на глаза. Сдается мне, вас они ненавидят больше, чем нас.
— Это потому, что я еврей.
— И много у вас врагов в Тафилалете?
— Ни одного, господин. Я прибыл сюда всего два дня назад и…
Выстрел не дал ему закончить фразу. Один марокканец сумел незаметно подобраться к двери, прокравшись вдоль стены, и выстрелил в щель между мешками. Свистнула пуля, едва не задев маркиза и еврейского юношу.
Рокко схватил со стойки револьвер и пальнул вслед убегающему марокканцу. Тот завопил, однако не упал и тут же затерялся в толпе. Горожане сгрудились на площади шагах в пятидесяти от кофейни и не переставая выкрикивали страшные угрозы.
— Промазал? — поинтересовался маркиз.
— Не совсем. Я его ранил, — ответил Рокко. — У нас на Сардинии стрелять умеют.
— У нас на Корсике тоже, — засмеялся маркиз.
— Да, не поспоришь. Ловко вы отправили прямиком к Магомету того фанатика, всадив ему тридцать граммов свинца в тыкву.
— И вы еще можете шутить? — воскликнул юноша, пораженный невероятным хладнокровием своих спасителей.
— Что тут такого? Мы с Рокко развлекаемся вовсю, — ответил маркиз.
— Не думайте, что марокканцы оставят нас в покое.
— Не оставят, говорите? Ну это мы еще поглядим.
— Они перережут нас как цыплят.
— Вы их боитесь?
— Нет, господин маркиз, не боюсь. Клянусь в этом. Однако мне жаль вас и… свою сестру, — вздохнул юноша.
— А, так у вас есть сестра? Где же она?
— В доме одного моего единоверца.
— То есть в безопасности?
— Надеюсь.
— В таком случае выше нос, дружище. Вы еще с ней увидитесь. Гвардейцы наместника не позволят толпе растерзать двух европейцев.
— Европейцев, вероятно, да. Что до меня… Я-то — еврей. Меня наместник с чистой совестью бросит толпе.
— Скажите-ка, вы марокканский подданный?
— Да, я из Танжера.
— В Тафилалете вас кто-нибудь знает?
— Нет, господин маркиз.
— Тогда мы объявим, что вы находитесь под покровительством Франции и Италии. Посмотрим, осмелятся ли они вас тронуть. Ага! Кажется, началось. Рокко, надо кое-что сделать.
— Хозяин, — сказал Рокко, — снаружи прячутся четверо или пятеро бандитов. Сейчас примутся палить.
— По-моему, кофейник давно вскипел. Почему бы не угостить этих месье чашечкой мокко?
— Одной чашечкой? Мы же не жадные, господин маркиз.
— А вдруг они обожгутся?
— Тем хуже для них.
Маркиз и юноша встали у стены, чтобы не попасть под выстрел в упор, а сардинец взял тряпку, снял с жаровни огромный, чуть ли не десятилитровый, котелок с кофе и по лесенке поднялся на террасу. Прячась за парапетом, он поднял котелок и опрокинул его содержимое вниз, крикнув:
— Берегите голову, ребята! Горячо!
Из-за двери раздались кошмарные, душераздирающие вопли. Несколько человек бросились через площадь, держась за голову и визжа, точно дикие звери.
— Славный полив! — воскликнул великан.
Толпа отреагировала бешеной пальбой из ружей. Сардинец, однако, предвидя такую реакцию, уже присел за парапетом, по которому застучали пули, разбрасывая во все стороны каменное крошево.
— А стреляют неплохо, подлецы, хотя вряд ли у них имеется добрый английский порох, — проворчал себе в усы Рокко. — Спущусь-ка, поставлю опять котелок на огонь.
И сбежал по ступеням. Вслед грянул новый залп, пули градом забарабанили по стенам.
— Кажется, теперь они больше злы на тебя, мой дорогой Рокко, чем на этого месье, — заметил маркиз. — Кстати, вооружены они неважно. Карабины у них, может, и есть, но, по-моему, от них больше шума, чем вреда.
— Что слышно? — поинтересовался Рокко у еврея, наблюдавшего за площадью.
— Удрали, только пятки засверкали.
— Еще бы! Столько кофе разом выпить!
— Тем не менее остальные готовятся стрелять, — добавил юноша.
— Ничего, нам есть что им предложить, господин…
— Бен Нартико, — представился молодой еврей.
— Судя по имени, вы наполовину то ли араб, то ли испанец?
— Можно и так сказать, месье…
— Маркиз де Сартен.
— Вы корсиканец?
— Да, господин Нартико. Мы с моим верным Рокко оба островитяне. Он с Сардинии. Смотрите, они приближаются! Проклятье! Погодите, сейчас я вас…
С этими словами маркиз выстрелил из револьвера. Молодой еврей поддержал его огнем из пистолета.
— Отлично стреляет израильтянин, — пробасил Рокко, увидев, как один из нападавших крутанулся вокруг своей оси и рухнул на землю.
Толпа ответила столь мощным залпом, что трое осажденных вынуждены были присесть. Марокканцы, похоже, решили взяться за дело всерьез. Пули засвистели, глухо застучали по стенам и деревянной стойке, выбивая куски штукатурки и щепки.
Нападающие, сбившись в кучу, подбирались к кофейне, подбадривая себя криками. Решили, наверное, во что бы то ни стало добраться до трех кафиров, посмевших бросить вызов целому городу.
— Господин де Сартен, — произнес юноша, — настал наш последний час.
— У меня еще три патрона, — хладнокровно ответил маркиз.
— Я пока вообще ни одного из своих не потратил, — прибавил Рокко.
— Итого — минус восемь негодяев.
— А мои кулаки, хозяин? О них вы позабыли?
— Но их же там тысяча! — вскричал еврей. — У вас найдутся кинжалы?
— Найдутся. И мы ими воспользуемся, будьте покойны.
— Следовательно, у нас вполне хватит… Что это еще за шум? Не стук ли копыт?
В самом деле, сквозь многоголосый гомон донеслось ржание лошадей и по мостовой загрохотали подковы. Послышались повелительные крики:
— С дороги! С дороги!
— Похоже, помощь подоспела, — сообщил Рокко, выглянув наружу. — Толпа расступается перед всадниками.
— Выходит, здешний душка-наместник решил наконец вмешаться? — предположил маркиз. — Еще чуть-чуть, и уже ничто не спасло бы наши шкуры, а заодно — и шкуры его подданных. Представляю, что сейчас здесь начнется.
— Ничего, что нельзя будет решить золотом, — сказал Бен Нартико. — Если позволите, я вручу им его от вашего имени.
— От таких щедрых предложений грех отказываться. Сейчас у меня в кармане ни луидора, но потом я верну вам долг.
— Господин маркиз! — воскликнул Бен Нартико. — Это я у вас в неоплатном долгу!
— А он совершенно не похож на других евреев, — пробормотал себе под нос Рокко. — Неплохой, должно быть, парнишка.
Между тем всадники, разогнав собравшихся древками копий, остановились перед кофейней. Их было около трех десятков, все высокие, статные и черные, как вакса. Лучшие, самые надежные марокканские войска комплектуются из негров, которых в цепях приводят из африканских джунглей. Они не колеблясь пускают в ход оружие против местных жителей: мавров, арабов и евреев.
На стражниках были просторные голубые или красные кафтаны, белые накидки и остроконечные фески. На ногах — желтые кожаные бабуши с очень длинными двузубыми шпорами.
Лошади под тяжелыми седлами были коренасты, яркоглазы, с немного сплющенными лбами. Красивые, поджарые, быстрые как ветер и выносливые животные.
Во главе отряда гарцевал очень смуглый, чернобородый вельможа весьма важного вида. Наряд его составляли белая чалма, короткие штаны, желтые сапоги и невероятной красоты голубой уазроц из невесомого шелка, расшитого золотом.
Маркиз