решать задачи.
— Мам, пусти Вальку со мной в кино, — попросила она.
— Что, не с кем пойти? — хитро прищурилась Екатерина.
— Лариска занята, а больше не с кем.
— Неужто все кавалеры разбежались? — приподняла брови мать.
— Ну, отпусти Вальку, — не отвечая матери на слова о кавалерах, продолжила канючить Людка.
— Ладно, — уступила уговорам дочери Екатерина, — если только она к школе готова.
Довольная Людка вернулась к сестре.
— Слушай, Валька, мама разрешила. Я уже готова, а ты собирайся. — И глядя в кругленькое зеркальце, вынутое из приготовленной к походу сумочки, сообщила: — Пойду первой, возьму билеты, буду тебя ждать у входа в клуб.
Привычным шагом Людка подошла к «Геологу» — площадка перед открытой дверью в клуб была пуста: до начала сеанса оставалось минут десять. Купив билеты, девушка стала прохаживаться у кассового окна и поглядывать в сторону, откуда в свете фонаря должна была показаться Валька. Сестры не было видно. Так продолжалось некоторое время. Наконец Людка поняла, что она не придет. Как оказалось, Валька, торопливо сбегая по лестнице, неожиданно полетела вверх тормашками вниз и, падая, разбила колено. Зареванная, вернулась домой — ни о каком кино в этом случае думать не приходилось.
В то время, как Людка в ожидании сестры металась у входа в клуб, по ступеням «Геолога», оживленно переговариваясь, торопливо поднялись трое молодых незнакомцев. Ясно было, что они намеревались приобрести билеты. Неожиданно для себя Людка обратила внимание на мужчин и, задорно улыбнувшись, сказала:
— Ребята, у меня есть лишний билет. Не хотите взять его?
— Вот он хочет, — брюнет среднего роста указал на высокого широкоплечего товарища в просторном демисезонном пальто.
— А я и не откажусь! — засмеялся парень. — Идемте, девушка, фильм начинается. — И они направились в кинозал.
Людка сидела рядом с человеком, совершенно ей незнакомым. Получилось, что она сама пригласила его в кино. Никогда и ни с кем из ребят она в кино никогда не ходила. Небольшой рабочий поселок — это не город: здесь все на виду. Чтобы избежать пересудов, не выставляла молодежь напоказ свои отношения. А тут надо же такое! Вошли в ярко освещенный зал вместе, сели рядом. Конечно же, кто-то из знакомых обратил внимание на их появление. Людка всей кожей чувствовала этот жадный интерес к своей персоне, предполагала и шепот: «Гляди, Никитина! С кем это она?»
Весь сеанс девушка ощущала плечо парня. Иногда молодые люди, смущаясь, взглядывали друг на друга, будто молча спрашивали: «Кто ты?», и, отвернувшись к экрану, усмехались. Но фильм закончился. Улыбнувшись, попрощались и разошлись — каждый отправился своей дорогой. В то время, как ноги шли обычным путем, Людка не замечала ничего: ни темноты неба, ни редких капель дождя: она ушла в себя. Ее душа почему-то волновалась, в голове не было никаких мыслей, и глупая улыбка блуждала на губах. Уже поднимаясь по лестнице своего дома, Людка неожиданно подумала: «Чего это я? Дура дурой». Вздохнула и успокоилась.
После женского праздника в «Геолог» завезли «Балладу о солдате». На последний сеанс пришло много людей. Зрители толпились на лестничной площадке, в некотором отдалении от самой лестницы, а над ними, над аллеями сквера, над домами из клубного репродуктора звучал голос Эдиты Пьехи: «Так уж бывает, так уж выходит — кто-то теряет, кто-то находит». На него, на этот красивый голос, и шла Людка, вспоминая слова и тихонько напевая любимую песню. Мелодия и текст наполнили ее приятным волнением, и она, до этого вспомнив ссору с Василюком, забыла о ней как о чем-то нудном, тягучем и раздражающем.
Заняв свое место в зале, девушка, глянув перед собой, поприветствовала знакомых и, повернувшись слегка назад, вдруг увидела на противоположном от прохода ряду парня в коричневом полупальто. Это был тот самый незнакомец, что пошел с ней в кино по Валькиному билету.
Людка успела разглядеть его. Роскошная копна черных волос шапкой обрамляла голову парня. Выразительные серые глаза, небольшой курносый нос, полные губы — все детали его лица создавали приятное впечатление, усиленное улыбкой. Людка отвернулась, но в следующий момент снова глянула на незнакомца. Он смотрел на нее. Она вернула голову в прежнее положение, затем снова взглянула на парня. Нет, она не ошиблась: улыбка молодого человека предназначалась ей, парень не отводил от нее глаз, любовался ею.
В девушке ни с того, ни с сего взыграло «сердце ретивое»: она взамен послала парню свою улыбку — призывную, кокетливую, выражающую невероятное удовольствие — один раз, затем другой и третий. Так молодые люди играли в переглядки, пока не начался фильм.
Последние аккорды финальной мелодии возвестили о завершении повествования о молодом солдате, что ехал домой с фронта починить матери крышу. Смотреть на сцену свидания сына с матерью без слез Людка не могла. Сын погиб. Мать знает об этом, но часто выходит на дорогу, по которой он ушел и не вернулся с войны. И Никитина не может сдержать слезы.
Когда вспыхнул свет и зрители направились к выходу, девушка, пряча от людей мокрые глаза, постаралась побыстрее оказаться на улице.
— Людка, что, ревела? — услышала она Галкин голос, подруги из худсамодеятельности.
— Ой, не могу, всегда реву, если вижу жалостливое кино, — ответила Людка. — Такая уж я слезомойка.
— Скажешь тоже! Я тоже вся обревелась. Очень трогательный фильм, — сказала Галка и спросила: — На танцы пойдешь?
— Конечно! Вот только успокоюсь. А ты?
— Людка, когда я пропускала танцы? Слышишь, Дин Рид поет свою «Элизабет»?
— Слышу. Посмотри, тушь не размазалась?
Галка внимательно осмотрела глаза чувствительной зрительницы.
— Нет, все в порядке. Хорошая тушь!
— Рижская! Пошли? — И девушки направились ко входу на танцполе, окруженное высокой оградой из скрещенных фанерных полос.
Уже стоя внутри пятачка, вблизи решетки, в соседстве с Галкой и другими девчонками из самодеятельности, Людка увидела его, своего незнакомого обожателя. Он вошел с двумя товарищами, теми парнями, один из которых предложил ему пойти в кино на купленный Людкой билет. Все трое остановились у противоположной стороны ограждения. Парень осмотрелся и тоже заметил Людку. Радмила Караклаич запела «Песню о первой любви». Вот он что-то сказал парням и через всю площадку направился к ней.
— Девушка, разрешите?