Читать интересную книгу Хозяин зеркал - Екатерина Чернявская

Кей стоял у самого края крыши. Если бы он так и не развернулся, казалось бы, чего проще – стреляй, даже от легкой раны убийца потеряет равновесие и упадет на заляпанный снежной слякотью булыжник. Выстрелить в спину Герда не могла. Сердце девушки стучало под самым горлом, когда она медленно вытащила из муфты руку с зажатым в ней пистолетом. Рукоятка сделалась скользкой от пота.

– Вы боитесь меня.

От этого голоса, знакомого и незнакомого одновременно, волнение вдруг прошло. Как будто голосом Кей убил последнее воспоминание о Джейкобе – не осанка Джейкоба, и уверенные, холодные нотки тоже не его, и конечно, не его роскошный, с серым шелковым проблеском костюм, свободно охватывающий широкие плечи. Слуга Королевы, безжалостный убийца, и говорить с ним следует, как с убийцей.

– Нет. – Это прозвучало достаточно твердо, и девушка решилась продолжить: – Нет, это ты должен меня бояться.

Хозяин особняка – да что там, Хозяин Города – медленно развернулся. В пальцах его был зажат цветок, и Герда вздрогнула. Крошечная заледеневшая орхидея печально подмигнула девушке и разлетелась с едва слышным треском. Так трещат крылья раздавленного в ладони мотылька.

На улице давно стемнело, но глаза королевского слуги светились на узком лице бледно и холодно, как будто источали собственное сияние. Кей взглянул на пистолет в руке Герды и без улыбки сказал:

– Как интересно. А главное, как неожиданно.

В этот момент он очень напоминал Джейкоба.

Девочка была, как выразилась бы Дафна (притом безбожно пародируя заикание Иенса), «п-примитив». Если сразу не выстрелила, так уже и не выстрелит. Дафна – про себя Кей никогда не называл Господина W ни Дафнисом, ни тем более Господином – тут же и затеяла бы игру в «кошки-мышки», но Кею играть не хотелось. Притом он искренне недоумевал. Между тем девица отверзла розовые уста и изрекла:

– Я тебя знаю.

Кей усмехнулся:

– Да и я тебя знаю, Клара О’Сулливон. Не знаю только, с чего ты решила меня пристрелить. Я в свое время не убил твоего братца, хотя, возможно, и следовало. Интересный способ отплатить за доброту.

– Доброту?!

Голос девицы дрогнул. Неужели заплачет? Нет, не заплакала.

– Доброту? Ты не убил Боба, потому что струсил. Ты и сейчас боишься.

– От того, что ты тридцать раз обвинишь меня в трусости, бо́льшим трусом я стану вряд ли. Чего ты хочешь?

Девушка прикусила губу и тихо произнесла:

– Когда-то я хотела тебя найти. Я больше всего на свете хотела найти тебя и вернуться с тобой в Долину. И вот нашла. Теперь не хочу ничего. – Подняв на Кея глаза, зеленые, как лед над заливом, она добавила: – Я ничего не хочу, но я убью тебя, Джейкоб, за то, что ты убил Шауля и мучил Миранду.

Брови Кея поползли вверх.

– Какого еще Шауля?

– Шауля Троллермана, владельца аптеки. Неужели не помнишь? Или ты убил стольких, что один больной старик для тебя ничего не значит?

Кей пожал плечами:

– Убитых я не считаю, но твоего Шауля среди них точно не было. Ты что-то перепутала. Кто тебе сказал, что это сделал я? Даф… Господин W? Это очередная его дурацкая шутка? Где он тебя вообще выкопал? И зачем ты ушла из Долины? Там что-то случилось?

Кей неплохо владел искусством заговаривать зубы. Сейчас, обрушив на девушку град вопросов, он медленно, незаметно придвигался. Под ногами хрупнули осколки стекла, холодный ветер подтолкнул в спину. Еще немного, и можно будет вырвать пистолет у маленькой тупицы.

Однако девочка оказалась умнее, чем он полагал, – тряхнув волосами, отступила, не опуская своего игрушечного (и все же опасного) оружия.

– Ты же врешь, – процедила она. – Ты врешь, причем всем: голосом, словами, даже лицом. У тебя лицо Джейкоба, но ты не Джейкоб. Стой, или я выстрелю.

– Хорошо, – покладисто сказал Кей. – Не Джейкоб. Допустим, я вру. Даже наверняка вру. Только никакого Шауля я все равно не убивал. Отдай пистолет.

Девчонка снова мотнула головой:

– Нет. А даже если не ты, это сделал твой слуга… Фрост.

– Фрост – не мой слуга.

– Чей же?

– Он слуга Королевы.

На секунду Кею показалось, что он нашел волшебный ключик. Герда – Клара – замерла, глаза ее расширились.

– Как ты сказал?

– Фрост – слуга Королевы. Он всегда служил ей одной.

Еще полшага и, вытянув руку, можно будет коснуться направленного на него ствола.

– Нет.

И Кей понял, что сделать эти полшага не успеет. В голосе Герды была окончательная решимость – злоба, обреченность и решимость человека, которого не прошибешь никакими доводами. Полшага… Со слабо освещенной лестничной площадки у девушки за спиной на крышу ступила тонкая тень. На секунду Кей даже обрадовался и тут же обругал себя за наивность, доставшуюся в наследство от покойного Джейкоба. Тень пришла не затем, чтобы спасать его. Тень пришла, чтобы играть.

– Та́к ты его не убьешь.

Герда вздрогнула, когда за ее спиной раздался высокий, то ли женский, то ли мальчишеский голос. С усилием девушка заставила себя не оборачиваться, а голос продолжал звучать легко и насмешливо:

– Видишь ли, малышка, у нашего Кея есть одна уникальная способность. Все, что касается его кожи, он может мгновенно охладить до абсолютного нуля. Ты когда-нибудь пробовала подержать в жидком азоте железку, а потом шарахнуть ею об стену? Нет? Так вот, железка разлетится вдребезги, и примерно то же произойдет с твоей пулей. Ты его разве что слегка оцарапаешь. Но так и быть, я открою тебе один секрет. Целься в глаз. Правый или левый, не важно. Если попадешь – убьешь наверняка.

У тени на губах алая помада. У тени высокая шея с нежной кожей, и четко очерченные скулы, и глаза скифского лучника. Тень похожа и на мальчишку, и на девушку, на жизнь и на смерть – все разом.

– Э, милая, а лапка-то у тебя дрожит. Дрожит лапка. Так дело не пойдет. Давай, что ли, подсоблю.

На запястье Герды легли твердые пальцы и сжали – не больно, но как-то противно. Странно, ничего особенно отвратительного не было в этой изящной тонкопалой руке, но прикосновение ее показалось девушке омерзительным, как касание мокрой лягушачьей кожи или мохнатой лапы паука.

Чужая рука уверенно повела кисть девушки с зажатым в ней пистолетом вверх, вверх, пока дуло не уставилось прямо в холодный голубой глаз – правый или левый, не важно. Между делом незнакомец с женским голосом и жесткими ладонями солдата успел приобнять Герду за талию, пройтись пятерней по груди и радостно завопить:

– Я чувствую нарастающее возбуждение! Боже мой, какая грудь, Кей, ты только погляди! Какие бедра! Ах ты моя пышечка…

Герда рванулась, отчаянно пытаясь высвободиться или хотя бы взглянуть на того – ту? – кто стоял сзади, однако девушке это не удалось. По ощущениям, устроившийся за спиной человек был заметно выше отплясывавшей в ратуше пигалицы. Выше, шире в плечах, и несло от него жаром кузни, запахом седельной кожи и пороховой гари. Горячее, как суховей, дыхание тронуло волосы на макушке девушки, и вдобавок в ягодицы ей уперлось что-то одновременно упругое и твердое. Герда вздрогнула от отвращения и снова задергалась.

– Ну куда же ты, солнце? – жарко задышали в ухо. – Испугалась? Испугалась, да? Да ты не бойся, это ж всего-навсего ключ от собора. Или даже от храма. Храма Праведных-во-Гневе, знаешь такой? Говорят, последних адептов вероломный Господин W сжег сто лет назад на костре, предварительно выколов им глаза и вырезав языки. А еще говорят, что там до сих пор справляют тайные мессы. Ты, случаем, их не посещала?

– Пустите! Отпусти, сволочь!

Просьбу Герды конечно же не услышали, но ее полузадушенный крик перевел мысли веселого Господина W в иное русло.

– Кстати о казнях. У нас же, если не ошибаюсь, казнь, экзекуция? Возмездие строгое, но справедливое, так? Ну-с, осужденный, у вас будет последнее слово? Давайте, поразите нас красноречием, я же знаю – вы можете.

Герда невольно взглянула на Кея. Тот стоял, кривя губы, непонятно – то ли улыбку пытался сдержать, то ли гримасу раздражения. В ответ на призыв Господина W он выдавил:

– Перестань паясничать. И отпусти девушку.

– И это все? – возопил Господин W, припадая к Герде так страстно, что становилось очевидно – к ключу от собора твердый предмет не имеет ни малейшего отношения. – Негусто. Вы нас не потрясли, не тронули, не поразили ничем. Итак, постановлением народного трибунала подсудимый К признается виновным в следующих преступлениях… в каких преступлениях, кстати, крошка?

Герда, все еще пытавшаяся высвободиться из мерзких объятий Господина W, не ответила.

– Я убил какого-то Шауля, – мрачно сказал Кей. – И мучил какую-то Миранду.

– Нехорошо убивать Шаулей и мучить Миранд, – осуждающе сказал Господин W. – Очень, очень нехорошо, но, может, за отсутствием предыдущих судимостей мы его простим?

Герда, прижатая к обширной и жаркой груди Господина W, смогла только замычать.