это есть придется! Я весело улыбнулась и пошла умываться. За мной даже хвост не отправили. Прогресс.
Моё возвращение встретили дружное укоризненное молчание и гадкий запах горелого.
— Мэрил, может не надо? — неуверенно обратился ко мне Денис.
— Нечего было надо мной издеваться!
— Но мы здесь при чём?! — в два голоса взвыли Странник и Денис.
— За компанию. Дайте полюбоваться на ваши кулинарные шедевры. Тэкс. — Я потыкала ножом в то, что в идеале должно быть супом, а не киселём, поддела нечто вроде замахрившейся тряпки и стала гадать, чем же это было раньше. — Ма-аленький вопросик. А из чего, собственно, суп?
— Из рыбы. — Процедил горе-повар.
— Да-а?! — ну, при большой доли воображения… Хотя… Вот плавники вроде. А это хвост. — Ты её чистил?
— А надо?
Если они это попробуют, то сопровождать меня будет некому.
— Знаешь, Бес, выкинь-ка ты это куда подальше. Вечером расспросишь кухарку на постоялом дворе, как правильно готовить уху. — Фениксы с нескрываемым облегчением вздохнули. Морок меня сильно удивил: на вид каша выглядела страшненько, но была съедобна.
— Ты когда-либо раньше готовил? — поинтересовалась я, осторожно пробуя этот «шедевр».
— Приходилось.
— Ребят, каша нормальная, так что придется есть. Заодно узнаете рецепт. Кстати, из чего она?
— Лучше тебе не знать. Почему-то у всех сразу исчезает аппетит.
И я это попробовала. Кошмар.
* * *
Мягкая постель и ванна. Какое наслаждение.
«И ужин».
Да, и ужин…
«Чего задумалась?»
А? — Я вздрогнула, не сразу сообразив, что вопрос задал Дефансер. — Нет, просто… У тебя никогда не возникает чувства, что тебя зовут?
«Возникает. Если меня зовут».
Может, мне это кажется. Просто иногда звучит голос на грани слышимости. Даже не голос, а… В общем, не знаю. Может, это Ал? Он давно не появлялся.
Дефансер ничего не ответил, а я впервые серьёзно задумалась о своём ангеле-хранителе. По идее, я должна его чувствовать: улавливать мысли, настроение, отблески эмоций, ощущать его приближение. В конце концов, ему ещё меня учить, а он по-наглому отлынивает! Неужели мне попался недобросовестный ангел, который со мной даже заниматься не хочет? Вот обижусь на него и, когда он придет, разговаривать не стану. Будет знать, как забрасывать свою подопечную… И всё же мне его не хватает. Именно сейчас. Вдруг стало так одиноко и грустно.
Ал, приди. Скажи, что ты про меня помнишь и ни на что не обижаешься.
«Не обижаюсь».
Я вздрогнула и очнулась. Неужели я заснула? Но голос показался таким реальным… Ангел был здесь? И просто так ушёл, не разбудив меня?
Нет, Ал, погоди. Я хотела поговорить с тобой. У меня накопилось так много вопросов! Вернись, ну пожалуйста!
И оно вернулось. Нет, это был не Ал. Это было Знание. Его Знание и его память: о нём, обо мне, о друзьях и о мире… Час за часом я проживала новую жизнь — его жизнь. Игры, учёба, война, горе потерь, радость приобретений. Мир. Пустота. Ответственность и грусть. Одиночество и друзья. Моё рождение. Он очень внимательно следил за моей жизнью с самого начала, ограждая от многих неприятностей и разочарований. Первый призыв Творца. Безграничная усталость в его глазах. Посланница не смогла пройти сквозь щит. Второй призыв. Опять надежда. Но нет, она погибает почти сразу после прохождения щита. Третья попытка. И снова неудача. Каждая смерть болью отзывается в сердце. Остался последний шанс, но почему у него такие плохие предчувствия? Отозвалась я. Но почему? Так мало времени… Я даже не узнаю его поближе. Пускай. Только бы я выжила и нашла своё счастье. Я буду не одна. У меня останется демон-хранитель. Он обо мне позаботится. Обязательно. Ведь ты обязательно будешь заботлив с тем, кого любишь. Восхищение в моих глазах. Нет, он это не вынесет. Лучше вообще не разговаривать без надобности. Люди слишком быстро привязываются. У него совсем нет времени. Последние часы. Он должен сконцентрироваться, как следует, но он вспоминает меня. Улыбка, полная света, радости и доверия. Лучистые глаза, на дне которых вспыхивает удивление. Прости. Первый и последний поцелуй в теплую щеку. Прощай…
— Нет. Нет! Нет!!! Ты не должен умирать ради меня! Даже ради их всех: людей и фениксов. Как ты мог оставить меня здесь, одну? Ты, который так хотел, чтобы рядом был тот, кто тебя понимает?! Кто поддержит? Кто поможет! Не хочу! За что?!?
И только сейчас я в полной мере осознала свою потерю. Я рыдала, молила, грозила и заклинала, но всё без толку. Зачем я его встретила? Зачем узнала? Зачем он отдал мне свои знания теперь, когда он мертв?
Не хочу. Ничего не хочу от этой жизни. Я тоже должна умереть…
Буря эмоций прошла, оставив меня покачиваться на волнах отупения. Казалось, я ничего больше не могу чувствовать, но это не так. Ощущение чужого присутствия помогло скинуть это странное оцепенение.
— Кто здесь?
— Я.
Всего одно слово таким знакомым голосом. Однажды услышав, ты запомнишь его на всю жизнь.
— Созерцающий?!
— Созерцающий? — слегка удивился Творец, но спорить не стал. — Хорошо, пусть будет так.
— Зачем ты пришел? — Получилось грубо, но мне сейчас не до сантиментов.
— Меня призвала твоя боль. Быть может, я смогу её уменьшить. И хочу напомнить про моё обещание.
— Обещание? — Я недоуменно наморщила лоб и внезапно вспомнила: — Исполнить одно желание?
— Да.
— Тогда… тогда… я хочу забыть Ала.
— Забыть?
— Да. Ты не понимаешь, как тяжело знать, что ради тебя умерло самое близкое существо. Это как… я чувствую себя убийцей.
Творец грустно улыбнулся.
— Забыть. Забыть всё то, ради чего он жил. Выкинуть его подарок на помойку и вычеркнуть память о нём из анналов Мироздания… Неужто помнить — это так для тебя больно?
— Да. Неужели ты не понимаешь?
— Почему же, понимаю. Ещё как понимаю. И что значит, чувствовать себя убийцей прекрасно испытал на себе.
— Да ну? — не поверила я, хотя прекрасно слышала грусть и усталость в его голосе.
— Ты никогда не задумывалась о том, каково это — быть Богом? Истинным Богом, не пришедшим, а создавшим своих собственных детей?
— Нет.
— Знаешь, что в этом самое тяжелое?
Творцу незачем было всё это рассказывать мне, но я почувствовала, что ему тоже нужно хоть раз выговориться, выплеснуть всю ту боль, что он копил в себе.
— Тоже нет.
— Самое тяжелое — это видеть, как они страдают, умирают. Самое счастливое — любоваться их искренней радостью. Представь себе ребенка, прекрасную белокурую девочку. Ты знаешь, что через час она попадет под машину, но ты ничего не можешь сделать.
— Почему?
— Во-первых, если всех