Горы смотрят на луну,
Воды смотрят на луну —
Долго смотрят на луну.
Смотрят пристально, часами,
Люди — зоркими глазами,
Горы — пиками,
Вода —
Всей поверхностью пруда.
Люди смотрят в небо сами,
Горы смотрят их глазами,
Воды учат луну,
Как смотреть на луну.
Люди смотрят на луну,
Горы смотрят на луну,
Воды смотрят на луну
И луна — на луну,
Долго смотрит на луну.
Смотришь светлыми глазами —
И светла луна,
Смотришь мрачными глазами —
И она мрачна,
Смотришь пьяными глазами —
И луна пьяна,
Смотришь кроткими глазами —
И тиха она,
Смотришь детскими глазами —
До чего юна!
Ты влюблен — луна как будто
Тоже влюблена.
А поэту поэтессой
Кажется луна!
Бесконечно измененье
Человечьих глаз.
А луна менялась разве
Хоть единый раз?
Просто лунная поверхность —
Зеркало души,
В нем прочтешь любую повесть,
Что ни напиши!
1922
Источник: "В поисках звезды заветной", 1988
Дневная свеча ("Среди белого дня кто зажечь ...")
Среди белого дня
Кто зажечь восковую свечу надоумил меня?
Я ведь знаю, что день.
Почему не видна человека идущего тень?
Темнота окружила меня,
Как завеса, закрыла лицо наступившего дня.
Зажигаю свечу.
Силуэты людей в темноте я увидеть хочу.
Кто вдали — различи!
Что же там промелькнуло при свете горящей свечи?
Человек или нет?
Будто вижу вдали силуэт и еще силуэт...
Я расстался с надеждой пустой —
Разве справится слабая эта свеча с темнотой?
1923
Источник: "Китайская поэзия (Л. Черкасский)", 1982
Моя родина ("Где моя родина? Я родился в мечтах...")
Где моя родина?
Я родился в мечтах,
Мечты — моя родина.
Где моя родина?
Из грядущего я,
Грядущее — родина.
Мечта — это выдумка,
Грядущее — выдумка,
Но там моя родина.
Кто станет преследовать
Того, кто в грядущем?
Кто станет преследовать
Того, кто в мечтаньях?
Я скиталец
В сегодняшней
Охлаждающей трезвости.
1923
Источник: "Дождливая аллея", 1969
Чудо ("Звучит колокольчик, ближе, ближе...")
Звучит колокольчик,
Ближе, ближе...
я оглянулся и вижу:
Сидит в коляске один,
В рваной куртке, босой господин,
Тащит коляску другой,
Тоже в куртке и тоже босой.
Тот, кто сидит, — смеется,
Тот, кто везет, — смеется.
Не это ли чудом зовется?
Нет!
Сидит в коляске один,
В рваной куртке, босой господин,
Тащит коляску другой,
В длинном платье
И в обуви дорогой.
Может быть, это —
Чудо света?
Нет!
Никто не сядет в коляску вовек,
Которую тащит живой человек.
Никто не потащит коляску вовек,
В которой будет сидеть человек.
Вот оно, чудо!
Источник: "Китайская поэзия (Л. Черкасский)", 1982
Су Маньшу (1884-1918)
Поэт, прозаик, переводчик, один из последних художников слова, писавших на старом языке вэньянь. Гуманистическая направленность его творчества оказалась близкой по духу литературе, возникшей в Китае после Движения 4 мая (1919 г.). Переводил произведения Гете, Байрона, Шелли, Бернса, роман "Отверженные" Гюго, драму "Шакунтала" Калидасы, а также классическую поэзию Китая на английский язык.
В автобиографическую повесть Су Маньшу "Одинокий лебедь" вошло его разоблачительное стихотворение-памфлет "Покупка должности".
Источник: "Поэзия и проза Китая XX века", 2002
* * *
Китайский писатель и переводчик, художник, общественный деятель, журналист, педагог. Родился 28 сентября 1884 г. в Иокогаме. Сын проживавшего в Японии китайского купца и его японской служанки. Проведя первые годы в унижении в семье приемного отца, Су Маньшу в 1889 г. был отправлен на родину отца, в Гуандун (Китай); его мать осталась в Японии. В Китае он поступил в сельскую школу, затем два года учился в Шанхае, а с 1898 г. продолжил обучение в школе, основанной Кан Ювэем. В 1902 г. Су Маньшу приехал в Токио, где стал участником трех китайских студенческих революционных кружков. В одном из них он познакомился с Чэнем Дусю. Считается, что именно Чэнь Дусю научил Су Маньшу классическому китайскому стихосложению.
В 1903 г. Су Маньшу приехал в Шанхай и присоединился к революционному движению. Он стал активным публицистом, что было его сознательным вкладом в дело революции. В этот период он делает перевод "Отверженных" Виктора Гюго, куда вводит придуманного им самим персонажа, критикующего китайские традиции (например, бинтование ног). Участвовал в революционных событиях начала XX в., писал статьи для оппозиционных газет "Гоминь жибао" и "Чжунго жибао".
Одновременно Су Маньшу искал себя в китайском буддизме, впитавшем и подпитывавшем социалистические, анархические, националистические и революционные веяния времени. Он принимал монашество трижды: в возрасте 12 лет, в 1899 и 1903 гг. Имя Маньшу было присвоено ему при принятии монашества: это китаизированная форма имени бодхисаттвы Манджушри. В 1904-1912 гг. он много путешествовал по Китаю и буддийским странам, в том числе побывал в Индии и на Яве.
В 1908 г. он увлекся поэзией Джорджа Байрона, произведения которого активно переводил на китайский язык, и постепенно пришел к переводам других европейских романтиков. Эти работы, в отличие от искаженного Гюго, создали ему положительную репутацию. Сам Су Маньшу начал провозглашать себя "китайским романтиком" — дань его увлечению английским романтизмом, — при этом произведения несут на себе отпечаток более современных ему веяний викторианской литературы.
В 1908-1909 гг. Ян Вэньхуэй ангажировал его преподавать английский и санскрит в своем буддийском центре в Нанкине. После революции 1911 г. Су Маньшу на некоторое время осел в Шанхае и занялся литературным трудом. Он дебютировал в прозе с незаконченной автобиографической повестью "Одинокий