Читать интересную книгу Возвращение к любви - Георге Георгиу

— Пошли в дом! — сказала она. — Ты замерз!

— Давно я не видел такого снегопада, кругом бело, — проговорил Павел.

— «…Поглядите, какой чистой стала земля в белом одеянии. К красоте нельзя прикасаться грязными руками! Мы никому этого не позволим!..» — сказала Валя, как бы декламируя. — Ты помнишь? Это твои слова на том давнишнем процессе… Да, тогда земля была такой же белой и чистой, как сейчас! А ты стрелял словами, как дробью, и прямо-таки огорошил меня… Ты помнишь?

Он помнил. И сейчас видел Анну как наяву, ее испуганные, устремленные на него глаза…

— Я не смогла досидеть до конца. Оставила Анну одну… Потом она мне повторила твои слова…

Они вошли в дом. Павел остановился у дверей, не раздеваясь, словно зашел на минутку, поглядеть, что поделывают соседи в такой снегопад. Только потому, что хозяйка завела с ним беседу и разговор затянулся, Фабиан повесил пальто на вешалку и опустился на стул.

— …Те слова заставили меня понять, — вспоминала Валя, — что нужно обладать сильной волей и твердым характером, чтобы принять такое суровое решение… Но тогда я не понимала тебя… — Тогда, при первом знакомстве, Фабиан произвел на Валю весьма неприятное впечатление.

— В некотором роде я такой же врач, как и ты. Иногда и мне приходится резать по живому, — ответил Павел. — Как это ни больно. Ведь бывает, что нет другого способа вернуть человека к жизни. К настоящей жизни, к тому счастью, которое он сам затоптал ногами.

Валя удивленно посмотрела на Павла. Врач действительно утоляет боль людей, старается возвратить страдающему радость жизни, возможность трудиться, любить… И вот Фабиан говорит то же самое. Она никак не могла понять, что путь, которым ведет человека Фабиан, гораздо труднее, мучительнее. Но человек, однажды вернувшийся к счастью таким путем, будет стараться сохранить его, всю оставшуюся жизнь защищать его, как святыню…

А Павел продолжал:

— Я часто получаю благодарственные письма от осужденных… И от одного из тех, кто был замешан в том деле, тоже получил письмо. Он уже несколько лет как освободился, устроился на работу на севере республики, обзавелся семьей… Мы как-то встретились, и он искренне обрадовался…

— Ты наталкиваешь на мысль, что в борьбе за счастье других ты полностью забываешь о своем личном счастье, — посетовала Валя.

— Что ты хочешь этим сказать?

С минуту Валя стояла задумавшись, словно не осмеливалась ответить.

— Прости за женское любопытство… — начала она издалека. — Скажи-ка мне… ты решил всю жизнь оставаться холостяком?

— Я ничего не решал… Очевидно, еще не пробил час, — натянуто улыбнулся Павел.

— Ты знаешь, когда я звонила тебе в Кишиневе, я была вместе с Анной…

— ?..

— Я не решалась позвонить второй раз… Да и Анна не пустила меня… Ты не сердишься?

Павел пожал плечами. Странно, эта новость не волнует его. Может, потому, что он мысленно встречается с Анной постоянно.

С минуты на минуту могла появиться сама Анна вместе с Михаилом, но Валя боялась сказать это Павлу. Она знала, что встреча с Анной обрадует его, но и разбередит старую рану. Вале не хотелось видеть, как он страдает… Ох, тяжело порой произнести самые простые слова! Валя осторожно дотронулась до его плеча.

— Допивай, я еще налью тебе.

— А ты так долей…

— К старому вину нового не подольешь…

— Так и любовь… — сказал Фабиан, как бы давая ей понять, что больше говорить об Анне не следует.

Оба подняли стаканы.

Валя держала стакан в руке на уровне глаз, чтобы Фабиан не заметил ее волнения, и сказала подчеркнуто спокойно:

— Анна развелась с мужем, Павел.

Он вздрогнул. Странный, холодный, сдержанный голос продолжал:

— Флоря женился на другой.

Глядя поверх стакана, Валя увидела побледневшее лицо.

— Может быть, так лучше для нее? — спросила она и сама же ответила: — Да, так будет лучше для нее!.. Михаил сказал мне, что Анна уезжает из Албиницы… — Валя пристально посмотрела на Павла: — Я спрашиваю тебя, что же ты будешь теперь делать? Не удивляйся, я ведь тоже кое-что понимаю.

— ?..

— Ты еще любишь ее, — вздохнула Валя. — Не отрицай! Ты не женился, в течение пяти лет не появлялся здесь… Почему? И почему, наконец, ты приехал именно сейчас? Что-то предчувствовал, что-то толкало тебя сюда… Не так ли?

Фабиан с трудом сдерживал волнение. «Анна развелась с мужем!..» Он не строил себе иллюзий. Прошли годы, время безжалостно, в подобных случаях оно нередко бесследно стирает все…

Валя продолжала:

— Анна в правлении. Она недавно приехала. Это совпадение, конечно. С минуты на минуту они должны быть здесь…

— Почему Михаил сразу не сказал? — спросил Павел чужим голосом, и печальная улыбка появилась на его лице. Он постоял у дверей, затем шагнул к столу, взял сигарету из оставленной Михаилом пачки. Валя чиркнула спичкой, дала ему прикурить. Клубы голубого дыма закружились между ними.

Павел неумело посасывал сигарету, как человек, курящий раз в году, и глядел сквозь окно в ночную темень в каком-то мучительном ожидании. Сейчас он был один со своими мыслями, со своею болью, со своим ожиданием.

— Странное совпадение, — сказал он после небольшой паузы. — Вот и не верь после этого в чудеса! — В его голосе звучала горькая ирония. — А девочка? Она с ней, конечно? — задумчиво спросил он.

На улице послышалось тарахтение мотора, и два огненных глаза заглянули в комнату через окно, словно кто-то хотел убедиться, что хозяева дома. Затем послышался скрип калитки. Павел вздрогнул и отошел от двери. И он и Валя ждали молча.

Раздался стук в дверь. Неужели одна только Анна? Обычно Михаил просто врывался в дом, в особенности когда бывал чем-то взволнован. Стук повторился, и Валя поспешила открыть. Это был Марку, шофер.

— Что случилось? — услышал Павел недоумевающий голос Вали.

— Меня прислал товарищ Мога за товарищем Фабианом.

— Разве они не приедут сюда? Что делают там?

— Не могу знать.

— Кто еще там с ними?

— Никого, только Максим Дмитриевич и товарищ Лянка.

Фабиан оделся, вышел в переднюю и с горечью сказал Вале:

— Чуда не произошло.

7

В приемной его встретила Наталица, секретарша Моги. Девушке что-то показалось неестественным, необычным во внешнем виде незнакомца, явившегося в правление в такой поздний час, когда обычно посетители не приходят, а уходят. Несмотря на тронутые сединой волосы и мелкие морщины вокруг печальных глаз, незнакомец показался ей удивительно молодым.

— Прошу вас доложить товарищу Моге, что явился Фабиан, — сказал Павел.

Наталице показалось необычным и это обращение незнакомца. Зовут его, значит, Фабиан, но кто он, откуда?

Она прошла мимо Фабиана опустив глаза, исчезла за дверьми кабинета и тут же, вернувшись и словно желая расплатиться с гостем за его вежливость, улыбнулась ему:

— Пожалуйте!

В тот же миг со стороны окна донеслась нежная мелодия, которая заставила Фабиана помедлить. Он увидел транзистор и застывшую у дверей секретаршу, как бы предлагающую ему послушать музыку:

Счастье, черт тебя подбилС сердцем разминуться…Сердце, где горит любовь…

Эта стройная, высокая девушка с небесными глазами и подсиненными веками будто знала о его приезде, о его любви и специально заказала песню о беспокойном сердце… Новая песня или старая, Фабиан не знал, он никогда не бывал в курсе музыкальных новинок, но это была хорошая песня, услышанная случайно, но оставшаяся жить в его сердце.

Нежная мелодия еще звучала в нем, когда он вошел в кабинет Моги.

— Вот так сюрприз! — воскликнул Мога и бросился Павлу навстречу. От его шагов затрясся стол. — Значит, вы и есть тот самый таинственный сотрудник республиканской прокуратуры, приехавший требовать от меня отчета за совершенные здесь преступления? — Он обхватил Фабиана за плечи и усадил его на стул рядом с Михаилом, который сидел угрюмый, словно появление Павла сосем не радовало его. В действительности же все было иначе: Мога, рассказав ему о своей беседе с Анной, снова вернулся к вопросу о председательстве, да так нажимал на Михаила, что, казалось, вот-вот вырвет его согласие… У обоих был вид борцов, утомленных схваткой.

— Вы приехали вовремя. Я мог бы убить человека, — сказал Мога Павлу.

Фабиан внимательно глядел на него. Мога продолжал стоять, и в какой-то миг Фабиану показалось, что перед ним высится красавец дуб, проросший корнями в самое сердце земли. Да и кабинет был таким просторным, точно строился специально для такого, как Мога. Для любого другого это помещение было бы слишком велико, и Павел улыбнулся при мысли, что Михаил утонет в кресле председателя.

— Не надо обострять ситуацию, — шутливо сказал он. — Я приехал сюда восстановить справедливость, и только.