ладно, если бы она делала это молча: но она совершала сие действо в музыкальном сопровождении сабвуфера с низкими частотами, от громыхания которого тряслись стёкла нашей квартиры.
Так мы и жили, пока однажды не приняли решение больше не вывешивать своё постиранное бельё на балкон (он у нас был не застеклён). Дело в том, что мы не первый уже раз замечали харчки, жвачки, пластилин; и сами соседи сверху бросали на наш несчастный балкон окурки, прищепки и даже свои же, постиранные вещи (никогда не тревожась за судьбу их, не приходя за ними – спрашивается, на кой стирали тогда). Много позже некоторые люди говорили нам, что подкинутые вещи есть недобрый подклад, но мы лишь посмеивались: какой подклад, в самом-то деле? В современном мире живём, где довлеет научный подход. В общем, натянули мы бельевую верёвку прямо в квартире – так и сушили свои вещи. А что делать? Ругаться с соседями бесполезно, а делать двойную работу после их действ не станем.
С утра пораньше в КСК происходила сварка, отчего в окно без прищура и отвода глаз в сторону не взглянешь. Тракторист подбегал к трактору, натягивал какую-то верёвку и потом с силой её дёргал, дабы завести этот самый трактор. «С толкача» они это звали, хотя трактор никто не толкал. Трактор таки заводился, но тут же ехал как-то сам по себе, точно он отдельный организм, живущий независимо, самостоятельно. Тракторист буквально на бегу вскакивал в кабину – но бывало и так, что трактор догнать не удавалось, и он закономерно въезжал куда-либо, однажды въехав в громадные металлически двери «загона», где трактора и содержались. Там было ещё два трактора – причём, один «с ковшом», но такой, что при езде всегда казалось, что он вот-вот развалится. Что характерно, на каждом из трёх тракторов была надпись «аварийный», что как бы намекает.
Однажды зловещая кирпичная башня загорелась: её крыша самопроизвольно задымилась. Как так произошло, нам неведомо; более того, через некоторое время она перестала дымиться сама по себе, и даже не пришлось никуда звонить, вызывать определённую службу. Всё это было как минимум странно – учитывая и рой птиц над башней. Радовались, что это были чайки; не вороны, и то ладно. Но чайки эти издавали порой такой смех, что становилось не по себе… А когда они очень низко пролетали, вслед за этим почти всегда лил дождь. И не просто дождь, а ливень! Да такой, что наклон был почти горизонтальный: вода лилась через балконную дверь (между прочем, плотно прикрытую). Честно говоря, мы разводили руками. И даже немножко устали. Вот уже второй месяц, как живём в посёлке, а уже сожалеем, что переехали. Но всё это была ещё простая бытовуха; основное было впереди.
Люди, живущие в этом селе, не понравились нам своей чрезмерной участливостью; они были излишне любопытны. Склонны к зависти, и все, как один, сплетники. Обсуждали всех и вся.
Так, мы однажды пошли в магазин. Мы вышли по своим делам. Просто что-то купить, кое-какие продукты. Для себя, на свои кровно заработанные деньги. Но некоторые, рядом стоящие зеваки, обыватели, покупатели докопались с такими вопросами, как:
– А зачем вам это? А куда вам столько? У вас что, гости сегодня? Куда вам целый килограмм яблок?
И мы страсть, как разозлились на это, мой друг. Да какое же им дело, что и сколько мы берём? Кто им сказал, что мы за один присест съедим столько яблок? Может, мы взяли впрок; может, нам это на месяц (если долежат). Это наше дело. Мы ни в чью жизнь не вмешиваемся: почему нам устраивают допрос? Ведь это не праздное любопытство, а именно допрос. Именно так оно и выглядело, и было сие уже не впервые. Господи, куда мы приехали? Кошмар.
По утрам мы совершали пробежку вокруг дома (ведь мы ведём здоровый образ жизни). Но сельчане смотрели на нас так, будто мысленно крутили пальцем у виска. Видимо, у них это не принято. Зато у них было принято нечто другое:
– А куда это вы идёте? А почему вы так рано поднялись? А почему вы так оделись? А для чего вы бегаете?
Даже просто мусор вынести было невозможно:
– О-о-о, Вася-я-я… Куда это ты собрался? А что несёшь? А как твои дела? А что делать будешь? А пошли туда-то и туда-то, сегодня у тех-то и у тех-то застолье.
Какая им разница, куда и зачем мы идём? Нам вот всё равно, как у них дела, если честно. Живём своей жизнью и никого не трогаем. Складывалось такое ощущение, что мы – герои плохого детектива; нас выслеживают и контролируют каждый шаг. Что-то вынюхивают всё время, и это стало тяготить.
Как-то раз та соседка, что через стенку, принесла нам каких-то съестных гостинцев. Что же у них у всех за привычка такая… Неудобно отказывать бабушке, взяли. На свою голову. Ибо болели потом так, что еле выкарабкались. Точно так же случилось и в другой раз, и на сей раз дарительницей оказалась соседка со второго этажа, о существовании которой мы даже и не подозревали. Опять мы заболели, отравившись, ибо всё было несвежее. Лень было до мусоропровода дотащить? Мы же не свиньи. И зареклись мы не брать ничего чужого в дом; хочешь, не хочешь, а потихоньку начали мы верить в мистику. Теперь, кто бы что ни давал, ни предлагал, мы под всяческим предлогом отказывались: неизвестно, с какими проклятьями, с какой чёрной энергетикой это дано; наша аура, наше биополе и так уже ослаблено. Это ещё хорошо, что мы в самые первые дни своего проживания здесь отказались и от рыбы, и от мёда, которые приносил нам сосед по лестничной площадке!
Окна другой нашей комнаты (да, у нас двушка) выходили на «центр», заросший тополем. Там стела с «вечным» огнём и ДК. Этот ДК также являлся источником всякого шума: то оттуда вещали через колонки, что нужно (в очередной раз) прививаться от коронавируса; то реклама каких-то там шуб со скидкой (в разгар лета!). Там же, как выяснилось, проводились выпускные вечера, парады и прочие мероприятия. И мы были вынуждены прикрывать форточку, ибо действует на нервы. А с закрытой форточкой жарким летом в не проветриваемом душном помещении…
Гуляли мы однажды на улице, и увидели, как один гадкий ребёнок (не один ли из тех, что живёт над нами?) строит из кирпичей некий «ангар», и пытается замуровать там котёнка. В другой раз на наших глазах этот зверёныш то ли