Хорошо, что Сэм сидел, иначе бы свалился на пол. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Это точно?
— Еще бы! Конечно, это не то же самое, что анализ ДНК, но еще несколько лет назад про эти штучки с генами и ведать не ведали. Поверьте, я знаю, что говорю! Ребенок не ее. Его родила другая. Так, мне пора. Я вам не звонила. Когда возьмете завтра результаты, сделайте вид, что удивлены.
— Постойте! — воскликнул Сэм. — Мне нужно спросить. В ночь Хэллоуина были еще новорожденные?
До него донесся шелест бумаг.
— Странно. Больше никого не было.
— Спасибо, — от души поблагодарил ее Сэм. — Кстати, это не вы только что звонили?
— Нет. Я сразу до вас дозвонилась.
— Еще раз спасибо.
Сэм почувствовал, как дрожат его пальцы, сжимающие трубку. Мертворожденный ребенок появился не у Нэнси, а у другой матери. Значит, их ребенок жив! А этого одного достаточно, чтобы получить судебный ордер на эксгумацию трупа.
Сэм шумно выдохнул через рот. Он никак не мог прийти в себя от услышанного. Ребенок, захороненный в фамильном склепе Нельсонов, не его сын.
Он испытывал сразу и радость и страх. Ведь то, что он узнал о подмене младенцев, еще не означает, что ему удастся найти свою дочь. Теперь он получил доказательство: Нэнси права, ей все это не привиделось. У нее на самом деле родился ребенок, и он был жив; возможно, жив и сейчас.
Сзади раздались шаги. На пороге кухне появилась Нэнси. Она вымыла волосы и заплела их в косу, на лице не было следов косметики, но так она выглядела еще красивее.
Если бы он был режиссером в театре, то обставил бы ее появление блеском молнии и раскатами грома. На какую-то долю секунды ему показалось, что к нему вошла прежняя Джеки Хардгрейв… Но, едва увидев выражение ее глаз, он понял, что жестоко ошибся. Надежда угасла. Она забыла то, что было между ними. Забыла и не желает вспоминать.
Сэм постарался скрыть свои чувства.
— Отлично выглядишь! — сделал он ей комплимент. — А я уже приготовил ужин. Ты проголодалась?
Нэнси робко кивнула. Ей было не по себе в чужом доме.
— Мне показалось, что телефон звонил. Как бы ей сказать о том, что сообщила медсестра, так чтобы она не упала в обморок?
— Звонили из больницы. Помнишь ту медсестру, с которой мы разговаривали об анализах? Ее зовут Бетти Хармс. Вспомнила?
Нэнси кивнула. Он заметил, как побелели костяшки ее пальцев. Она уцепилась за стол.
— Тот ребенок… был не наш.
Ее лицо разгладилось. Глаза засияли.
— Я знала… Я была права!
Сэм кивнул. Ему захотелось обнять ее, погладить, успокоить. Теперь они знают, что их ребенок не умер. Это уже хорошо. Но еще лучше узнать, что сталось с их дочерью.
— Наша малышка жива, — прошептала она. Господи, хоть бы так оно и было на самом деле!
— Доктор Пламмер вернет мне память. Я ведь узнала одного из них, из этих чудовищ в масках. Когда мы с ним побеседуем…
Если мы побеседуем с ним. Если ему удастся восстановить ее память. Если они найдут, кто эти чудовища в масках. Если им удастся отыскать ребенка. Слишком много этих «если»…
Микроволновка просигналила уже в который раз, что все готово.
— Садись, давай перекусим и хоть на несколько минут позабудем обо всем.
У него нет аппетита, у нее, скорее всего, тоже, но поесть следует. Сэм открыл печку, взялся за ручки стеклянной кастрюльки, обжегся, выругался, отыскал прихватку и, осторожно вытащив кастрюльку, с торжественным видом водрузил на стол.
— Ага! — сказал он, открывая крышку.
— Мне здесь нравится, — сказала Нэнси.
Похоже, она не кривит душой. Она прошлась по кухне, потрогала блестящую цептеровскую посуду — гордость Синди.
— Вы живете в этом доме вдвоем с сестрой?
— Нет. У меня своя квартира. Рядом с конторой. Там ты чувствовала бы себя неуютно. Я холостяк, так что сама понимаешь…
Если уж быть до конца честным, Сэма вполне устраивала его квартира. Роскошные апартаменты были ему вовсе ни к чему. А вот Синди, когда увидела в первый раз, где он живет, едва не упала в обморок. Да и Джек Крамп пробурчал что-то язвительное насчет его вкуса.
— Просто я спартанец по натуре, — заявил тогда сестре Сэм. — Люблю простоту. Если я затоскую по настоящему дому, всегда смогу переселиться к тебе, Синди.
— Просто в тебе говорит страх, — заявил шеф полиции.
Синди закивала.
— Страх? Какой еще страх? Я никого не боюсь!
— Ты боишься оказаться в настоящем уютном доме и ощутить свое одиночество.
— Что за чушь! — сказал Сэм и пошел налить себе выпить.
На этом их разговор тогда и закончился. Больше они эту тему не поднимали.
И вот теперь Нэнси с одобрением рассматривает дом, где живет Синди. Какая-то мысль не дает ей покоя, но она стесняется спросить.
— Где… Где мы… — наконец решается она, но так и недоговаривает.
— Занимались любовью? Да везде! Здесь. У меня в квартире. И еще много где. Иногда на свежем воздухе.
Нэнси была потрясена.
— На свежем воздухе? Зимой?
— Ты даже и не подозреваешь, что способна на такое, а?
Она стала краснее помидора, и Сэм тут же пожалел о своих словах.
— Даже не представляю, как…
Но по ее глазам он прочитал совсем иное. Она представила, представила их вдвоем.
Нэнси все поняла и отвернулась, делая вид, что рассматривает поваренные книги на полке. Ее волосы еще не высохли после душа. Сэм прошел рядом и почувствовал, что от нее пахнет весной, крохотными листиками, едва показавшимися из почек, ярким солнцем и веселыми апрельскими ливнями. Он так истосковался по весне… и по ней.
Она направилась к столу, и он, не удержавшись, схватил ее за руку. Она замерла. Он медленно, нежно повернул ее лицом к себе. Ее голубые глаза были цвета горного озера, такие же чистые, блестящие, глубокие.
Льняная футболка и джинсы подчеркивали изгибы ее тела. Каждый из них он знал наизусть.
Он больше не мог сдерживаться. Он должен поцеловать ее, должен ощутить ее кожу, тепло ее тела, прижаться к ее губам. Он не мог иначе. Только обняв ее и прижав к себе, он понял, что они пройдут через все это: ведь выпавшие на их долю испытания они выдержат, только если будут вместе.
Он опустил голову и почувствовал, как участилось ее дыхание. Их сердца бешено колотились. Он увидел, как разомкнулись ее губы. Она зовет его!
Целуя ее, он вновь пережил те прекрасные мгновения, которые они проводили вместе. Ему даже показалось, что прежняя Джеки вернулась к нему…
И тут она оттолкнула его. Этого Сэм никак не ожидал. Ее лицо горело, она опустила глаза, будто жалела о содеянном. Он заметил, как дрожат ее руки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});