— Ты с ними поговорила?
— Нет, я решила сначала дождаться тебя.
— Умничка, — похвалила ее Ханна. — Но поскольку должного такта у меня нет, лучше пусть за меня это сделает мама.
— Мама? — вытаращила глаза Мишель.
— Да, мама. Она присматривала за мэром Баскомбом, когда он был маленьким, и сможет вытрясти из него всю правду.
Мишель просияла.
— Значит, напустим на него маму. Какая же ты умная, Ханна. Пусть теперь мэр попляшет!
Глава 14
Сделав над собой усилие, Ханна подошла к столику Делорес. Лишний раз встречаться с Уинтропом ей совершенно не хотелось. Может, удастся отозвать мать в сторону и поговорить с глазу на глаз?
— Смотри, кто к нам пришел! — воскликнула Делорес, увидев Ханну. — Можешь себе представить, Уинтроп никогда раньше не видел снежной бури, — и она нежно взяла Уинтропа за руку.
— Совершенно верно, кошечка моя, — Уинтроп пожал в ответ руку Делорес, а потом осторожно высвободил свою. Наверное, он прочел неодобрение в глазах Ханны. Или он один из тех, кто считает, что держаться за руки в общественных местах неприлично.
Ханна едва не ляпнула, что увидеть снежную бурю можно, только выйдя на улицу и прогулявшись пару кварталов, но сдержалась и повернулась к матери:
— Мама, можно тебя на минутку?
— Конечно. Присаживайся, дорогая.
— Нет, я имела в виду… мне нужно поговорить с тобой наедине.
Делорес слегка нахмурилась.
— Можешь говорить совершенно свободно. У нас с Уинтропом нет друг от друга секретов.
— Может, у тебя и нет от него секретов. Но у меня есть.
— Никаких проблем. Я все понимаю, — сказал Уинтроп, повернувшись к Делорес. — Иди, рыбка, потаимничай немного с дочкой. Я тебя подожду.
— Потаимничай? — повторила Ханна, когда они с матерью отошли к украшенной Андреа рождественской елке. Гостей в этой части зала не было.
— Ну да. То есть поболтать с глазу на глаз. Так говорили в эпоху Регентства, и в наши дни это выражение более чем уместно. Господи, какой ужас!
Ханна посмотрела в ту сторону, куда уставилась Делорес, и изо всех сил сжала губы, чтобы не улыбнуться. Уинтропа окружили сразу три дамы. Стул справа от английского лорда заняла Кэрри Роудз, стул слева — Бетти Штрауб, а место напротив — Флоренс Эванс.
— Слетелись, гарпии, — процедила Делорес. Услышав сдавленный смешок дочери, она нахмурилась. — Ищут, чем поживиться.
— Ладно, пусть так, — Ханна увидела, как Кэрри нежно улыбается Уинтропу. Потом взяла мать под локоть и отвела подальше за елку, чтобы не отвлекаться.
— И что ты хотела мне сказать? — раздраженно спросила Делорес.
— Мама, здесь произошло убийство.
— Убийство? — Делорес бросила попытки разглядеть сквозь ветви, что творится за ее столиком, и взглянула на дочь. — Здесь?
— Да.
Делорес закатила глаза и уставилась на ангелочка, висевшего у самой верхушки.
— Только не говори мне, что это ты нашла тело!
— Тихо! — зашипела Ханна, прикладывая палец к губам. — Майк не хочет, чтобы кто-нибудь знал.
— Господи, Ханна, и почему ты везде находишь одни трупы! Что о тебе подумает Уинтроп?
— Пусть что хочет, то и думает, — брякнула Ханна, решив не прибавлять пару выражений, чтобы Делорес не сбежала.
— И кого убили?
— Новую жену Мартина Дубински. Ее зарезали на стоянке, — наученная разговором с Андреа, Ханна поняла, что описание подробностей убийства до добра не доводит. Лучше Делорес не знать, что орудием убийства служила ее антикварная лопатка для торта.
— Боже мой! Уже известно, кто это сделал?
— Нет. Поэтому никого не выпускают.
Делорес всегда соображала быстро. Прищурившись, она наклонилась поближе к Ханне:
— Ты хочешь сказать… убийца находится здесь?
— Так думает Майк. И мне нужна твоя помощь. Бетти слышала, как мэр с женой ссорились. Миссис Баскомб обвиняла мэра в том, что он знает Брэнди с тех пор, как съездил в Лас-Вегас.
— Знает? Ты имеешь в виду… в библейском смысле?
— Да. Может, из-за этого она так расстроена.
— Бедная Стефани, — вздохнула Делорес. — Учитывая его послужной список, она, скорее всего, права. Ты хочешь, чтобы я выяснила, правда это или нет?
— Да. Ты же сидела с ним, когда он был еще ребенком; он, кажется, тебя до сих пор побаивается.
— О! Да, я ему намяла бока ежовыми рукавицами! По-другому заставить этого сорванца вести себя прилично было невозможно. Я поговорю с ним один на один. Так он скорее расколется. Жди здесь и не спускай глаз с Уинтропа. Если у него будет слишком подавленный вид, немедленно бросайся на выручку.
Как же, подавленный вид, подумала Ханна, взглянув на Уинтропа сквозь еловые ветки. Английский лорд по-прежнему сидел в окружении трех щебечущих дам, счастливый, как барашек на лужайке.
— Хорошо. Удачи, мама.
— Удача здесь ни при чем. Устрашение — это целое искусство. Не забывай об этом!
Ханна уже всерьез задумалась, не пора ли выйти и окатить Кэрри кофе. В отсутствие Делорес та разошлась не на шутку: еще чуть-чуть — и усядется Уинтропу на колени. Услышав шаги за спиной, Ханна обернулась и увидела Делорес. Мать довольно улыбалась.
— Ты все узнала? — догадалась Ханна.
— А кто-то в этом сомневался? Я его сразу взяла за жабры. В прошлом октябре во время поездки в Лас-Вегас Проныра договорился с Брэнди о свидании, но в тот вечер слишком много выпил и проспал.
— Свидание? С каких пор это называется «свиданием»?
— Я ему так и сказала. Еще я спросила, заплатил он ей вперед или нет.
— Мама!
— Это же самое интересное.
— Ладно. Ну? Заплатил?
— Только половину. Вторую половину должен был отдать потом.
— Думаешь, он говорит правду?
Делорес кивнула:
— Почти уверена. Легче признаться в том, что он с ней переспал, чем в том, что заплатил ей.
— Верно. Молодец, мама. Значит, миссис Баскомб нечего беспокоиться насчет Брэнди. А она не знает. Жаль.
— Я бы ей рассказала, но хочется, чтобы Проныре как следует досталось за его шуры-муры.
— Хорошо сказано.
— Я тоже так думаю. Кстати! Лучше мне вернуться за свой столик. Прежде чем моя партнерша по бизнесу (и, надеюсь, твоя будущая свекровь) не сделала чего-нибудь непоправимого.
В поисках тихого места, где можно было бы собраться с мыслями и как следует все обдумать, Ханна забрела на кухню. Эрл Фленсбург, очевидно, уже покушал и уехал — в полукруглом закутке, задуманном как место отдыха для поваров, никого не было. Ханна отнесла тарелку Эрла в раковину, сполоснула и положила в горячую мыльную воду: по заведенному Эдной порядку в ней посуда ждала, когда ее отправят в посудомоечную машину. Налив себе кофе, Ханна присела к столу и вытащила из кармана ворох мятых салфеток.