— Ты вообще-то обещала мне помочь.
— Я итак помогаю тебе, стараюсь, по крайней мере.
Она провела рукой перед лицом, и перед ним появились виртуальные очки.
— Вот, прекрасно. Поспорю на что хочешь, если бы у твоих «медицинских кураторов» было моё оборудование, ты бы вполне мог дожить до естественной старости.
— Что ты имеешь ввиду?
— Признаюсь, я никогда не работала с ДНК искры, но я довольно-таки хороший специалист касаемо генома души. Твой случай, безусловно, отличается от стандартного, но на разнице в уникальности ДНК эта разница и заканчивается. Ваши провокаторы вызывают мутацию в твоём гене, я поняла это сразу, но, если поставить антиген на сам препарат мутацию можно предотвращать, во-первых, есть специальные белки, способные защищать ДНК, и их я намереваюсь получить из оболочки твоей ДНК, из ДНК искры.
— Ты хочешь сказать, что Патрик, который столько лет работает со мной, разбирается в этом хуже, чем девушка, впервые в жизни столкнувшаяся с искрой?
Она медленно обернулась ко мне, опуская свои очки и, исподлобья впарив в меня недобрый взгляд.
— Дорогой, дело вовсе не в Патрике Дюбоне, не во мне, или в наших талантах, дело в оборудовании. Вот скажи, что вы могли там рассмотреть на своих допотопных окаменелых фекалиях мамонта? Хочешь, иди, загляни в мой симулятор-микроскоп, я уверена, даже ты там что-нибудь, да и поймёшь своим солдафонским мозгом. Великий марл оберегал и скрывал свою искорку от внешнего мира, как зеницу ока, хотя мы прекрасно знали о твоем существовании. И своим этим параноидальным сокрытием, не позволил нам вмешаться в исследование твоей природы, а ведь мы, Норды, могли бы поделиться накопленными нами знаниями, и уберечь тебя от нежелательных побочных эффектов, к примеру, от тех же мутаций от провокатора.
Она вернулась обратно к своей работе, натянула на лицо обратно виртуальную маску и стала бегать пальцами по сенсорам. Расширила изображение, и грустно вздохнула:
— Это просто кощунство над таким даром природы, как искра. Нет, ну ты только посмотри, вот эта штуковина, — она ткнула пальцем в какой-то обведённый в желтый кружок шарик. — Вызывает внутрихромосомную перестройку короткого плеча 2–й хромосомы. Именно из-за неё, у тебя начинается транслокация генов. И мой компьютер обнаружил его за… две целые сорок три сотые секунды. 2.43 секунды, чтобы найти причину мутации от твоего провокатора… кощунство. 2.43 секунды в противовес всем твоим сожжённым провокаторами и погружениями годам. Медицинское преступление! Попади ты в мои руки изначально, жил бы свои года, сколько тебе было дано от рождения.
— Что такое транслокация?
Она посмотрела на меня как на умственно-отсталого.
— Из всего перечисленного, тебя заинтересовала лишь транслокация? Это мутация. Ну не важно, тебе не нужны такие тонкости. Я просто постараюсь создать ингибитор транс… — она посмотрела на моё обречённое, ничего не понимающее лицо, и выдохнув, сказала. — Постараюсь найти антидот на яд, отравляющий твои клетки под провокаторами, это если выражаться очень по «неандертальски». — фальшивая улыбка растянулась на её лице, и она поспешно отвернулась к монитору.
— Моё уязвлённое эго, не может промолчать, не напомнив, что от этого неандертальца ты хотела детей.
— Хочу отметить один немаловажный факт, то что ты неандерталец, вовсе не вина твоих генов, а вина отсутствия у тебя интереса к точным наукам. Мои же дети, обладающие твоим идеальным ДНК, определённо были бы гениями среди генных инженеров, уж поверь, я бы об этом позаботилась!
— Займись лучше делом.
— Да-да, только еще одно. Хочу познакомить тебя кое с кем, пойди пока что прогуляйся в наш Зал Валькирии.
— Вы точно в 23 веке живёте? Может у вас ещё зал Одина есть? Грам уже есть… Фригга есть.
Она покосилась на меня:
— Ты, я смотрю, неплохо разбираешься в мифологии наших предков. Но ничего общего с ними это не имеет, просто названия пафосные и красивые, нашим жителям нравится. И нет, зала Одина у нас нет, а вот площадь Одина есть, — она хихикнула. — Иди Дюбон. Тебя ждут. А я пока подумаю, как облегчить твою незавидную участь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
[1] Центрифуга — устройство, использующее центробежную силу. Представляет собой механизм, обеспечивающий вращение объекта приложения центробежной силы. Применяются для разделения газообразных, жидких или сыпучих тел разной плотности, а также в других случаях, требующих имитации повышенной силы тяжести.
Глава 35. Зал Валькирии
Я потратил кучу времени, чтобы добраться до Зала Вальикрии. «Зал» — абсолютно странное и неподходящее название этому сооружению. Это была настоящая военная база, охраняемая целой армией Гипфелевских солдат. Как только я припарковал супербайк, ко мне сразу подошло двое постовых, спрашивая о том, кто я и какова цель моего визита. Когда назвался им, они удовлетворённо кивнув, со словами «мы вас ждали», пропустили меня внутрь.
Прекрасно, Асдис, действительно отнеслась к делу серьёзно. Стоило мне переступить ворота Залы, как мне на встречу вышло двое мужчин, один — среднего роста, коренастый, с густой русой бородой, низко посажёнными бровями и грубыми чертами лица, а второй — высокий стройный и абсолютно не выдающегося телосложения, белёсый блондин.
— Дюбон?
Я коротко кивнул, наконец, почувствовав себя в своей тарелке, все эти лаборатории, гаремные истории и прочий гражданский бред, просто напрочь выбили меня из колеи.
— С кем имею честь разговаривать? — на плечах широкоплечего мужчины было по красной звезде с пятью длинными лучами, а вот у высокого, длинных лучей было шесть, как и у меня. Генералов в Гипфеле было три, две женщины и один мужчина. — Генерал Глейдсон? «Из недр воспрянем под красным солнцем. Не забыто, не прощено» — подытожил я, ударяя себя кулаком в плечо и протягивая руку генералу, так как ранг у нас был равный.
Худощавый мужчина заливисто рассмеялся, и наклонив голову, поклонился мне.
— Ох позабавили вы меня, Дюбон. Спишу все на вашу неосведомленность. Я генерал Хельм Йохансон, а Глейдсон ушла в отставку, — добродушно улыбнулся он и необычайно крепко, для своего телосложения, пожал мою руку. — Асдис Четырнадцатая дала указание помочь вам ознакомиться с нашими технологиями, и выдать часть снаряжения.
Уголки моего рта едва заметно поползли вверх. День обещает быть интересным.
По правую сторону от нас кто-то истошно завопил, чем привлек мое внимание. Там проводились тренировки. И проходили они совсем иначе, чем у нас в Муравейнике. Чувствовались другие школы подготовки, двигались солдаты Гипфеля неплохо, шустрые, резвые, но неестественно быстро. Я посмотрел на их тренировочные униформы. Скорее всего, дело как раз в снаряжении.
Заметив мой заинтересованный взгляд, Хельм с явной гордостью в голосе проворковал:
— Сразу скажу, что экипировка у нас крайне высокотехнологичная, и вам, возможно, будет сложно к ней приноровиться.
— К хорошему быстро привыкаешь, — оскалился в хищной улыбке я.
Мы зашли внутрь помещения, освещённого множеством диодных ламп. Узкие длинные окна протягивались вплоть до конца коридора.
— Интересные техники у вас, — констатировал я.
— Это абсолютно модифицированные школы, с учётом комбинирования с нашими технологиями. Как видите, уникальный симбиоз.
— Посмотрим, — хмыкнул я.
Мы дошли до автоматизированных дверей, которые моментально разъехались перед нами. Как я понял, мы зашли в тест — зону.
— Добро пожаловать в сердце Зала Валькирии, нашу тест — зону, — сказал Хельм.
Угадал.
Но стоило свету включиться, как я присвистнул. Действительно, впечатляющее зрелище.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Моему взгляду открылись бесконечно длинные стенды с различного рода оружием, снаряжением, ножами, экипировкой различного назначения. Я подошёл к одной из витрин.
— Основательно… — я обернулся к генералу. — Я бы даже сказал чересчур основательно для народа, притаившегося и старающегося не вмешиваться в открытые конфликты.