Кажется, я понимаю, о чем он говорит. Для окружающих я выглядела в тот момент как человек, потерявший последнюю опору — в буквальном смысле, по моему лицу было всё понятно, то, что мне помогали стоять на ногах, только подтверждает это.
Никто не приставал с расспросами — ведь что можно выяснить у человека, который не способен на ногах держаться и смотрит в одну точку, принимая произошедшее за страшный сон?
— Ерунда, я уже привыкла, — отмахнулась я, не придумав ни ответа умней, ни слов поддержки.
Вот так всегда. Легко ли придумать как поддержать другого человека, когда ты сам считаешь, что нет лучшей поддержки чем пощечина?
— Тогда… Что будем делать сейчас?
— Отведи меня в храм Безликого. Нужно закончить начатое.
Мы задержались, чтобы поговорить с хозяйкой таверны, отдали ей ключи и провожаемые взглядами любопытных, вышли в ночь.
Теплый желтый свет освещал погруженные в тишину дома, изредка ветер доносил легкий звон и голоса — в Саите стража и днем и ночью охраняла покой горожан. Чернильные тучи закрывали луну, звезд тоже не было видно.
Мир будто застыл в ожидании. Но чего? Моей победы или моего поражения?
Всю дорогу Джаф молчал, не шутил и не улыбался. К счастью, мы шли не так долго, чтобы это молчание начало меня тяготить.
Парень остановился внезапно, в пустом дворе, где мостовая уже покрылась ямками и сколами, росли серые чахлые деревья и совсем не было света фонарей. Взмахнул рукой, словно сдергивал невидимое покрывало, шагнул вперед.
В центре двора из пустоты вырос белокаменный храм. Вернее, когда-то этот храм был белым, сейчас он потемнел, порос плющом и лишился доброй своей части — арка входа уцелела чудом, стены почти рассыпались, а крыша вообще на честном слове держалась.
— Это здесь, — тихо сказал Джаф.
Он огляделся, будто пытался кого-то найти, не нашел, затем подошел ко мне и протянул руку.
В ней лежал нож.
Кивнув, я забрала нож, сделала несколько шагов к храму, с силой резанула по ладони. Алые капли упали на ступени и… камень зашипел, словно начал плавиться.
Там, куда попали капли, появились струйки дыма, они всё росли и росли, пока не соткались в полупрозрачную фигуру мужчины лет тридцати.
Незнакомец открыл бесцветные глаза, покрутил головой из стороны в стороны, и тут заметил нас.
— Опять она… Кровь рода Неал… — произнес он. Его голос походил на шипение камня.
— Знакомься, Аля, твой предок — Ролан Неал. Давно, когда Безликий ещё почитался как бог-покровитель магов, но благодаря Лие его уже начали воспринимать как божество из пантеона вампиров и разрушать храмы, маг из рода Неал принес себя в жертву на этих ступенях, душу и силу отдав, чтобы скрыть от глаз людей последний в Саите храм Безликого.
Услышав это, призрак резко повернулся к Джафу.
— А-а, опять ты. Привел сюда наследницу рода императоров — и зачем? Считаешь, она достойна войти под своды храма моего Повелителя?
Не дождавшись от нас ответа, мужчина указал рукой на арку входа.
— Много вас сегодня… Что ж, Повелитель будет рад — его посетили старые друзья. Может, этот день последний, и он наконец обретет покой. И я, я тоже смогу уйти…
Призрак закрыл глаза. Порыв ветра разорвал его тело в клочья.
— О чем он? Верховные здесь?
Мой голос слегка дрожал. Сглотнув ком в горле, я посмотрела на Джафа.
Парень бросил беглый взгляд в сторону храма, кивнул.
— Да. Они уже проходят испытание.
С этими словами Джаф приблизился ко мне, осторожно взял за руку и коснулся раны на ладони.
Кожу обдало холодом, кровь перестала капать, а сам порез затянулся.
— Не знала, что ты умеешь лечить.
— Умею. Каждый из Верховных когда-то поделился со мной своей силой, и Лия в том числе. Просто мне не на ком применять эту способность.
Мы посмотрели друг на друга. Джаф ещё держал мою руку, я не шевелилась, глядя на свое отражение в его глазах.
Растрепанная, растерянная, в помятом платье и без оружия… Не маг и не воин, простой смертный — вот кем я выглядела в этих холодных серых глазах. И всё же я тут.
— Меня больше не нужно успокаивать, — хмыкнув, сказала я.
— Я и не собирался. Просто хотел напомнить — что бы ни случилось дальше, не забывай зачем ты здесь.
— Не забуду.
— Тогда вперед.
И плечом к плечу мы вошли под своды полуразрушенного храма.
Глава 19. Страж для мира
Я стояла у входа в лабиринт, его двухметровые стены такие же ослепительно-белые, как и всё вокруг — в пустом пространстве никого кроме меня.
Похоже, испытание уже началось.
Было глупо предполагать, что мы с Джафом будем проходить его вдвоем. И всё же лабиринт — это проще, чем могло быть.
Нужно спешить. Я сделала шаг, затем ещё один, и ещё…
Поворот налево, направо, снова налево…
Остановившись, я оперлась руками о колени, вздохнула.
Проще, да? Здесь до старости можно бродить без толку!
Краем глаза ухватив движение, я стремительно развернулась и тут же отшатнулась в сторону.
На одной из стен возникла картина — солнечный день, узкая горная тропинка, что ведет всё выше, девочка лет шести. Она держала в руках палку, на которую опиралась при подъеме, изредка порыв ветра бросал в лицо выгоревшие на солнце русые пряди.
Порой ветер едва не сбрасывал девочку вниз, навстречу изумрудно-зеленым макушкам деревьев. В такие моменты она изо всех сил вцеплялась в палку, а когда удавалось устоять на ногах и не сдвинуться с места, вскидывала голову и смотрела на мужчину, что рядом летел по воздуху.
Мужчина кивал, беззвучно шевелил губами, повторяя одну и ту же фразу. Я помню её до сих пор:
— Если оступишься и упадешь, тебя никто не поддержит.
Хм, кажется, это мой первый подъем в горы демонов. Раньше меня носили на руках, а незадолго до обряда Старейшина решил, что пора научиться подниматься самостоятельно.
Но почему этот кусочек моей памяти здесь?
Через пару шагов появилась ещё одна картинка — девочка-подросток сидит на камне, у её ног худая сумка, плот из грубо связанных между собой кусков дерева и темно-синие воды моря.
Взгляд направлен за горизонт, ладонь лежит на рукоятке меча, соленый ветер треплет русые пряди и тонкую цепочку медальона.
День моего побега из Маргана’ара я помню ненамного лучше, чем подъем в горы. Тот поступок — самоубийство, без помощи богов в Креите я не оказалась бы никогда. И всё же…
Зачем тут мои воспоминания? Для чего?
Пусть и смутно, но я помню эти события. Не понимаю, с какой целью мне нужно вновь проживать их.
Осознать? А что именно?
Чем дальше, тем больше становилось картинок. Махнув рукой, я уже не так тщательно их разглядывала. Вот первый бал во дворце, знакомство с Джафом, коронация, свадьба, переход через пустыню, война с вампирами, моя смерть, встреча с Ирвином, воскрешение…
Не знаю, что заставило меня остановиться. Взгляд зацепился за что-то, смутно знакомое и в то же время не похожее ни на что.
Ровная синяя гладь озера, желтый круг солнца, на небе ни облачка, деревья стоят в зелени, всё цветет. На берегу сидит пара — мужчина и женщина, в них я с трудом, но узнаю Элая и себя.
Элай — копия себя нынешнего, я выгляжу старше, чем сейчас, в уголках глаз первые ниточки морщин, длинные волосы уложены, вместо платья привычные штаны и рубашка, на поясе клинок.
Мы говорим о чем-то, улыбаемся. Порой замолкаем, чтобы посмотреть на берег у кромки воды, а там…
Играли двое. Девочка лет семи в коротком платье и мальчишка-подросток лет четырнадцати. Он — загорелый с короткими медно-русыми волосами и серыми с золотыми искорками глазами, она — из рийсов, черноволосая, бледнокожая, с темно-зелеными глазами. Моими глазами.
Я рухнула на колени, вмиг потеряв опору, часто-часто задышала.
Это что — возможное будущее? Наши с Элаем дети, счастливая жизнь в Аллаине…
Не более реально чем снег летом в Креите.