Читать интересную книгу Чародейский рок. Чародей и сын - Кристофер Сташеф

— Ну а тебе удается мириться с самыми гадкими чертами моего характера, — напомнил ей Род. — А что до грусти — то не ты одна время от времени впадаешь в тоску. С каждым может случиться.

— Сейчас что-то уж очень тоскливо, — покачала головой Гвен. — Давай пойдем побыстрее. Нужно уйти из этих мест, окрашенных в синие тона, а не то они меня до смерти запечалят[21].

— Далеко уйти нам не удастся, — негромко отозвался Род. — Уже темнеет.

— А это хорошо?

— Конечно. Ведь так всегда бывает. Чтобы потом посветлело, сначала должно потемнеть, верно?

Гвен вымученно улыбнулась мужу, но лицо ее становилось все бледнее и бледнее. Тревога кольнула сердце Рода — он почувствовал, что с каждым мгновением Гвен тяжелеет. Казалось, что-то притягивало ее к земле. Род запрокинул голову и увидел, что все листья с деревьев облетели. Свет звезд озарял голые ветви. По правую руку мерцала поверхность темного озера, казавшегося местом, где покоятся утраченные надежды и обитает отчаяние. Род неприязненно поежился и поскорее провел жену мимо. Теперь она почти не могла идти сама. Еще немного — и Роду пришлось бы взять ее на руки. Гвен еще переставляла ноги, но глаза у нее были закрыты, и она что-то бормотала, будто в лихорадочном бреду. Повсюду вокруг звучала медленная, тягучая, ритмичная музыка — музыка тоски и одиночества. Где-то в вышине прокатился мрачным арпеджио жуткий вой, который тут же сменился леденящим душу хохотом. Эти звуки донеслись издалека, но заставили Рода содрогнуться. Он немного прибавил шагу.

Наконец призрачный лес остался позади, но и та местность, где оказались Род и Гвен, глаз, прямо скажем, не радовала. Вокруг простиралась пустошь, усеянная острыми скалами. Ни дать ни взять — только что созданный, неотесанный мир. На суровых гранях скал играл свет — свет звезд, и только. Рода это зрелище не испугало, ведь он родился и вырос на астероиде и потому почувствовал себя, как дома. Да, почти как на Максиме, а может — и на Луне в промежутке между заходом и восходом Земли. На темной стороне Луны[22].

Род глубоко вдохнул, и ему удалось немного расслабиться. Местность была суровая, спору нет, но хотя бы просматривалась во все стороны. Там же, в лесу, откуда они пришли сюда, веяло болезнью и распадом.

Гвен подняла голову, ее веки затрепетали и разжались.

— Господин мой… Что со мной… было?

— Ты переслушала блюза, дорогая, — нежно проговорил Род, радуясь тому, что жена пришла в себя и что в кои-то веки не она его, а он спас ее от беды. — Так называется музыка, что звучала в синем лесу. Теперь мы в новом мире. И честно говоря, он какой-то… уж очень новый.

Гвен огляделась по сторонам и поежилась. Она теснее прижалась к Роду.

— Холодно… Я так озябла…

— Ну, будем считать, что ты только что проснулась. Нужно идти, милая. Рано или поздно наступит рассвет. Просто иди, переставляй ноги. В конце концов мы выберемся отсюда.

— Постараюсь, — кивнула Гвен. — Теперь не так трудно идти. Музыка помогает.

Так оно и было. Волны музыки вздымались и опадали. Ритм по-прежнему оставался нарочито подчеркнутым, но порой к ударным и басу приходилось прислушиваться — они уходили на задний план. Кроме того, Род начал различать звучание струнных инструментов.

Тихо-тихо, почти беззвучно супруги вышли к откосу, под которым текла река. По идее ей следовало бы серебриться при свете звезд, но она была черной, непроницаемо черной — как бархат. Тропа вывела Рода и Гвен к причалу, возле которого их ждала лодка, а в ней стоял перевозчик, опершись на весло и опустив голову.

— Не нравится мне эта река, — пробормотала Гвен.

— Понимаю, — откликнулся Род. — Но то, что осталось позади, мне нравится еще меньше. Пойдем, милая. Лодка, по-моему, крепкая, надежная.

Но как только они ступили на причал, лодочник поднял голову и загородил им дорогу веслом.

— Вы не отвезете нас? — умоляюще проговорила Гвен, а лодочник покачал головой.

— Погоди. Он, наверное, денег хочет. — Род развязал горловину притороченного к поясу кошеля и достал серебряную монетку. Старик протянул одну руку к Роду, сложив пальцы «ковшиком». Род положил ему на ладонь монетку и снова запустил руку в кошель. — Может, еще одна найдется…

Но старик-лодочник снова покачал головой, отвернулся, опустил весло в темную воду и знаком велел Роду и Гвен садиться в лодку.

Род придержал корму, Гвен спустилась в лодку — немного неловко, поскольку лодкой ей приходилось пользоваться не так уж часто. Затем Род сам забрался в суденышко, сел на скамью рядом с Гвен и крепко обнял ее. Лицо у старика-перевозчика вроде бы было доброе, но все равно веяло от него каким-то холодком. Старик оттолкнулся веслом от причала, и лодку вынесло на быстрину.

Странное это было плавание. Оно протекало в полной тишине — слышалась только музыка, доносившаяся с берега, а сам берег скрылся из глаз, как только лодка выплыла на середину реки. Здесь наступило полное безмолвие. От воды один за другим поднимались клубы тумана, они становились плотнее, сплетались между собой, разбухали и приобретали карикатурные формы человеческих фигур с темными провалами вместо глаз. Туманные призраки размахивали руками и манили к себе. Гвен ахнула и теснее прижалась к Роду, и это его очень порадовало, потому что он и сам чувствовал себя не слишком приподнято. Они скользили мимо безмолвных силуэтов туманных привидений, мятущихся вокруг лодки, и в конце концов услышали музыку. Она звучала очень тихо, но все же отчетливо, и доносилась с противоположного берега.

А потом Род и Гвен увидели землю и поняли, что уже недалеко до рассвета.

Лодка ударилась о причал. Род и Гвен ступили на берег в предрассветных сумерках. Род снова сунул руку в кошель, но перевозчик уже отвернулся, покачал головой и, оттолкнувшись веслом, увел лодку от берега.

— Странный какой-то старикан, — пробормотал Род, пытаясь говорить весело, но это у него получилось не очень-то удачно.

Одолев прибрежный откос. Род и Гвен оказались на лугу.

А в следующий миг Род взвыл от удивления и боли. Снаряд, угодивший в него, отлетел в сторону, взмыл ввысь и, крутясь, вновь полетел к Чародею. Это был диск, выглядевший так, словно две суповые тарелки приклеили одну к другой краями, вот только тарелки эти были металлические.

— Ложись! — крикнул Род жене. — У них края острые!

Род и Гвен ничком бросились на землю, а странный снаряд пролетел всего-то в футе у них над головами, после чего за ним последовали другие, точно такие же — не менее пары дюжины. На лету диски издавали жужжащую, стучащую, синкопированную музыку, под действием которой сразу забылись и выветрились те волшебные звуки, которые сопровождали Рода и Гвен всю долгую ночь[23].

Гвен устремила на диски пристальный недобрый взгляд. Род с огромным облегчением вспомнил о том, что его супруга владеет телекинезом. А потом вспомнил, что и сам он не лишен этого дара, и вперил взор в несущуюся к нему «летающую тарелку», мысленно посылая ей приказ: «Вниз и в сторону!»

Противный диск и не подумал менять направление полета.

Род не на шутку разозлился. Какое право эта штуковина имела его не слушаться? Но Гвен проговорила:

— Господин мой, они не отвечают.

— Ну так и не спрашивай, — буркнул Род в ответ, но тут до него дошел смысл сказанного женой. — Что ты сказала? — оторопело спросил он. — Они — что?!

— Они не отвечают, — повторила Гвен. — Я посылаю им мысли, пытаюсь отогнать их силой разума, но они не отгоняются.

— Хочешь сказать, что эти летучие диски не поддаются обработке псионной энергией? — Род нахмурился. — Что ж, так или иначе, отделаться-то от них придется.

— А что мы можем сделать? — спросила Гвен.

— Они не хотят опускаться — а мы поднимемся выше них! — бодро отозвался Род. — Готова, милая? Вперед и вверх!

Гвен оторвалась от земли, оседлав помело, а Род взлетел следом за ней. Диски развернулись и пошли в музыкальную атаку, но, видимо, они могли летать только на определенной высоте, и потому Верховный Чародей и его жена вскоре оставили их далеко позади.

14

Дети Рода и Гвен вновь обрели почву под ногами и продолжили путь.

— Мы так и не узнали, какое волшебство заставляет мягкие камни выделять кислоту, — напомнил всем Грегори.

— Не сомневайся, найдем причину, — невесело отозвался Магнус, — если, конечно, тот камешек, на который мы напоролись, был не единственным в своем роде.

— Между прочим, кое-что мы таки нашли, — буркнул Джеффри и остановился, глядя себе под ноги.

А под ногами у него по клочку оголенной земли шествовала маленькая травяная кочка.

— Это еще что такое? — ахнула от изумления Корделия.

— Да вроде бы что-то вроде пучка укропа, который вырвали с корешками, — внимательно осмотрев траву, высказался Грегори.