— Чертова девчонка! — шипела ведьма.
Змеи уже не появлялись по ее желанию, наоборот, осыпались черным пеплом, стоило Фине вонзить в извивающиеся гладкие тела острые клыки. Девушка, осознав, какую силу имеет над противником, воспряла духом и, кажется, даже подросла.
В свете полной луны Ранд мельком заметил подарок от мамы. Древний камень стал больше, превратился в крупную пластину, закрывавшую грудную клетку волчицы. Казалось, будто амулет стал доспехами для Фины и одновременно подпитывал ее силы, делая неуязвимой для ведьмы и ее ядовитых змей.
* * *
Фина чувствовала настолько мощный прилив сил и адреналина, что не замечала ни боли, ни усталости. Перед ней стояла цель, и девушка шла к ней.
Когда отец Ранда спас ее от Мишиного кукловода, Руфина осталась одна на ночной тропе. Охранник так и не приходил в сознание, как и Михаил. Фине пришлось бежать за поддержкой. И когда помощники Людвига унесли пострадавших в лазарет, Руфина вдруг расслышала назойливые голоса.
В первую секунду показалось, что она сходит с ума. Но стоило услышать знакомый женский шепот, Руфина, не задумываясь, сменила ипостась.
В обличие волчицы девушка быстро отыскала дорогу к Ранду.
Ее вело сердце. Оно отчаянно сжималась в страхе за любимого.
Ее вели духи. Они настойчиво мелькали перед глазами, на обочине тропинки, среди деревьев. Пока Руфина не оказалась в странном месте: перед хлипким деревянным мостом, перекинутым через тонкую серебристую нить реки.
Прямо у первой дощечки моста застыл мерцающий зверь. Фина не боялась его, ведь он совсем недавно спас ее от темных сил.
Но благодарить за помощь, как и любоваться пейзажем Фина не могла. Видела, как братья Эрлинги сражаются с исчадием ада. Казалось, будто змеиный клубок становился только больше, как бы отчаянно и бесстрашно ни бились волки.
Фина застыла, а ее мысли вспорол громкий, оглушающий голос.
«Помоги им! Помоги!»
Голос просил, умолял, требовал, вынуждал действовать. Но двигаться Фину заставило чувство безысходности, сквозившее в голосе женщины. Так может умолять только мать за своих детей.
И Фина ринулась вперед. А грудь заливало мягкое тепло. И девушка не сразу заметила, как защитный амулет меняет форму и растекается поверх шерсти, укрывая волчицу от смертоносных укусов.
Азарт драки захватил Руфину. Никогда прежде волчица не была такой агрессивной и бесстрашной. Но ведь никогда прежде она и мужу своего не спасала от смертельной опасности!
Фина теснила змеиный клубок к мосту. Так велел голос в голове.
Девушка предпочла запрещать себе мысли о том, как чувствуют себя братья Эрлинги. Ощущала боль Ранда. Да и ректор выглядел, кажется, не самым здоровым.
Но с этим Руфина справится позже. Главное, сделать так, как велит шепот в ее голове.
А шепот велел вышвырнуть гадину за границу миров. Туда, где ее поджидал могучий волк по имени Рэйф.
Змеи шипели, но благодаря действиям Фины отступали.
— Мерзкая девчонка! Ты даже не представляешь, на кого открыла пасть! — заверещал высокий женский голос.
«Не бойся ее, Руфина!»
Шепот матушки Ранда звучал ласково, по-матерински нежно. Да и Фина не боялась. Видела, что змей становится меньше. Гадкие твари извивались лихорадочно, словно пытались отыскать выход и сбежать. Но хозяйка не пускала.
Когда змеиная ведьма оказалась на той стороне моста, когда за спиной Фины остался источник и два сильных, пусть и раненых волка не переставали угрожающе рычать, страхуя ее на каждом шагу, а впереди возник мерцающий волк, Руфина поняла, что они победили.
Стоило ведьме шагнуть с деревянного моста, как волчья пасть настигла ее. Смертоносные клыки вонзились в глотку. По окрестностям пронесся ужасающий крик. Последний. А за ним — тишина.
Волк опрокинул жертву на землю. Фина застыла от ужаса. Одно дело, загонять змей куда велела матушка, а другое — смотреть на то, как отец Ранда убивает ведьму.
Теплая и сильная ладонь коснулась волчьей морды Фины.
Девушка очнулась от оцепенения, взглянула на Ранда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Любимый выглядел ужасно, но краешком красивых губ улыбался.
Руфина вмиг позабыла обо всем. Понимала, что Ранду и ректору нужна помощь. Но как им помочь? Не понимала…
И вдруг вспомнилось, как Ранд говорил об амулете. Том самом, который должен был помочь ей восстановиться, когда она болела.
Не задумываясь о последствиях, Фина перекинулась в человека. Обхватила пальцами амулет и дернула за цепочку. Спустя миг, девушка уже вложила кулон в широкую и надежную ладонь мужа.
— Ранд! Что нужно делать?! Как помочь?! — тараторила Фина, отчаянно сжимая пальцами крупную ладонь, в которой утонул амулет.
И вдруг прямо на девичьих полных удивления глазах ужасные ожоги по всему телу волка начали исчезать. Фина бросилась вперед. Обхватила руками крепкий торс Эрлинга и прикрыла глаза, вслушиваясь, как лихорадочно, но твердо бьется сердце ее волка.
— Я так тебя люблю! — пробормотала девушка, не понимая, что произнесла эти слова вслух.
— Ребятушки, не хочется вам мешать, но мне бы тоже не помешала помощь, — сиплый голос ректора заставил Рандолфа очнуться от оцепенений.
А Фина наслаждалась той вспышкой и смесью эмоций, что обуяли взор любимого. В глубине волчьих прекрасных глаз было все, от растерянности, до эйфории и счастья.
— Нет, если вы слишком заняты, я пока поумираю здесь, — вздохнул ректор.
— Прикройся там чем-нибудь, — проворчал Ранд, так и не отводя взгляда от Фины и уже ей, тихо, в самые губы, шепнул: — Дома.
Это было обещанием. А сердечко Фины сладко заныло от тепла, которым Ранд окутывал ее, даже не касаясь.
* * *
Фина, кутаясь в лохмотья одежды с чужого плеча, старалась не мешать Ранду, когда он помогал брату дойти до сердца источника. Там было небольшое углубление, заполненное водой. Девушка не сразу рассмотрела крохотный бассейн, в который Эрлинг с трудом уместился.
Вода скрыла ректора по плечи, и мужчина лег, прикрыв глаза. Небольшие, но многочисленные раны, оставленные ядовитыми тварями, затягивались. А на лице старшего брата Ранда появлялось умиротворение. Кажется, ректор даже уснул.
Ранд кашлянул в кулак:
— Только ты можешь храпеть, плескаясь в священном источнике!
— Мы, профессоры, храпеть не приучены, — лениво фыркнул Эрлинг-старший, а потом, приоткрыв один глаз, посоветовал: — Вы бы шли домой. У Руфины, между прочим, утром важный тест. И поблажек я не даю. Никому.
— Даже Тире? — в душе Фины проснулось вдруг ехидство.
— И что на этот раз учудила наша племянница? — в тон Фине поинтересовался Ранд, подмигнул девушке и вновь обратился к брату. — Шантажом заставила Лютика вынести мебель из твоего кабинета ночью? Или добралась до твоей сокровищницы?
— Не племянница она мне, — вяло парировал профессор, а вот остальные вопросы оставил без ответа, зато задал свои: — Завтра к обеду приезжают родители Фины. Ты уже придумал, как станешь оправдываться, Ранд? Вряд ли Кьелл так легко спустят на тормозах тот факт, что их дочь едва не убили прямо под твоим носом.
— И мама приедет? — радостно спросила Фина. — А братья?
— Еще и их не хватало в моей академии! — приоткрыл один глаз ректор. — Все, проваливайте. Утром все обсудим. Вижу, вам не терпится друг с другом поговорить. И не только поговорить.
Ранд кивнул и потянул Фину за собой. Стоило им перешагнуть границы источника, как все вернулось: страх за Ранда, ужас перед змеиной хозяйкой, ощущение неизвестности, а также миллион вопросов, ответить на которые смог бы только Рандолф.
Девушка крепче ухватилась рукой за теплую ладонь любимого и вздохнула. Эрлинг словно прочел ее мысли.
— Не волнуйся, родная. Все закончилось. Все в прошлом. Теперь здесь безопасно, — проговорил Ранд.
— Уверен? А что, если та женщина вернется? Если попытается навредить Беловодью? Тебе? Нам? — негромко сомневалась Фина.
— Не вернется, — сурово возразил волк и, обняв Фину, прижал ее к себе ближе. — Это была давняя вражда. Никто не хотел, чтобы исход оказался таким. И родители давали шанс змеиной хозяйке. Та не прислушалась.