которых выглядывает сама смерть. Она делает шаг вперед, впившись своим страшным немигающим взглядом.
— Ты всё видел, да?
— Да. — Вот демоны! Неужели она собирается меня убить?
Принцесса подалась вперед и уткнулась лицом мне в грудь. Я тихо охнул от боли.
— Ты никому не расскажешь о том, что сегодня произошло?
Сомневаюсь, что ты оставишь мне выбор.
— Нет.
— Я тебе верю, но… — она посмотрела на меня своими постоянно меняющимися глазами, переходящими от цвета ночного неба с далёкими звёздами к их обычному оттенку, — но я должна быть уверенна.
Она приподнялась на носки и накрыла мой рот поцелуем. Я окаменел, пораженный. Честно говоря, ожидал всего, но не этого. В губы впились тысячи холодных иголочек, но через мгновение всё исчезло. Девушка со вздохом отстранилась.
— Это поможет тебе сдержать слово. Тут недалеко река. Нам нужно помыться.
Она тяжело вздохнула и посмотрела на меня. Глаза её стали обычными, наполненными болью и грустью.
Река и вправду оказалась совсем близко. По дороге туда девушка не замолкала ни на секунду, будто нуждалась в звуке чьего-либо голоса, пусть даже своего собственного.
— Я не хочу никого убивать, но это уже третье покушение. Я никому не желаю зла, они первые начинают, и он не оставляет мне выбора. Послушай, Странник, что если я просто-напросто не доеду до Гиперии? Инсценирую похищение или нечто подобное, и никто меня больше не увидит?
— Не надо. Это будет означать, что мы не справились с приказом Повелителя.
— Лучше быть обесславленным, чем убитым, — безразлично пожала плечами девушка. Я в очередной раз отвёл глаза. Интересно, она так и дальше собирается ходить почти голой?
— Уверена? Меня отец не станет сильно наказывать, остаётся Бес. Харолан его не любит. Из светлых наказания сможет избежать только Серебряный Дождь. И то не факт.
— Каким образом их накажут? Это ведь родная кровь, я не думаю…
— Когда дело касается государственных интересов, понятие «родная кровь» уже не актуально, так что всех провинившихся ожидают пытки.
Я специально нагнетал атмосферу, так как с этой девчонки вполне станется сбежать, а мы и не заметим. Беса, конечно, пытать не будут, но позора не оберёмся.
— Понятно, значит, придется ехать до конца.
Вопрос долго вертелся на языке и, наконец, я спросил. Чем я рискую? В худшем случае она просто не ответит.
— Кто ты?
— Я? Если бы я сама знала. Ал…
— Что? — не понял я последнее слово.
— Если бы он был здесь, со мной, то всё было бы намного проще. Ну вот, пришли. Давай, помогу тебе раздеться. — Она помогла мне освободится от куртки, одновременно продолжая рассказывать: — Мы только познакомились с Алом, как он ушёл.
— Зачем ты мне это всё говоришь?
— Ты никому не сможешь рассказать о сегодняшнем дне, а мне просто надо выговориться. Прости.
Девушка невесело улыбнулась и потянулась к завязками на горловине рубашки, но я перехватил её руки.
— Дальше я сам.
— Ты не сможешь, у тебя вся рубашка в крови.
— Не впервые. Иди купаться.
— Почему ты прячешься ото всех, неужели считаешь себя настолько уродливым?
— Да, уйди! — Её навязчивость начинала сильно раздражать.
— А с ранами ты что делать будешь? Их нужно обработать, а они как-никак на спине, — не сдавалась девушка.
— Справлюсь.
— Хватит придуриваться! Сомневаюсь, что у тебя что-либо похуже того, что я видела. Обещаю, что моё отношение к тебе не изменится в любом случае, и никто никогда от меня не узнает о твоём секрете.
— Секрет! Ну, смотри, если вытерпишь.
Я рванул рубашку, не отрывая взгляда от её лица. Она не отвернулась, не вздрогнула, только удивлённо расширились глаза.
— Кто это тебя так?
— Это мои дела.
— Всё остальное тоже такое?
— Почти.
— Ничего, — преувеличено бодро утешила она меня, — мужчину шрамы украшают.
Я через силу улыбнулся.
— Значит, я одно сплошное украшение.
— Вот-вот, и нечего себя стыдиться.
Она помогла мне смыть кровь, обработала раны, а потом мы сидели на берегу реки и рассказывали: она об Але, я про Эрину.
Всё-таки её зовут Елена, и она совершенно не такая, как мы.
* * *
Не успели мы проехать по дороге и ста метров, как наткнулись на взбешенного Молнию. Какой-то он в последнее время нервный.
— Где вы так долго были?
— Гуляли. Ты с нами сам не захотел, так чего сейчас возмущаешься? — как можно небрежнее ответила я, стараясь не мрачнеть от одного воспоминания о нашей «прогулке».
Светлый феникс только глянул исподлобья и пристроил своего кошмара бок о бок с моим и по другую сторону от Странника. Я же вновь погрузилась в свои невеселые думы. Дефансер постепенно подчиняет меня себе. Если так пойдёт и дальше, то я стану похожей на тех самых наёмников, которые без сожаления готовы убивать направо и налево. Поэтому нужно с этим бороться. Другое дело, каким образом?
Когда он перехватывает инициативу над моим телом, я чувствую себя сторонним наблюдателем и ни в силах пошевелить даже пальцем. Правда, я не особо пыталась, но в следующий раз попробую. Далее. Он легко читает мои мысли. Нужно научиться ставить ментальные блоки. Затем…
«Лена, не майся дурью», — влез в мои рассуждения феникс.
Что значит, не майся? Я могу выучить заклинания обездвиживания, потери памяти и тому подобного, и не будет больше необходимости убивать.
«Выучить-то ты выучишь. С твоим упрямством я в этом не сомневаюсь. Вот только применять не сможешь. Насколько я знаю, они все энергоемкие, длительные в произношении и требуют не один сиан предварительного обучения. Но самое главное, для них требуются способности, которыми ты не обладаешь».
Должен быть выход! — упрямо настаивала я на своём, уверенная, что Дефансер просто подыскивает повод, чтобы убить побольше народа.
«Ищи, если хочешь, но будет ли толк?»
Молния с видом грозовой тучи проводил меня до комнаты и на прощание издевательски спросил:
— Соизволит ли мэрил продолжить путь завтра с утра?
— Соизволит. — Я по-королевски кивнула и захлопнула дверь у него перед носом. Язва ходячая. Вот возьму и не соизволю, что он тогда делать будет?
Лисенок вертелся у меня возле ног, напрашиваясь на ласку. Я почесала его за ушком и внимательно посмотрела на Дениса. Нужно начинать заниматься с ним грамотой. Правильно, сразу после ужина, а перед сном можно будет немного порисовать Ала.
* * *
Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Да, точно. Я её вчера на засов закрыла. Похоже, я настолько увлеклась художеством, что не осталось сил раздеться и залезть под одеяло.
— Мэрил, собирайтесь. Уже утро, — раздался из-за двери голос Дениса.
— Слышу, — прохрипела я. — Скоро выйду.
Что