Геральт не оценил его юмора.
— Кусты и бурьян, чахлая трава. Горы. Каменистая местность. Тот парень в корчме говорил, что чёрт ворует у них зерно… Ты видел хоть одно поле?
Лютик раскрыл рот, чтобы по обыкновению возразить, но крыть было нечем.
— То-то и оно, — резюмировал Геральт. — Чёрт, кем бы он ни был, сам здесь с голоду подохнет. Если они, конечно, семена репьёв зерном не называют. Что-то кмет нам соврал. И ещё эта странная фраза… «Я знаю, что ты не берёшь пленных». Пленных? Пленных, блять?
Лютик развеселился.
— Ну… вдруг тебе захочется взять в плен кикимору или мантикору.
— А ещё лучше василиска, — прыснул за ним Геральт. Вот дурак, сразу не поинтересовался, что кмет имел в виду. Ладно, у чёрта спросит.
========== Удивительная Калантэ ==========
Калантэ властно махнула рукой, указывая на накрытый яствами стол.
— Садись, Геральт, а я пока схожу переодеться.
Она окинула свои доспехи выразительным взглядом триумфатора. На стальном нагруднике багряно блестели кровь и кишки. Такие же отметины бравости и отваги королевы были на её лице, руках, волосах.
Ведьмак тоже окинул взглядом, только скептическим профессионального убийцы.
— Ваше величество, я думал, Цинтра имеет приличные по площади размеры. И Юг от столицы находится на порядочном расстоянии.
— В чём дело, ведьмак? — набычилась Львица.
— Кровь на вас свежая, не засохла за дни пути. Да и умыться была бы возможность сто раз. Вы порубили слуг во дворе?
Подслушавшие гости с ужасом выглянули в окна.
Калантэ сверкнула чёрными как ночь глазами.
— Ты всё сказал, выродок, или ещё вопросы есть?
Лютик корчил рожи, моля заткнуться.
— Нету, — примирительно улыбнулся ведьмак и отступил в сторону.
Со своего места поднялась белокурая Паветта.
— У меня есть, — сказала она, смело вперив в маму ясные очи. — Почему мы непохожи? У тебя черные волосы, а у меня пепельные? У тебя карие глаза — у меня светлые? Я читала в книгах, что в цинтрийском королевском роду внешность переходила из поколения в поколение. Я подхожу под описание, а ты нет, хотя ты чистокровная цинтрийка. Да и генетика говорит…
— Ты считаешь, что я самозванка?.. — разъярилась Калантэ, встала в позу.
Геральт понял, что банкет пройдёт нескучно.
========== Шапочка ==========
Комментарий к Шапочка
Я опять придираюсь. Но шапочка - моя боль)
Когда Геральт зашёл в корчму, Лютик что-то писал. На столе перед ним чадила свеча. Пивная кружка была отставлена подальше от пергамента. Как и склянка с чернилами.
— Зачем звал? — опускаясь на лавку поближе к кружке, поинтересовался ведьмак. — Чтобы я твои новые песенки слушал? Я не буду их слушать.
— Нет-нет, это не баллада, — макая перо в чернила, обронил Лютик, вновь принялся строчить. На его носу сидела смешная клякса.
— А что? — меланхолично спросил Геральт. Хлебнул пива. Лютик даже не заметил покушения на его харчи.
— Подожди… А, ладно, потом допишу — я только начал. — Лютик выпрямился, помахал листом, высушивая. — Это объявление!
— Зачем тебе объявление? — удивился ведьмак. — Тебе продать-то нечего, разве только себя.
— А я не продаю — я ищу.
Лютик покосился на мокрые губы ведьмака, свою кружку, но отбирать не стал — он и так уже изрядно надрался.
— Ищешь? Ты? Что?
Лютик обрадовался, принял позу сказителя, откуда-то из-под лавки вытащил лютню.
— Сейчас ты узнаешь, самую грустную историю в своей жизни, Геральт!
— Я же сказал, что не буду слушать песен. А ты сказал, что не баллада. Нормальным языком, Лютик.
— Ну хорошо, — бард отставил инструмент и сразу весь сжался, стал меньше ростом, в глазах поселилась печаль. — История всё равно грустная. Меня обокрали. Да-да, предвижу твой вопрос… Меня, Геральт. А я не помню, где, когда и кто.
— Что украли?
— Шапочку.
— Что-что? — поперхнулся пивом ведьмак.
— Мою любимую шапочку, — Лютик показал пантомимой, будто надевал головной убор. — Она такая… сливовая. С белым пером цапли. У цапли красивые перья, не то, что этот примитив. — Он подбросил гусиное перо, которым писал. — Я сам его у цапли выдернул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И цапля тебя не клюнула?
Лютик не отреагировал на насмешку — строил грустные бровки.
— И шапочка красивая. Я был к ней очень привязан. А потом её украли. Или, может, я сам её потерял. Главное, не помню при каких обстоятельствах. Как в тумане. Ты не вспомнишь, когда в последний раз меня в ней видел?
Облизывая пенные губы, Геральт задумался.
— Лютик, знаешь… Я вообще не помню у тебя этой шапки. Когда мы познакомились в таверне, ты был без неё. И в Цинтре. И в драконьем походе. Ты просто пьян, Лютик.
— Шапочка была! — обиделся бард. — И усы, и эспаньолка! И волосы длиной, как у тебя! Кто-то меня постриг и побрил!
— Проспись, Лютик, — посоветовал ведьмак.
Лютик посмотрел на него и неожиданно икнул, после чего сдался:
— Ладно, я пойду спать. Но ты… Развесишь мои объявления на досках, когда пойдёшь по деревням?
— Развешу, — буркнул Геральт, глядя, как друг собирает письменные принадлежности. Лютик, конечно, шут гороховый, но красивый, как та мифическая шапочка. Она бы ему, наверняка, пошла. И усы с эспаньолкой, и длинные волосы. А ещё Лютик не состарился ни на каплю за пятнадцать лет их знакомства.
Геральт пошёл провожать Лютика в спальню — разделят кровать на двоих. Для экономии денег.
========== Неинтересное имя ==========
Компания для охоты на дракона была потрясающая — неотёсанные рубайлы, хамские краснолюды, всякий сброд. Но дорога была одна и надо было знакомиться.
— Ярпен Зигрин.
— Геральт из Ривии.
Коротышка и ведьмак пожали друг другу руки, Лютик следом протянул бородачу свою, в каком-то неясном порыве решая раскрыть самое сокровенное. Скорее всего, он хотел произвести эффект на стоявшего рядом Геральта.
— А я Юлиан Альфред Панкрац…
— Да, слышал, — неприятно проблеял краснолюд и, проигнорировав руку, пошёл торговаться за Плотву. Бард остался обтекать вылитым на него безразличием. Присоединился к беседе, чтобы совсем уж уязвлённым не показаться. Белоголовый друг даже не удостоил его имя удивлённым взглядом. Тут ещё пришла Йеннифер и стянула внимание ведьмака на себя.
Лютик почувствовал себя пустым местом. Гадал, когда же Зигрин мог слышать его имя, если он не пользуется им с самого Оксенфуртского Университета.
Когда Йеннифер ушла, истекая потом под чернобурковой шубой, Лютик приблизился к ведьмаку. Шаркнул ногой.
— Геральт, я впервые за много-много лет назвал своё имя. Да, я из благородных… виконт де Леттенхоф…
Ведьмак развернулся и ушёл за чародейкой. Лютик приуныл. Сплошной круг безразличия. Одна Плотва тыкалась в него мордой и фыркала. Бард погладил её, тяжело вздохнув.
— Похоже, только тебе интересно разгадать загадку моего происхождения…
Эх, надо было другое время для раскрытия личности подбирать, попозже ещё на много-много лет. Слил такой момент!..
========== О детях и женщинах ==========
Лютик спешил вверх по тропе. Лютня болталась за спиной и била по боку.
— Борх! Борх! Подожди! Я с тобой!
Три Галки остановился, почти дойдя до встречающих его зерриканок.
— Что, бард, ведьмак и тебя прогнал? — усмехнулся он.
— Ага, — сообщил Лютик, догоняя. — Козёл ещё тот. Ну да ладно. Ты-то не возражаешь против моей компании? А то Геральт как снюхался с ведьмой, так злым как чёрт стал, психованным.
— Присоединяйся, бард. Не откажешься от дружеской пьянки? Доберёмся до корчмы — выпьем по бочонку пива, набьём живот жареными каплунами! Ночлег устроим!
Борх подмигнул своим спутницам. Тэя и Вэя заулыбались. Лютик перехватил их флиртующие взгляды, с радостью подхватил настроение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Гулять, так гулять, приятель! Твои-то подружки тебе мозг не клюют.
— Я умею выбирать женщин. Ты, мне кажется, тоже.
Лютик смущённо хыхыкнул.
— Да, есть такое. И женщин, и… Неважно. Борх, а правда, у Йеннифер детородных органов нет?