Односельчане же заметили за цветоводом одну странность — Альберт Павлович никогда не ложился спать раньше полуночи, и еще — он, единственный во всей деревне, приладил на свой дом большую железную дверь.
После бегства Палыча Колюня продал все капканы и ловушки, принадлежавшие фирме «Лови-хватай», помаялся да и пошел в речной порт грузчиком. Так закончилась эта история для людей.
А у Мурра, Бори и Грязнуль еще остались кое-какие дела. Во-первых, нужно было разобрать Боря-завра, чтобы кто-нибудь случайно не напугался, невзначай увидав чудовище на том самом пустыре, где его собрали.
«Демонтаж», как по-научному назвал Боря ломание страшного железного зверя, прошел очень весело, потому что ломать — это вам не строить, бей да круши. Вскоре на том месте, где высился монстр, осталась только большая куча металлолома, проволоки, веревок и ржавых гвоздей.
— Ну, вот и все. — вздохнул ученый черепах: — А жалко, это было мое самое лучшее изобретение. Ну что, Мурр, в путь, домой?
Вечером того же дня, попрощавшись с Грязнулями, Мурр и Боря покинули Город. Темнело. Друзья молча шли по обочине Большой серой дороги, как вдруг на нос Мурру откуда-то сверху, прямо с неба, упала странная, белая и холодная, кружевная звездочка.
— Ой, что это? — удивленно спросил котенок, взял звездочку лапой, и еще больше удивился — на лапе осталась лишь капелька воды.
— Это снежинка, Мурр. — сказал Боря, поежившись: — Не за горами зима.
Вскоре белых звездочек стало много. Они кружились в воздухе, падая под лапы котенка и под колесики Бориного роликового конька. Мурр шел, задумавшись, а через некоторое время сказал черепаху:
— Боря, я кажется, стихи сочинил… Вот послушай:
Мы напугали живодера,И он из Города дал деру!Он Боря-завра не забудет,Зверушек обижать не будет!
— Да ты поэт, Мурр! — улыбнулся ученый черепах: — Только вот глагольная рифма — это не очень хорошо.
— Чего-чего? — не понял Мурр, и Боря начал объяснять другу, что такое рифма и как надо писать стихи…
Часть пятая. На поиски своих или новый поход в Город
Зима действительно наступила очень скоро. Пушистый снежок укрыл все вокруг белым покрывалом. Мир преобразился. Еще вчера мокрый от дождя куст бересклета больше походил на метелку, а сегодня он выглядел, как букет сказочно красивых белых цветов. Мурру такие превращение очень нравились, и котенок день-деньской носился по свалке и ее окрестностям, не уставая удивляться — надо же, оказывается, зима — это очень здорово!
Но скоро Мурр привык, что кругом снег, и заскучал. Дело в том, что большинство его друзей на зиму залегли в спячку до самой весны, и котенок остался один-одинешенек.
Хомус и Суслик-зон спали в Глиняном дворце, Зеленая Ква — в зимней квартирке у пруда, Ш-ш-ш — в своем логове, которое уж соорудил в стволе торчащего из пруда полузатопленного дерева, и даже ворон Гра, который в спячку не впадал, тоже по большей части дремал, стоя на одной ноге и просыпался, только чтобы перекусить.
Оставался еще Боря, который то ли был неспячным животным, то ли спать всю зиму ему казалось уж очень тоскливым занятием, однако черепах сильно страдал от холода, поэтому он совсем не покидал своего жилища, где целыми днями писал, продолжая свою бесконечную Летопись.
Конечно, Мурр каждый день забегал в гости к другу, но долго высидеть в этих гостях не мог — у занятого писаниной Бори было… скучновато.
Сам Мурр наступивший мороз переносил легко — его шерстка от холодов стала только гуще, длиннее, и когда на небе изредка проглядывало солнышко, рыжий мех котенка очень красиво переливался и сверкал.
Однажды, когда Мурр уже проснулся, но еще не умылся, у входа в его жилище кто-то вежливо поскребся.
— Кто там? Заходи! — мяукнул котенок, потянувшись.
В дверь заскочила рыжая белка, поклонилась Мурру и быстро процокала:
— Приветствую воина Земляного королевства кота Мурра! Я — Цорг, гонец его Величества Короля Скриба Седьмого, с посланием!
— Ну, давай же его скорее! — нетерпеливо потряс лапой Мурр.
— Кого давать? — удивилась белка.
— Послание. Ты же сама сказала!
— Послание я помню наизусть и сейчас тебе его пропою. Значит, так…
Белка закатила глаза, взмахнула хвостом и запела, завывая и подпрыгивая:
Мы, Земляной король могучий,Шлем Мурру смелому привет.Задание выполнил ты, воин.Прими ж за это благодарность.Мы просьбу — о родне пропавшейУзнать хоть что-то — не забыли.Но оказалось, что не простоНайти бежавших той весною.Однако с верною зверушкойПришло из Города известие:Среди Клюванов объявиласьБродяга серая — ворона.Она сказала, что к востокуОт Города, в лесу дремучем,Живет котов лохматых племя,Средь них не мало полосатых.Давай, котенок Мурр, не мешкай,И коли родственников хочешьТы отыскать, скорее в ГородСвой путь держи и разыщи тамБродягу серую — ворону,И расспроси ее подробно,Где видела она котов.Найти ворону очень простоОна живет у магазинаВ котором рыбою торгуют,И имя той вороне — Ляпа,Трех перьев нет в ее хвосте.На сим с тобою попрощаюсь,Надеюсь, впрочем, не надолго.Возможно, новое заданиеПоручим скоро мы тебе…
Белка перевела дух, подмигнула ошарашеному котенку и выскользнула из жилища Мурра.
«Так. Значит, все же кто-то видел Боевых Котов!», — обрадовался Мурр: «Король прав — нужно быстрее бежать в Город, отыскать там эту ворону Ляпу и хорошенечко расспросить ее, где этот дремучий лес, в котором живут мои родные!»
О том, что неизвестная ему бродячая ворона могла видеть каких-нибудь других, не Боевых, а обычных котов, Мурр старался не думать. «Наверное, Король не стал бы зря посылать гонца, если бы не был уверен, ведь так?», размышлял Мурр, а лапы уже сами собой вынесли его из дому.
«Перво-наперво надо забежать к Боре, посоветоваться и предупредить, а потом — быстрее в Город!», — Мурр от нетерпения даже подпрыгивал на бегу. Еще бы, такая новость — его племя нашлось!
* * *
Вскоре котенок уже трусил по заснеженной обочине Большой серой (а теперь, зимой, белой) дороги в сторону Города. Мурр первый раз в одиночку отправлялся в такое долгое путешествие, и ему было немного… скажем так, волнительно.
Одно дело, когда рядом есть надежный друг, который всегда поможет, умным советом или острым клыком. И совсем другое — во всем полагаться только на себя.
Но, к сожалению, Боря, который вообще-то был не прочь отправиться вместе с Мурром, не перенес бы такого долгого пути по холоду. Только теперь котенок понял разницу между теплокровными животными, к которым относился он сам, и холоднокровными, такими, как Боря.
«Нам, шерстяным и мохнатым, нипочем снег и мороз, а вот Борин панцирь — очень неважная защита от холода. Интересно, а ходилины — они какие? Меха у них нет, значит, холоднокровные, но с другой стороны, растут же волосы у них на головах и на лицах, вон, у Резиновых ног под носом сколько волос было! Выходит, ходилины — теплокровные, но только лысые. Ой, я понял! Вот почему они одевают на себя всякие тряпки — для тепла!», — Мурр, осененный внезапной догадкой, даже остановился на месте: «Интересно, а это открытие, или просто так, умная мысль? Надо бы потом, когда я вернусь, не забыть спросить у Бори.»
Весь день Мурр, рассуждая сам с собой, бежал по дороге. К вечеру, когда уже стемнело, котенок достиг того самого поворота, у которого Большая серая дорога сворачивала налево.
Мурр переночевал в уже хорошо знакомой ему трубе под дорогой, а утром решил, что раз теперь зима, то дурь-трава завяла, и он может легко срезать путь, а заодно по дороге навестить и Толстую Пыхчу с ее дикими ежиками. Котенок решительно свернул и пошел по заснеженному полю, проваливаясь лапами в снег…
Он уже порядком удалился от дороги, и признаться честно, слегка замерз — по полю гулял ветер, как вдруг из-за заснеженного стога сена выпрыгнул какой-то зверь и преградил Мурру дорогу.
— А-а-а! Старый знакомый! — лис Пустобрюх (а это был именно он) хищно оскалил желтые клыки: — Вот сейчас, когда с тобой нет твоего дурацкого дружка на колесиках, мы и поквитаемся!