Леша взял африканскую маску, расположенную на витрине напротив, и повертел ее в руках. Всмотревшись в бездонные, нарисованные на маске глазницы, он вздрогнул: «Жуть какая!» — и поспешно вернул маску на место.
— Это ритуальная маска вождя, — пояснил Павел. — Да, пожалуй, что-то недоброе в ней есть.
— А вам не бывает как-то не по себе среди… — Леша хотел сказать «этого старья», но вовремя спохватился, — этих старых вещей?
— Нет, — рассмеялся Павел. — Я живу в доме, построенном в девятнадцатом веке, охочусь за антиквариатом, восстанавливаю старые яхты (я, кроме всего прочего, страстный яхтсмен), в общем, люблю вещи с историей. В них есть душа, жизнь. Хотя ваш вопрос мне понятен. В моей практике, знаете ли, случалось всякое. Не далее, как вчера, мне вернули старую картину, которую купили неделю назад. Покупатель сказал, что у этой картины плохая энергетика и что после ее появления в доме его якобы наполнили привидения, духи или как их там — короче говоря, нежелательные сущности. Но давайте перейдем к делу. Так что же все-таки вас ко мне привело?
— Понимаете, вот эта девушка, — начал Леша, — думает, что она нашла клад. Не могли бы вы как специалист по старым вещам посмотреть и оценить нашу находку?
Павел кивнул:
— Давайте попробуем.
Леша протянул антикварщику самый ценный, как ему казалось, предмет — серебряное зеркало.
Осмотрев зеркало, Павел сказал, что это старинное венецианское зеркало из чистого серебра.
— Оно ценное? — алчно поинтересовался Леша.
Павел усмехнулся:
— Видите ли, если бы мы с вами жили веке в пятнадцатом- шестнадцатом, этому зеркалу не было цены! В те времена на зеркало вполне можно было обменять, к примеру, поместье! Ну а в наше время вы могли бы за него выручить…
Услышав примерную стоимость зеркала, Леша разочарованно хмыкнул и протянул оценщику крест.
— А крест какой-то странный, да? — спросила Теона. — Такая необычная форма!
Павел взял лупу и оглядел восьмиконечный крест.
— Это старообрядческий крест. И поскольку у староверов женские нательные кресты отличались от мужских — они не имели резко очерченной формы, предположу, что это мужской крест. А вот здесь, на обратной стороне, видите, написана молитва «Да воскреснет Бог, и разыдутся враги его».
— Как вы думаете, он старый? — уточнила Теона.
Павел кивнул:
— Думаю — да. Скорее, это конец девятнадцатого века. Скажу еще по поводу ценности… С точки зрения антиквариата рыночная стоимость ваших находок не велика, но наверняка эти вещи имели большое значение для их владельца. Тем более что зеркало и крест вообще не простые предметы, это, если хотите, мистические, сакральные вещи. А позвольте полюбопытствовать, что у вас за третий предмет?
— А, ну это вообще смешно, — отмахнулся Леша.
Теона протянула картину антикварщику.
— Понимаете, мою коллегу очень интересует вопрос — к какому периоду итальянского Возрождения вы бы могли отнести эту птицу? Кватроченто или чинквеченто? — захихикал Леша.
Теона с чувством наступила Леше на ногу.
Павел внимательно осмотрел и картину, и простую, безыскусную раму, в которую она была заключена.
— Пока ничего не могу сказать, — наконец промолвил антикварщик, — если хотите, оставьте ее у меня. Я бы взглянул на нее повнимательнее!
— Вы думаете, что этот попугай может обладать какой-то ценностью? — удивился Леша.
— Возможно, да или же — нет, — пожал плечами Павел. — Просто я никогда не доверяю тому, что лежит на поверхности. Кстати, это полезная привычка.
Теона согласилась оставить картину. Она объяснила антикварщику, что у них нет цели («повторяю это еще раз специально для тебя, Белкин!») продать найденные предметы, но ей бы хотелось узнать, кто и зачем спрятал эти вещи в тайнике и передать их потом тому, кто имеет на них право.
— А как вы думаете, это вообще возможно — найти человека, жившего в этой квартире много лет назад, или хотя бы того, кто имеет к нему прямое отношение? — с иронией спросил Леша.
— Знаете, в этом городе возможно все! — Павел еще раз повертел в руках крест. — Вы не представляете, сколько невероятных историй я перевидал на своем веку. Люди находят клады, тайные комнаты в своих домах, зашифрованные послания из прошлого. В жизни, бывает, случается такое, что не придет в голову ни одному писателю и киношнику.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но ведь с тех пор, как этот клад замуровали в стену, прошло уже, небось, лет сто! А это уже глубокое прошлое! — хмыкнул Леша.
Павел усмехнулся:
— Видите ли, я согласен с Фолкнером, сказавшим, что прошлое не умирает. Оно действительно не умирает и даже не проходит. Я вообще не верю в линейную концепцию времени. Я верю в то, что все происходит одновременно. Здесь и сейчас. Но это отдельная тема для разговора.
В сопровождении своей обожаемой Бобби он провел ребят до выхода и на прощание пообещал:
— Я сообщу вам насчет картины.
* * *
К обеду Леша готов был заснуть и захрапеть на всю библиотеку. В свой законный выходной — в субботу! — с самого утра он вынужден просиживать в пыльных архивах, где даже мыши давно подохли от скуки. Пухлые папки, бесконечные фамилии, даты, записи о рождении и смерти — нет, это невозможно! «Прошение купца 1 гильдии А.П.Хренникова о выдаче плана на соединение дворовых мест в один общий» — прочел Леша и едва не застонал.
Не вытерпев, он пожаловался сидящей рядом Теоне на то, что от такого количества ненужной ему информации у него скоро случится несварение или депрессия.
— Может, нам уже сворачивать на сегодня, — горячо зашептал Леша Теоне на ухо, — да и пойти куда-нибудь пообе…
— Отстань, Белкин! — Теона придвинула к нему новую папку потолще.
Леша вздохнул: эта Тея такая упорная, что ежели ей что в голову взбредет, она ни за что не отступится!
К вечеру на архивной записке «О восстановлении деревянной подземной трубы на 10-й версте перегона» Леша сломался и едва не зарыдал.
И тут Теона ткнула его в бок: смотри! В одной из старых, пожелтевших от времени домовых книг она обнаружила дореволюционную запись со сведениями о жильцах, проживающих по искомому адресу.
— Писали как курица лапой, — хмыкнул Леша, пытаясь разобрать неразборчивый почерк некого человека из такого далекого прошлого, что дальше некуда. — Да тут ничего не различить! Кто вообще придумал писать от руки?!
— Ну вот не было в те времена клавиатур и планшетов, — усмехнулась Теона. — Давай сделаем сканы страниц и дома попробуем их увеличить!
К радости Леши, архив закрывался, и его неугомонной подруге не оставалось ничего другого, как смириться с тем, что на сегодня поиски закончены.
Всю ночь Леше снились купцы первой гильдии и бесконечные тома архивных документов.
В то время как Леша Белкин ворочался в своих беспокойных снах, в старом доме на набережной реки Фонтанки маленькая хрупкая девушка до глубокой ночи разбирала старые записи. Увеличив документ, обработав его с помощью специальной программы, Теона смогла узнать, что в тысяча девятьсот шестнадцатом году в этой квартире жил некий Александр Михайлович Ларичев, инженер Николаевской железной дороги, а с ним проживали его жена Софья Петровна и их дочери Ольга и Ксения. Сопоставив даты рождения сестер, Теона выяснила, что Ольге Ларичевой в тот год было девятнадцать лет, а Ксении — семнадцать.
Получив эти не бог весть какие сведения, не проливавшие хоть какой-то свет на тайну спрятанных в стене предметов, Теона тем не менее осталась довольна. У нее было странное чувство, что она движется в правильном направлении. На завтра она намеревалась продолжить поиски — поднять домовые записи, относящиеся к послереволюционному периоду, узнать, как долго жили Ларичевы в этой квартире и кто поселился здесь после них.
Разламываясь от усталости, Теона выключила компьютер. На часах уже был второй час ночи. Однако, несмотря на усталость, спать ей не хотелось. У нее почему-то не шли из головы эти девушки — Ольга и Ксения. Вот они жили в этой квартире, в этой самой комнате, грустили, смеялись, влюблялись, читали книги, пили чай на кухне, там же, где пьет чай она, а потом… Что же случилось с ними потом? И какие они были — красивые, умные, веселые, задумчивые? Ладили ли сестры друг с другом? Как сложилась их судьба — ждало ли их счастье или беды?