со своими сказками! Разбудил любопытство, запустил фантазию, а сам наверняка спит себе спокойненько, отдыхает перед новым актом насилия над студентами и мной персонально.
Дэваль спал в той же позе. Судя по часам на стене, прошло несколько часов. Мне страшно захотелось взять мазь и еще раз пройтись по ссадинам в надежде, что так они заживут быстрее, но я не решилась. Да и сил, честно сказать, вряд ли хватило бы. Беспокойный сон совсем не подарил ощущение сил и бодрости. Глаза закрывались, но я усиленно старалась не проваливаться в сон. До завтрака оставалось всего несколько часов. Мне страшно не хотелось снова нырять в кошмары.
– А можно мне нормальный сон? – прошептала я, сдаваясь под натиском измученного организма. – Про что-нибудь хорошее?
И словно издеваясь, повелитель снов без лица и имени снова и снова бросает меня в один и тот же сон.
В поцелуи с кем-то, лица кого я не вижу. В торопливые обжигающие ласки на грани запретного. В такое, что стыдно даже представить.
Я чувствую горячее дыхание на шее, у самого основания, там, где кожа уже горит от поцелуев. Выше, у мочки уха, затем – на своих губах. Как искра, стремительно разгорающаяся в пламя. Я чувствую его руки на спине, кончики пальцев рисуют неведомый узор, который я с большим трудом все же узнаю.
Там, где проходят его руки, раскрываются шрамы.
Низ живота сводит от наслаждения, а сердце неистово бьется от нарастающей боли.
Я чувствую, как по спине бежит теплая кровь.
Моя кровь.
– Хватит!
Но руки снова и снова рассекают нежную кожу.
Все! Хватит! Никакой больше эссенции перед сном, никакого сна в комнате Дэваля! Ни разу еще за все пребывание в Мортруме у меня не было такой отвратительной ночи.
Я открыла глаза, намереваясь на этот раз окончательно встать и отправиться в душ. И если для этого придется разбудить Дэваля… что ж, я честно дала ему поспать, а рано вставать иногда даже полезно.
Зевая, я села в постели и потянулась. А потом завизжала, увидев у окна нечто настолько жуткое, что самообладание просто отказалось слушаться разума, оставив бразды правления неконтролируемому страху.
У страха было паучье тело с венчающимися стальными наконечниками лапами и женский торс.
– Дэваль, – холодно произнесло существо, – твоя девушка удивительно визглива и невоспитанна.
– Она не моя девушка, – буркнул парень, которого мой крик все же разбудил. – В остальном все верно. Что ты здесь делаешь, Ева?
– Твой брат вызвал меня. Говорят, у вас появилась девочка, которая не должна была умереть. Надеюсь, это не она?
– Что это… – От шока я забыла, как разговаривать полными предложениями.
Тварь посмотрела на меня укоризненно.
– Что? – фыркнула она. – Показатель твоего интеллекта, милая. Взрослые люди не теряют дар речи при виде кого-то, кто от них отличается.
Отличается?! Отличается – это когда у «кого-то» другой цвет кожи или нет ноги, а не гигантская паучья задница!
– Это Ева, – повторил Дэваль. – Моя тетя. Она арахна. Это мертвая раса из глубин вселенной.
– Тетя? То есть… сестра мамы?
– Поразительные познания! – фыркнула Ева. – Что с тобой, мой мальчик, ты стал удивительно неразборчив в девушках на ночь. Не понимаю, в чем удовольствие каждую минуту следить, чтобы она не ляпнула что-то неуместное.
К этому моменту первый шок уже спал вместе с сонливостью и вернулась стервозность.
– Слушайте, женщина-паук, смените тон, а не то найду для вас женщину-тапку, понятно?
Кажется, представителю расы из глубин вселенной еще ни разу не хамила еда. А я рядом с этой Евой смотрелась как мошка, зачем-то подлетевшая к паучихе и не подозревающая, что часы ее сочтены.
– Так, спокойно! – Дэваль на всякий случай сел между нами, пока знакомство не переросло в дезинсекцию. – Аида, Ева – одна из приближенных Повелителя, проявляй к ней хотя бы почтение, если не можешь разобраться с дружелюбием. Ева! Это Аида Даркблум.
Выражение лица паучихи изменилось. До сих пор она смотрела на меня с недоуменной брезгливостью, но, услышав имя, удивленно подняла брови. Боги всех миров, как странно смотрелась шикарная брюнетка с половиной паучьего туловища!
– Теперь вопросов еще больше, – хмыкнула Ева. – Что Аида Даркблум делает в твоей постели?
– Сидит и действует мне на нервы вместе с неожиданно нагрянувшей родственницей. Ева, давай ты пока позавтракаешь, а мы переживем совместное утро. Сестричка отправится учиться, а я с удовольствием проведу с тобой весь день.
– Договорились, мой дорогой. Заскочу пока к твоему брату. Безумно по вам соскучилась!
– Главное, постучи сначала, а не то его сердечный приступ хватит, – буркнула я себе под нос.
В дверях Ева обернулась.
– У тебя вкусные кошмары, Аида. Вот тебе мой совет: запирай дверь, когда сегодня отправишься ко сну.
В спину ей полетела подушка. Кстати, запущенная не мной: Дэваль с утра не щадил даже самых близких. Ева звонко рассмеялась и исчезла в коридоре, цокая лапами. Меня передернуло.
– Что это было?! – спросила я.
– Одна из способностей Евы – поглощать энергию из снов. Она питается кошмарами. Наверное, зашла ко мне поздороваться, увидела тебя и не смогла удержаться. Самые вкусные кошмары всегда под утро. Я с ней поговорю, она больше не будет.
– Она же… насекомое! Наполовину! То есть… как это вообще возможно?
Дэваль пожал плечами. Его ссадины выглядели куда лучше, чем накануне, но наверняка все еще причиняли боль. Однако я не решилась предложить помощь. Почему-то подумала, что сейчас он ее в любом случае не примет.
– В нашей вселенной не один мир. Ты же видела Тордека.
– Да, и отреагировала примерно так же.
– Это уже вопросы не ко мне. Просто прими тот факт, что в мире существуют не только люди. Мир Евы давно погиб, она одна из последних.
– Печально. Но в каком смысле Ева – сестра твоей мамы? Нареченная? Такая близкая подруга, что почти сестра?
– Нет. Сестра – это как ты и я. Общие родители. Хотя бы один. Понимаешь?
– То есть твоя мама, Лилит, арахна?
– Ага. – Дэваль пожал плечами.
– А почему ты нет?
– Кровь отца сильнее.
– А как он… нет, это я знать не хочу. А ты вылупился из яйца?
– Я тебя сейчас из окна выброшу!
Я со смехом скатилась с кровати.
– Тогда все узнают, что я ночевала в твоей комнате.
– Да все и так знают, ты уснула прямо при Самаэле и Даре. Эти сволочи отказались уносить тебя отсюда.
– Так, погоди. Ева сказала, что ее вызвали из-за Олив? Что не так с Олив? Она не должна была умереть? Что делает твоя тетя помимо поедания странных снов?
Но Дэваль, не намеренный больше общаться, почти силком выставил меня из комнаты. В холодный коридор, туда, где пряталась непонятная арахна. Клянусь, я почти ожидала увидеть знакомые интерьеры, опутанные паутиной. Но дом был тих.
Однажды я привыкну к странностям этого мира. Но точно не сегодня и не к таким.
– Вкусные кошмары… – бурчала я, направляясь в свою ванную. – Главный мой кошмар