий дом кажется склепом, угрюмым и мрачным. Впрочем, не кажется. Он такой и есть.
Под особенно жестоким сюжетом устроилась на резной лавочке Фрейя. Играет с йо-йо. Резной шарик опускается на веревочке, и, словно заговоренный, возвращается в ладошку хозяйки. Модная забава, у каждой благородной дамы имеется точно такой же.
В ногах Фрейи уселась рабыня, играет на дощечке со струнами. Не знаю, как называется инструмент. В Герре подобные мне не встречались.
Любуюсь, как грациозно двигается маленькая ручка Фрейи. Из кружевного рукава показывается тонкое запястье. Вспоминаю, как страстно целовал на нем косточку. Вспоминаю родинку возле пупка. Вспоминаю, как забавно она ерзает и хихикает, если дунуть ей в ухо.
Сейчас Фрейя само совершенство. Тонкий стан перетянут корсетом, бархатное платье лежит идеальными складками, вырез на лифе рисует точеные плечи. Льяные волосы уложены в косы, закручены у висков точно рожки. Прическу украшает жемчужная сетка. Вид у Фрейи на редкость озорной.
- Ваша милость, - Зеленые глаза блестят хитрыми искорками. Улыбнувшись, Фрейя закусывает нижнюю губу ровными белыми зубками. И взгляд не отводит.
- Прекрасная чаровница. - Я невольно расплываюсь в ответ.
Она очень, очень сильно хочет мне нравиться. И хорошо знает, как этого можно добиться. Она настолько фальшива, что становится не по себе. Словно говоришь с одним из големов матери. Настолько искусным, что его можно принять за прекрасную женщину. Он выполнит все, что захочешь, но внутри останется совершенно пустым. Он не чувствует.
Кроме похоти, я к Фрейе ничего не испытываю. Наверное, попросту не умею любить.
Чем я лучше голема?
Притворяю дверь и останавливаюсь, ожидая дальнейших распоряжений. Быстро, исподлобья, осматриваюсь.
Кабинет отца всегда был до скупости просто обставлен. Годы неограниченной власти не изменили вкусов владыки Арглтона. За простым креслом широкая пасть камина, там лижут дрова зеленоватые язычки пламени. Рядом на шкуре лежит пара горбатых борзых. Они и ухом не поводят при моем появлении, неподвижные, точно статуи.
Отец сидит за своим широким столом, заваленным свитками, листами пергамента, какими-то книгами, ящичками…
- Отец?
- Я звал тебя, сын.
Думаю, более нелепого начала беседы сложно представить. В этом вся суть наших с отцом отношений: их нет.
- Возьми виноград.
Я нахожу взглядом блюдо, срываю несколько ягод. Приторный вкус возвращает в полюбившиеся места. Почти слышу гомон толпы, песни бардов, крики наглых чаек, высматривающих, что можно стащить…
Отец будто мысли читает:
- Я отослал тебя в Герру, потому что на Юге понадобился почетный заложник. Ты же не верил, что эта миссия будет для тебя навсегда?
Почетный заложник… Ха-ха. Я прожил в Герре дольше, чем в родном доме. Я был там счастлив. Уже не знаю, во что верил и верю. Могу точно сказать: теперь здесь все стало чужим.
Одна из черных борзых поднимается, перетряхивается узкой спиной и шагает в камин. Растворяется в зеленых языках пламени, - будто не было. Я ошалело моргаю.
Отец поднимает на меня выцветшие глаза:
- Времена изменились, союз с Югом больше не в приоритете. Мы смотрим выше. Ты нужен мне в Арглтоне, безраздельно. Сейчас я расскажу то, что держалось в строжайшей секретности. Через три недели состоится Турнир Восьмигорья. Я жду, что ты будешь биться в финале.
- Ну да, я же истинный кромм. Умею метать молнии задницей.
Отец пропускает колкость мимо ушей.
- На этот Турнир и посвященные ему празднества съедутся гости из всех больших городов Восьмигорья. Но, самое главное, мы ожидаем Его Высочество с супругой и наследниками. Включая четырех дочерей. Мы будем обсуждать твою свадьбу с одной из младших. С Досиа или Кассиа. Это большая победа для всего нашего рода. Ты же