Придется спрашивать при всех – ну так и что? Стыдного в этом вопросе ничего нет.
– Ель! – зажмурившись, позвал Никола, от волнения слишком громко. Он чувствовал, как Лавр недоуменно уставился на него.
– Ну что тебе еще? – Ель обернулся. В выражении его лица теперь было что-то по-настоящему нехорошее.
– Я хотел спросить, – заставил себя продолжить Никола.
– Спрашивай, – процедил Ель.
– Про камеры наблюдения. Они же висят повсюду, да? И, должно быть, работают, правда? Где-нибудь есть записи? – Никола говорил все быстрее, чувствуя, как полыхают щеки и сбивается дыхание. Хуже, чем во время тренировок в гимнастическом зале. – Люди устанавливают такие повсюду. Вы ведь должны знать, да?
Ель в ярости стукнул кулаком по столу, по белой его чешуе поползли розовые пятна. Иномирцы от души наслаждались этим зрелищем.
– Замолчи сейчас же! Не смей спрашивать меня о ваших поганых человеческих обычаях. Нам нет нужды шпионить друг за другом. Да как у тебя только наглости хватает интересоваться таким в твоем-то положении?! Надеюсь, твоя казнь – просто вопрос времени. Продолжаем! А тебе, – он вновь уставился на Николу, – я бы посоветовал сделать нам всем одолжение и попросту проглотить свой дрянной язык.
Никола втянул голову в плечи, пытаясь стать как можно меньше.
– Плохой момент, – одними губами сочувственно прошептал Лавр.
До конца урока они решали задачи о сопротивлении воздуха. Раз за разом Никола представлял себя тем самым телом, которое несется в пропасть, падает, а ему сопротивляется не только воздух – вообще все в этом мире.
Едва урок закончился, Лавр чуть ли не за шкирку вытащил Николу в коридор, не давая возможности остальным от души позубоскалить.
* * *
Утренней легкости после пробуждения как не бывало. Плетясь в гимнастический зал, Никола едва переставлял ноги, краем уха прислушиваясь к рассуждениям Лавра о фехтовании. Они определенно задумывались как подбадривающие, но эффект был ровно противоположный. Едва ли существовало еще хоть одно место, куда Николе не хотелось бы идти столь же сильно.
Он считал камеры, которые встречались по пути. Такой обычный, как казалось Николе, спутник человеческой жизни – они ведь стояли повсюду: у магазинов, банков, на заправках и у входов в школы и детские сады. Никто и не думал обижаться, а для иномирцев они оказались таким вот страшным оскорблением. Никола не удивился бы, окажись назавтра все камеры разбиты и убраны – хотя до этого никто их попросту не замечал.
Столько лет, а он все поражается этим различиям.
Они с Лавром пришли слишком рано – остальные еще только стягивались сюда. В противоположном углу зала хмурая Липа о чем-то тихо переговаривалась с Дубом.
Дуб до сегодняшнего дня даже почти нравился Николе – иногда казалось, что он участвует в затеях Липы не по своей воле, а скорее из страха противиться. Во всяком случае, в его взгляде никогда не читалось жгучей ненависти или же унизительного презрения, которыми награждала Николу Липа.
Лавр одарил Липу и Дуба ослепительной улыбкой и сразу же направился в их сторону, словно со вчерашнего вечера только и мечтал об этой встрече, а всего произошедшего в классе Еля и вовсе не было. Никола поразился такому упорству и самоуверенности – сам он уже окончательно поставил крест на затее выяснить у Липы хоть что-то. Пусть бы и она испортила книги – записей с камер нет, Ой никому ничего не расскажет, утерянные листы восстановлены. Вряд ли к этой истории можно что-то еще прибавить.
За минуту до начала занятий Никола с тоской осознал, что, в отличие от одежды иномирцев, их с Лавром наряды мало подходили для занятий спортом. Но, с другой стороны, Лавру это вряд ли очень уж помешает, а вот Николу ни один костюм не спасет от неудач в этом классе. Тащиться обратно в комнату и переодеваться хотелось еще меньше, чем наблюдать за неловкой беседой Лавра и Липы. Вздохнув, Никола поплелся к турнику – изображать, будто делает разминку. Может, повезет и здесь каким-нибудь чудом окажется Элоиза и случайно обронит карточку, заигравшись.
Внезапный тычок в спину чуть не сбил Николу с ног. Он обернулся. Позади стоял Лавр и протягивал ему тренировочный деревянный меч. Точно такой же он держал во второй руке и именно им только что напал на Николу.
Никола едва успел с неохотой забрать меч, когда его настиг следующий выпад Лавра. И еще один. И еще. Друг сегодня был особенно беспощаден. Завтра под рубашкой Никола будет похож на леопарда – такой же пятнистый, только от синяков.
– Обороняйся! Ну же! Давай! – подзадоривал Лавр, который все никак не мог угомониться. Он оттеснял Николу к турнику, пока тот не ощутил спиной холод перекладины.
Вокруг них уже собирались остальные иномирцы. Зрелищ сегодняшнего дня им определенно еще надолго хватит, чтобы всласть поиздеваться над Николой.
– Давай! – Лавр наконец выбил у него меч и теперь наклонился, чтобы подать вновь. – Соберись!
Никола с неожиданной обидой наблюдал за ним. Ну неужели Лавр считает, что в жизни Николы в последнее время мало унижений? Зачем он так ведет себя? Неужели ему недостаточно всегда и во всем быть лучше? И почему убеждаться в этом нужно именно сегодня и именно так? Да, Никола ужасен в фехтовании. И почти во всех искусствах иномирцев. Сидеть ему, убогому, в углу до старости да расшивать платки, если, конечно, позволят так насмехаться над их драгоценными полотнами.
С него довольно.
Вместо того чтобы взять протянутый меч, Никола с силой отшвырнул его. Меч с грохотом упал на пол. Остальные иномирцы разве что не зааплодировали.
– Хватит!!! – Никола закричал так сильно, что даже в горле засаднило.
– Ты чего? – Лавр отступил на шаг. – Просто тренируемся же.
– Тренируйся с кем-нибудь еще! Хватит меня унижать! Ну, или хватит тогда делать вид, что одариваешь меня своей дружбой из великого одолжения Вязу. С меня довольно! – Никола чувствовал, как защипало в глазах. Это все было слишком обидно, больно и несправедливо к ним обоим.
Лавр отступил еще на шаг.
– Я просто хотел, чтобы ты хоть немного оборонялся. Хоть чуть-чуть. В твоем положении в следующий раз это могут быть не деревянные мечи, и умение решать уравнения в этом случае никак не спасет. А я не всегда буду поблизости, Никола.
– Опомнись, Лавр, я не ты! У меня и клинка-то нет, чтобы с собой носить!
– Как скажешь.
И он, опустив голову, отошел в другой угол зала. А Никола так и стоял, привалившись спиной к турнику и не решаясь оторвать взгляд от пола, пока не пришел Ветивер и не начались занятия. Голоса иномирцев слились в один нескончаемый противный гул.
Но этот день точно не собирался становиться удачным. Ветивер как раз отчитывал Николу за недостаточное рвение, когда в зал влетел разъяренный Кориандр. За ним