В это время Пак, перевернув Настю на живот, теперь с сатанинским сосредоточением медленно выворачивал ей руки, пристраиваясь сзади и все более возбуждаясь от ее стонов и движений. Федя увлекся разворотом событий и потому не сразу заметил новых гостей, а когда заметил, хрипло вскрикнул и потянулся за пистолетом под курткой.
— Пак!.. — закричал он. — Заканчивай, козел!..
Додик дважды выстрелил ему в голову, и Федя свалился, опрокинув стул. В последнее мгновение жизни он успел заметить бледное лицо Гали, которая улыбалась ему какой-то замогильной улыбкой, и он подумал, что так улыбается сама Смерть. Больше он ничего подумать не успел.
Пак, вскочивший с первым криком своего босса, оказался в расстегнутых штанах, и некоторое мгновение ушло у него на то, чтобы застегнуть брюки. Только после этого он пошел вперед, на Женю, которая целилась в него. Шел он плавной кошачьей походкой, мягко переваливаясь с ноги на ногу, и шипел при этом, как змея. На кого-то это вероятно и могло подействовать, но Женя была в тот момент преисполнена ненависти и со сладостной судорогой всадила в него подряд пять пуль. Пак отлетел к стене и упал уже мертвый.
Настя лежала на животе и ничего этого не видела. Она только чувствовала, что ад на время прекратился, и видела в этом явную помощь Неба. Она еще не знала, что главные испытания впереди.
— Которая? — спросила Женя, разглядывая девушек.
— Эта, — ткнул пальцем в Настю Додик.
— Подними ее, — приказала Женя.
Додик подхватил Настю и поставил ее на ноги.
— Привет, — сказал он.
Настя не ответила, будучи в состоянии одеревенения.
— Слушай, ты, — подошла к ней Женя и ткнула стволом пистолета в грудь. — Нам нужен пакет. Пакет Алика Шаронова, тебе понятно?…
Настя кивнула головой.
— Где он?
— Расстегните мне руки, — сказала Настя тихо.
Женя огляделась.
— Поищи ключ, — приказала она Додику. — У этого, узкоглазого…
Додик повозился в карманах Пака, между делом достал и сунул к себе в карман его бумажник, но среди прочего достал связку ключей. Он расстегнул наручники на Насте, и она принялась машинально растирать запястья.
— Где пакет? — спросила настойчиво Женя.
— Ей тоже, — сказала Настя отрешенно, кивнув головой на Галю.
— А ей зачем? — удивился Додик.
Женя посмотрела на него свирепо, и он направился освобождать Галю, перешагнув для этого через труп Феди Брэка. Освобожденная от наручников Галя тоже принялась тереть запястья, но в ее глазах не было большой радости. Она так и осталась сидеть у стены.
— Пакет, — повторила Женя.
— Да, — сказала Настя. — Сейчас…
Она едва не ступила в лужу крови, что растекалась вокруг тела Пака, обошла ее и взяла с дивана свою сумочку. В боковом отделении, застегнутом на молнию, лежал пакет, и она достала его.
— Не отдавай, дура, — проговорила хрипло Галя.
— Теперь уже поздно, — усмехнулся Додик и взял пакет из рук Насти.
— Он? — спросила Женя.
Додик осмотрел помятый конверт, прочитал надписанный Шароновым адрес и пожал плечами.
— Вроде, он.
— Дай сюда, — сказала Женя.
Она решительно разорвала конверт и вытащила оттуда пакет из черной светонепроницаемой бумаги.
— Полегче, — сказал Додик. — А вдруг там непроявленные фотки?
— Может быть, — согласилась задумчиво Женя. — Ладно, надо уходить…
Они отошли в сторону и принялись о чем-то шушукаться. Настя, без сил упавшая на диван, глянула на Галю и вдруг заметила, что та стала совсем белая и сжалась в комок. Настя недоуменно перевела взгляд на ворвавшихся спасителей и вдруг увидела, что они поднимают свои пистолеты.
— Нет, не надо! — вскочила Настя, протягивая руку.
Раздался хлопок, Женя выстрелила ей в живот, и Настя, охнув, упала на диван, скатившись на пол. Додик выстрелил в Галю, отчаянно закричавшую перед этим выстрелом, и попал ей в грудь, отчего та захлебнулась криком и тоже упала.
— Добей, — сказала Женя, шагнув к Насте и прицелившись ей в голову.
Пистолет щелкнул, выстрела не последовало, потому что патроны были уже растрачены.
— Ладно, пошли, — сказал Додик, на которого вдруг напал ужас от совершенного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он прихватил Женю за рукав куртки и вытащил в прихожую.
— Надо добить, — требовала та настойчиво.
— Заткнись! — закричал на нее Додик, не выдержав. — Все, делаем ноги!..
И они поспешно вышли вон.
14
Псалтырь, маленькая книжица в две сотни страниц, оказалась тем щитом, что Господь послал Насте для спасения. Пуля застряла среди псалмов, и Настя от этого выстрела испытала лишь нервный шок и удар в живот. Придя в себя, она обнаружила, что лежит на полу, и попыталась подняться. Рука ее поскользнулась на крови, и она с ужасом отпрянула, тщетно пытаясь стереть кровь с руки.
Она поднялась и услышала стон. Это Галя у стены подавала признаки жизни, и Настя кинулась к ней.
— Галя, как ты? — спрашивала она, присаживаясь рядом. — Куда тебя?
— Мне конец, — прохрипела Галя.
Платье ее набухло от крови, и она тяжело дышала.
— Погоди, — сказала Настя, отстраняя ее руку, чтобы осмотреть рану.
— Это конец… — говорила Галя. — Я так и знала, что добром это не кончится… Возьми деньги и мотай отсюда, Настя. Только не забудь отстегнуть своей тезке… Там, у меня в сумочке есть ее адрес. Возьми всю сумку, там много всего, что может тебе пригодится…
— Хватит тебе скулить, — буркнула Настя. — Придет время, помрешь…
Она взяла нож и разрезала платье на плече Гали.
— Брось, — сказала та. — Я чувствую…
— Глупости, — отвечала Настя. — У тебя сквозная рана в плечо, даже кость не задета.
Галя посмотрела на нее удивленно.
— Откуда ты знаешь? Ты что, медик?..
— Нет, — сказала Настя, — но я почти год работала нянечкой в монастырской больнице. Сейчас я поищу чего-нибудь из медикаментов.
Медикаменты она нашла на кухне, в настенном шкафчике. Взяла йод, бинт, перекись водорода, вату и таблетки глюкозы. Возвращаясь к Гале, она наклонилась над Брэком, валявшимся рядом, и потрогала артерию на шее. Уже по температуре было ясно, что он мертв. Относительно Пака таких сомнений даже не возникало.
Настя принялась обрабатывать рану Гали, и та заскрипела зубами. Настя бинтовала ее, приговаривая какие-то успокоительные слова, действуя уверенно и хладнокровно, будто и не стреляли в нее пять минут назад.
— А в тебя, что? — спросила Галя, когда Настя ее наконец перебинтовала. — Промахнулись?
— Нет, — сказала Настя, улыбнувшись.
Она достала из за пояса свой Псалтырь и, раскрыв его, вынула расплющенную пулю.
— Смотри, — сказала она зачарованно. — Вот моя пуля.
— Надо же, — покачала головой Галя. — В книжке застряла!..
— В книжке, — повторила Настя. — Это не простая книжка, глупая. Это Псалтырь.
— Везучая ты, — сказала Галя и с трудом закашляла.
Настя посмотрела на нее с сочувствием.
— Что будем делать? — спросила она. — Вызывать милицию, да?
— Какую милицию! — ахнула Галя. — Ты забыла, что на мне десять штук висят!.. Сваливать надо.
— А ты сможешь? — с сомнением спросила Настя. — Ты только что умирать собиралась.
— Надо, — сказала Галя. — Только я не представляю, как я буду переодеваться…
Переодевалась она действительно с трудом, но к ее чести ни разу не вскрикнула, хотя и испытывала боль порой до потери сознания. Настя надела на нее свою куртку, повязала голову платком.
— Мы так и уйдем? — спросила она. — А Роза потом придет, она же в обморок упадет!..
— И хрен с ней, — буркнула Галя. — Вещи ты понесешь.
— А куда мы направимся? — спросила Настя.
— К бабуле, — сказала Галя. — Видать, не зря я ее нынче повстречала. Готова?
Настя взяла сумки, пожала плечами и сказала:
— Готова.
— Тогда пошли…
На пороге Настя остановилась.
— Погоди, — сказала она.
— Что еще, — повернулась Галя с трудом.