Поначалу Мурр испугался — не смотря на худобу, Пустобрюх был для котенка сильным противником. Но потом Мурр представил, что из-за этого противного лиса он может не попасть в Город и никогда не найти свою семью, и разъярился.
Пустобрюх еще что-то гнусил, злобно улыбаясь, а Мурр уже прыгнул, выпустив когти, и вцепился в свалявшийся рыжий лисий мех.
— У-а-а-у! — взвыл Пустобрюх, щелкнул зубами, пытаясь достать котенка, но Мурр увернулся, покрепче вцепился передними лапами во вражескую шкуру и начал задними драть лиса, сквозь зубы приговаривая:
— Не стой на моей дороге! Не стой!! Никогда!!!
Лис, стараясь сбросить взбесившегося (как ему показалось) котенка, кубарем покатился по снегу, но Мурр держался крепко. Он успел даже пару раз больно куснуть Пустобрюха за переднюю лапу и за хвост, потом легко отцепился и отскочил в сторону.
Пустобрюх тоже встал, отряхнулся от снега, и жалобно протявкал:
— Чего ты, а? Больно же! Я ж это… пошутил! Не буду я тебя трогать, и на дороге стоять не буду. Иди, куда шел, бешенный прям какой-то…
— Что?!! — взвизгнул разгоряченный Мурр: — Это ты-то меня трогать не будешь?! Ме-еня-я-у?!!
Котенок стрелой ринулся на врага, но Пустобрюх не принял боя. Старый лис решил, что благоразумнее будет не связываться с вдруг оказавшимся таким опасным противником, развернулся и помчался прочь, петляя по полю, а вслед ему несся победный клич племени Боевых Котов: «У-у-а-а-я-м-я-а-у!!!»
Больше Мурру в тот день никто не встретился, и котенок без приключений добрался до Большого оврага, в котором обосновались дикие ежики. Мурр ожидал еще издали услышать крики, топот и гам — ежи всегда производят много шуму, но в Большом овраге царила мертвая тишина.
Удивленный котенок побегал туда-сюда, принюхался, и вдруг понял ежики-то, оказывается, спячные зверьки! Они, точно так же, как Хомус и Суслик-зон, накопали себе нор и впали в спячку! И Толстая Пыхча с ними за кампанию. Надо же, а он-то надеялся…
Кое-где из сугробов, покрывавших дно оврага, вырывались еле заметные струйки пара — это спящие ежи дышали во сне. Мурр еще раз принюхался и безошибочно определил — вот это нора Пыхчи.
Котенок бесцеремонно разрыл лапами снег, раскидал ветки и опавшие листья, закрывавшие вход в нору, и громко крикнул:
— Привет, Пыхча! Просыпайся! Это я, Мурр, зашел в гости!
Из норы послышалось какое-то сопение, ворчание, и вскоре к выходу выползла сонная Пыхча. Она приоткрыла один глаз, посмотрела на котенка и зевнула:
— А-а, это ты, Мурр… Ну, привет…
— Здравствуй, Пыхча! — улыбнулся Мурр: — Я вот мимо проходил, дай, думаю, загляну, как вы тут живете, а вы все дрыхните, оказывается.
— Ага. — подтвердила Пыхча, закрывая глаз: — Спим мы. Ты это, Мурр… Давай, весной заходи, ладно?.. И дверь за собой закрой, как было…
С этими словами морская свинка уползла обратно в нору и вскоре Мурр услышал ее храп. «Вот это да! «Весной заходи»… А вот фигушки, я больше вообще к вам не приду!», — обиделся котенок, закидал вход в Пыхчину нору ветками и листьями, набросал сверху снега и, сердитый, побежал прочь из Большого оврага. И это называется — друзья… Всем бы только дрыхнуть!
Ворча себе под нос, Мурр вскоре дошел до того места, где во время Большого похода они с Борей встретили китайских перелетных журавлей. Передохнув, котенок полизал снег и двинулся дальше.
Как он и думал, вместо зловещих зарослей дурь-травы из снега на Ядовитой поляне торчали только сухие бодыли. Мурр на всякий случай все же не стал задерживаться на этом гиблом месте, в несколько прыжков пересек поляну, а на темнеющем горизонте уже появились серые громады городских домов. Мурр почти пришел.
Прийти-то пришел, а вот попасть в вонючий подземный ход, который Боря называл мудреным словом «коллектор», оказалось не так-то просто. Снег завалил все вокруг, в том числе и яму, на дне которой была труба с дырой.
Мурр побегал-побегал, понюхал-понюхал — и ничего не нашел! А между тем уже смеркалось, и котенку вовсе не хотелось всю ночь рыться в снегу у бетонного забора, пытаясь отыскать вход в грязнульские подземелья.
Не хотелось, а пришлось. Только под утро продрогший Мурр все же отыскал эту дурацкую яму и проник внутрь трубы. «Да-а, в этот раз дорога в Город оказалась что-то уж слишком трудной!», — думал Мурр, углубляясь в подземелье.
Но на этом злоключения котенка не закончились. Когда Мурр, голодный и злой, добрался до Грязнульника, выяснилось, что обиталище Грязнуль пустует, и довольно давно.
Мурр покружил по Грязнульнику, рассматривая следы на пыльном полу, и понял — тут что-то произошло! Кто-то напал на маленьких жителей городских подземелий, и Грязнули вынуждены были спасаться бегством, побросав все еду, любимые игрушки, подстилки для спанья и даже украшения, которые они вешали на себя, считая, что от этого становятся красивее.
Котенок очень устал, поэтому решил сперва передохнуть, поспать часок-другой, а потом все же попробовать отыскать кого-нибудь из своих городских друзей.
Мурр растянулся на полу Грязнульника и вскоре уснул, но долго спать ему не пришлось. Кошки вообще очень чуткие существа, а уж если кошка вынуждена заснуть в незнакомом месте, то спит она, как бы это лучше сказать… В общем, в пол уха и в пол глаза. Поэтому, когда в одной из труб, ведущих в Грязнульник, послышался легкий шорох, Мурр сквозь сон услышал его, а когда шорох повторился, котенок уже стоял на лапах и прислушивался — что это там такое шуршит?
Ждать пришлось недолго. Мурр, притаившийся в углу, услышал робкие шаги, потом из трубы осторожно высунулась острая мордочка, и вот уже маленькая белая мышка юркнула в Грязнульник, и начала что-то искать на полу.
«Да это же Птю! Белая мышка Птю, которая носила записки от Боря-завра и так ловко подвешивала их в мышеловку живодера!», — узнал Мурр их с Борей отважную помощницу.
— Эй, Птю! Привет! — крикнул котенок, радостно выпрыгивая из своего укрытия.
Белая мышка от неожиданности пискнула, обернулась, на ее мордочке мелькнул ужас, и она упала в обморок.
* * *
— …И вот тогда в Грязнульник ворвались Цапы! Мы праздновали победу над живодером и не поставили охраняльщиков, поэтому они застали нас врасплох. — очнувшаяся мышка сидела перед Мурром, перебирала разноцветные бусинки, которые нашла на полу, и рассказывала Мурру, что же произошло после того, как котенок и черепах покинули Город: — Хряп, Зрыг, Кукня, Мамбук и другие, кто посильнее, пытались драться, задерживая кошек, чтобы мы, маленькие Грязнули, смогли убежать. Что с ними стало, я не знаю… Птю всхлипнула, вытерла лапкой носик и посмотрела на Мурра: — Это все ты виноват! Ты навел Цапов на Грязнульник! Уходи отсюда и больше никогда не возвращайся, слышишь, ни-ког-да!!
Грустный Мурр бродил по подземным лабиринтам и думал: «Птю права — это я, вернее, мое любопытство виновато в том, что случилось с Грязнулями. И зачем этому глупому славолюбцу Жряхху понадобилось посылать следить за мной? Что же делать? Надо помочь Грязнулям найти новый дом, а еще — нужно разыскать ворону Ляпу. Эх, жалко, Бори нет рядом, не с кем даже посоветоваться…»
В конце концов Мурр решил пойти к Черной Чахх. Старая кошка один раз уже выручила котенка, поможет и на этот раз. По крайней мере, Мурр очень надеялся на это, ведь больше в Городе обратится за помощью ему было не к кому…
Мурр выбрался на поверхность через подвал какого-то заброшенного дома. Зимний Город оказался еще более шумным, чем летний. Городской снег был не белым, а серым, и еще — зимою в Городе всюду лежал лед, который ходилины посыпали, что бы не скользить, чем-то ужасно противным.
У котенка от этой присыпки скоро начало щипать лапы, нос зачесался и разболелся от запаха, и он решил найти укромное местечко, чтобы помыться и отдохнуть.
В поисках укрытия Мурр забежал в один двор, в другой, в третий, потом начал соваться во все двери и подвальные окна, но они по большей части были заперты. Наконец котенку повезло — он заметил приоткрытую подъездную дверь и собрался было уже юркнуть внутрь, как вдруг дверь распахнулась, и навстречу котенку выбежала большая лохматая собака!
Мурр раньше о собаках только слышал, поэтому когда он увидел перед собой оскаленную пасть с большими клыками, огромные, налитые злобой глаза и здоровенные лапы, котенок не на шутку струхнул и как-то сам собой взлетел на ближайшее дерево.
Оттуда Мурр, выгнув спину, зашипел на собаку, но она, казалось, уже забыла о котенке. Следом за псом из подъезда появился ходилина, привязанный к собаке за веревочку. Он строго рявкнул:
— Сидеть!
И клыкастый пес послушно уселся у ног ходилины, высунув язык и преданно глядя тому в глаза. Человек улыбнулся и скомандовал:
— Пошли. Рядом!
И они пошли, причем собака, заискивающе помахивая хвостом, даже не пыталась отбежать от человека. «Фу!», — подумал успокоившийся Мурр, глядя на все это с дерева: «Эта собака могла бы разорвать ходилину на части, а вместо это лижет ему руки. Фу, как противно…»